Дождавшись, пока Костя вернётся на вагон с сумкой продуктов, я отправилась в город. Через переезд со шлагбаумом и со стелой, посвящённой путейцам Заполярья, вышла к Ледовому дворцу, оттуда прошла к площади Пяти углов, посреди которой навеки застыл в каменной скульптуре Анатолий Бредов. Как я уже успела погуглить, герой Великой Отечественной войны, подорвавший себя гранатой, чтобы не попасть в окружение. Простите нас, Анатолий Фёдорович! Вместо того, чтобы ценить мир, за который Вы сражались и погибли, ввязываемся в вооружённые конфликты, нужные только политикам и чинушам.
Мысленно извинившись перед павшим героем, я свернула вправо, прошла мимо кафетерия «Юность» и вскоре оказалась возле почтового отделения. Ну, здравствуйте, бывшие коллеги, привет вам от московского Почтамта! Те, улыбались: спасибо, мол, московским от нас также большой привет! Не знаю, правда, когда я их увижу, но как только, так непременно передам. Кстати, вот письмо, нужно отправить простым, как там по весу, хватает марок или ещё доклеить? Хватает? И замечательно! Счастливо, всем хорошего дня!
Возвращаясь обратно, я подумала о том, как легче порой бывает общаться с людьми, которых видишь впервые в жизни, чем с теми, с кем несколько лет работала бок о бок. Самовлюблённый Вадик не простил мне того, что сбежала со свидания. На следующий день пришёл на почту и, демонстративно не замечая меня, стал оказывать Маринке знаки внимания, словно желая показать: смотри, Светка, кого ты потеряла! Когда же увидел, что я не спешу устраивать сцену ревности, пошёл другим путём – рассказал всему отделению, а заодно и другим клиентам в очереди, будто вчера я так на него вешалась, что он из жалости со мной переспал, и что в постели я оказалась ну просто бревном. Вот Маринка – другое дело – яркая, сексапильная! А та и рада – закрутила с Вадиком, не задумываясь. И потом с гордостью рассказывала, как у них всё в шоколаде, какой он любовник потрясающий, да и она его не разочаровывает, в отличие от некоторых. Другие коллеги, а также клиенты, которым Вадик уже успел рассказать свою версию нашего неудавшегося романа, тоже стали смотреть на меня косо – как на какую-то убогую жабу, возомнившую себя царевной-лягушкой, достойной принца. После этого я уволилась с почты.
Конечно, я могла устроиться в другое почтовое отделение, но неожиданно для себя поняла, что соскучилась сидеть целыми днями за письмами, посылками. Захотелось чего-то нового, чем я никогда прежде не занималась. Случайно ли мне на сайте попалась вакансия официанта вагона-ресторана? Или это была судьба? Так или иначе, я на неё откликнулась, и вот уже несколько месяцев каталась на поездах: разносила касалетки с едой, принимала заказы у посетителей ресторана, убиралась в вагоне. Работа, конечно, выдалась нелёгкой, но, как говорится, кому сейчас легко? В сравнении с тем же Орловым, так мне вообще следовало благодарить Господа, что не попала под каток репрессий!
В самом начале карьеры меня направили в Санкт-Петербург. Фирменный поезд, пять вагонов СВ, два люкса, из бригады я, директриса, пьющий бармен и парочка студентов, которым лишь бы похалявить. Так что нам с директрисой пришлось нескучно. Потом был поезд на Архангельск, на котором из работников были только я и директриса. Хорошо, кормить приходилось только купейников, но в одиночку было сложновато. К тому же начальница оказалась типичным токсом – вечно всем недовольная, придиралась по любому поводу. Поэтому, когда нас сменили, я просто заблокировала её номер и зареклась с ней куда-то ещё ехать. Зато на мурманском поезде, по счастью, кроме нас с директором, оказался ещё и повар – Костя, и другой официант – Наташа. Елена Геннадьевна, хоть и бывает порой вспыльчивой, но человек в принципе не злой. И в отличие от «архангельской» директрисы, не попрекает меня детдомовским прошлым. Правда, если бы узнала, что я написала письмо политическому заключённому, думаю, вряд ли отнеслась бы положительно. Ведь когда в вагон-ресторан приходят участники СВО, она с ними как с сыновьями родными. Ну, а я… Конечно, я с ними вежлива, как положено по должностной инструкции. Но пожимать им руки, подсаживаться к ним, чтобы поболтать, обмениваться телефонами – это уже лишнее. Вряд ли я когда-нибудь смогу понять готовность брать в руки оружие и идти убивать за деньги. Тем более если человек, получив оные, потом не знает, что с ними делать. Тот, кто знает, не пойдёт в вагон-ресторан их пропивать. А уж пьяные эти «дорогие гости» порой превращаются просто в нечто. В такое, что, бывало, наряд полиции не раз снимал их с поезда. Те, кто потише, ограничиваются пьяным хохотом, загрязнением скатертей, туалетов, приставанием к официанткам. Девушка, Вы замужем? Отвечаю, что да.
Не то чтобы я так уж стремилась к одиночеству, но гораздо больше меня пугала водка. Однажды она уже грубо вмешалась в мою жизнь, оставила меня без матери. В детском доме я не раз давала себе слово, что когда я вырасту, этой гадости в моей семье не будет. Так зачем мне теперь связываться с мужчиной, который изначально идёт с ней рука об руку? Тем более если его ценности и принципы так чужды моим? Я и за миллионы не то, что человека – даже кошку бы не убила!
Но вот вопрос: где найти настоящую любовь? Конечно, не принца сказочного – такого, боюсь, искать пришлось бы очень долго, да и сама я всё же не королевских кровей. Но того самого, которому я могла бы сказать: я – это ты, ты – это я. Директриса, с которой я ездила в Архангельск, говорила: такого ты никогда не найдёшь, потому что детдомовская. Скорей всего, её слова были продиктованы завистью, потому как сама она с возрастом начала терять былую привлекательность. Но всё же если я окажусь в этой жизни не нужна мужчине, держаться за кого попало – тоже не вариант.
Тем временем я миновала торговый центр «Волна», вышла в сквер на Ленинградской, где прямо посередине, окружённый с двух сторон фонтанами, возвышался белокаменный памятник жертвам интервенции. Затем направилась к вокзалу. Теперь надо бы в порт. Говорят, там поблизости рыбный магазин, можно купить консервов. А рыба в Мурманске должна быть лучше, чем в Москве.
Перейдя железнодорожный мост, я оказалась возле длинного здания. Сувениры – нет, пожалуй, обойдусь без них. Рыба – то, что надо.
Купив пару банок горбуши, я решила вернуться в депо через порт – хоть издали взглянуть на «Ленина». Знаменитый ледокол стоял, занимая собой половину площади. Однако впечатления как-то не произвёл. Гораздо интереснее мне показался парк рядышком, с изогнутыми дугой фонарями и якорем у стелы, где указаны широта и долгота.
Напротив синего здания морского вокзала стояли палатки. Одна – с поморской кухней, другая – с блинами. Полакомиться бы блинчиком с фаршем из лосятины и морошковым соусом, но посмотрев на цену, я поняла, что жаба меня не отпустит. Однако на этот раз она милостиво разрешила мне взять чашечку кофе с сиропом из северных ягод, который, правда, тоже стоил недёшево.
Получив в руки бумажный стакан с напитком, я присела на скамейку и стала смотреть на море. Невольно моё внимание привлекла странная женщина не совсем пожилых лет, одетая в синий старомодный сарафан. Она громко разговаривала с молодым человеком в футболке и в джинсах:
- Рита точно твоя судьба, с ней счастлив будешь. А как с ней помириться – спроси у моря. Можешь даже прямо здесь. Задай мысленно вопрос – и жди подсказки. Ещё мои предки – поморские шаманы, так делали, да и я тоже - и поверь, всегда море подсказывало мне безошибочно…
«Ох, уж эти древние суеверия!» - подумала я.
Хотя, может попробовать? Задать морю вопрос… Мысленно… Ну, допустим: будет ли у меня счастливая любовь?
Море продолжало плескаться внизу, за ограждением, абсолютно не реагируя на мои мысли. Ну, а чего я ожидала? Что приплывёт ко мне золотая рыбка и скажет: да, Света, встретится тебе любовь такая? Или, наоборот: нет, не суждено тебе быть любимой?
Допив кофе, я встала со скамейки и подошла к палатке.
- Классный у вас кофе! – сказала я стоявшей за прилавком девушке. – Спасибо!
- Пожалуйста! Приходите ещё.
Из палатки я вдруг услышала музыку. Мужчина и женщина пели вместе:
«Две птицы в небе Заполярья
Летят в завьюженную высь.
Услышь мой голос и дыханье,
И за него в пурге держись.
Держись за песни, заклинанья
И путеводную, сквозь дым.
Две птицы в небе Заполярья
Поют, влюбившись: я и ты».
Интересно, это случайное совпадение? Или всё-таки ответ на мой вопрос?
***
Вернувшись в вагон, я первым делом отправилась в купе и, переодевшись, пошла мыть руки. Лишь только успела выйти из туалета, как ко мне буквально подскочила Алевтина.
- Так, так, - начала она с ходу орать. – Вижу, ты не умеешь пользоваться туалетом! Так и не ходи туда, пока не научишься!
- В смысле?
- В коромысле! Каждый раз мне приходится после тебя выгребать из унитаза бумагу. Кидаешь, а мне потом убираться!
- Да Вы чего? Побойтесь Бога! Я сроду бумагу в унитаз не кидала!
- Кидала! Каждый раз после тебя там бумага. В общем, ты меня поняла: пока не научишься пользоваться туалетом, чтоб здесь не появлялась! Ходи у себя в ресторане, если там, в детдоме тебя не учили хорошим манерам!
Не успела я ничего ей ответить, как Алевтина удалилась, высоко задрав голову, очевидно, гордясь тем, что ей удалось меня унизить. И главное, за что? С его она вообще взяла, что это я кидала в унитаз бумагу? Ведь в штабном вагоне, кроме проводников, начальника поезда и сотрудников ресторана, ездят ещё и пассажиры. Вчера я сама приносила ужин двум военным. А они в плане чистоты часто бывают весьма и весьма небрежными. Неудивительно, если кто-то из них и вправду бросил в унитаз бумагу. Но на них Алевтина почему-то не думает. Или же думает, но они же пассажиры, на них проводник не так посмотрит – могут и жалобу накатать. Зато на официантке зло сорвать можно совершенно бесплатно. К тому же если невзлюбила за что-то с самого начала. Я ещё ночью случайно услышала, как Алевтина с откровенной неприязнью говорила то ли начальнику поезда, то ли кому-то из проводников: эта детдомовка. Неужели люди не понимают, что у них у самих было счастливое детство и любящие родители не потому, что они такие хорошие и правильные, а потому, что им просто повезло?
Но долго раздумывать о несправедливости этого мира, однако, было некогда – нужно было ещё вагон привести в порядок. Чем я, кстати говоря, и занялась.
[justify]Вечером, когда поезд оставил вокзал