Все, что она хочет. Часть 3

сородичей.

Раньше там располагалась мэрия, которая потом переехала в  современное сооружение, а старое продало по дешевке под снос. Новые владельцы сносить не стали: здание основательное, простоит не один десяток лет. К тому же заметное – для рекламы достаточно повесить светящиеся стенды, они будут видны задолго до подъезда к перекрестку.

Внутренность переделали полностью, с внешней стороны внесли минимум изменений - повесили неоновую вывеску на углу и сделали полукруглый козырек над входом.

На вывеске – название «Анаконда» и змея, которая ползет снизу вверх.  Она выглядывает из-за буквы «А» и приветливо улыбается. Вся картинка в розово-желто-фиолетовых тонах, огоньки по контуру анаконды мигают, создавая впечатление, что  она шевелится.

Такси остановилось. Голова дремавшего Марка дернулась, глаза открылись.

- Приехали?

- Приехали, - сказал Зак, расплатился с водителем через внутреннее окошко и первым вышел на тротуар.

- Симпатичная анаконда, - сказал Марк, глянув на вывеску.

Память опять кольнуло и опять не вспомнилось – насчет чего. Сегодня они отлично отдохнули на побережье, но в голове еще бродил хаос после вчерашнего. Осмотрелся. Район незнакомый, людей много, машин не очень. Это не даунтаун, где вечером темно и необитаемо, но и не роскошный туристический центр с многоэтажными гостиницами и развлекательными комплексами, в которых можно застрять на сутки. Нечто среднее, расположенное близко к океану – чувствуется его соленый дух.

По обеим сторонам улицы заведения, предлагающие нескучно провести вечер: рестораны, бары, клубы, кинотеатры. Они стоят, как солдаты на параде - ровными шеренгами плечом к плечу. С их витрин, реклам и вывесок льется на улицу столько света, что фонари не требуются.

Прогуливающийся народ четко разделяется на две категории – приезжие и местные. Приезжие ходят группками или вдвоем, глазеют на объявления, выискивая ресторан повкуснее, клуб подешевле, фильм поэротичнее. Местные, в основном чернокожие ребята, по одному снуют - вроде без дела. На вывески внимания не обращают, внутрь не заходят. Иногда встретятся вдвоем, перебросятся  парой слов и опять разбегаются в разные стороны.

Проституток и наркоторговцев незаметно, но Марк отлично знал - и то, и другое найти при желании не составит труда.

– Где мы?

- На Авеню Фонтанов. Смотри в оба, - предупредил Зак. – Спокойствие здесь обманчивое, впрочем, как повсюду в ЭлЭй. Хочешь для настроения кокаинчику нюхнуть?

- Нет. Я с ним завязал еще в студенческие годы. Один раз попробовал, слишком понравилось. Побоялся привыкнуть.

- Ерунда, порошок неопасен. – Зак беспечно махнул рукой. – Морган Фриман – классный артист, всю жизнь марихуану курит и не скрывает. Ему уже под восемьдесят. Конечно, такие вещи хороши в разумных дозах.

- В том-то и дело, что разумную дозу трудно определить. Особенно, когда втянулся. Ладно, не обращай внимания. Себе покупай, мне нет.

- Пройдись пока, я сейчас.

Засунув руки в карманы, Марк двинулся вдоль фасада «Анаконды». К левой стене ее прижался низкий китайский ресторанчик: красная крыша с загнутыми углами, два красных окна и четыре миниатюрных красных колонны. На фоне громады ночного клуба он казался карликом в красной шапке. Название ресторана стояло на вертикальной, подсвеченной доске большими иероглифами и еле заметными буквами на английском «Золотой Будда». Заглавный герой присутствовал тут же – жизнелюб, толстяк и хохмач.

Удаляться нет смысла. Марк остановился напротив ресторанчика, заглянул в открытую дверь – полно людей разных расцветок. Развернулся в обратную сторону.

Он видел все, что происходило на другом углу. Зак остановился у витрины, будто читал меню, и как бы непроизвольно чиркнул пальцем по носу. Тотчас к нему неторопливо-развязной походкой направились двое парней, неизвестно откуда взявшихся. Один встал спиной к проезжей части, загораживая происходящее на тротуаре, другой коснулся руки клиента. Обмен произошел молниеносно: пакетик туда – банкнота сюда. Тут же разошлись.

- Пошли в клуб, - сказал Зак.

- Ты разве не сейчас будешь...?

- Нет. На входе контроль. Учуют запах, не пустят. Я потом в туалете заряжусь. Может, и тебя соблазню, а?

- Не соблазнишь. Я лучше что-нибудь выпью для настроения.

25.

Ко входу в клуб вели две невысокие ступеньки, две створки деревянной двери открыты внутрь. Там два охранника-портье, одетые в одинаковые костюмы и похожие как два клона – круглоголовые, толстошеие, с бицепсами, которые выпирают из пиджаков. Только один белый, другой черный.

Зак вошел первым, подал охраннику какую-то карточку. Тот махнул ею перед сканером, получил разрешающий сигнал и согласно кивнул. Окинул Марка ощупывающим взглядом, еле заметно раздвинул губы, что означало улыбку, сделал приглашающий жест внутрь.

- Что ты ему показал? – спросил Марк, проходя в холл.

- Карточку постоянного члена. Мужчин в заведение просто так не пускают. Только по картам или надо входной билет покупать. Член клуба может провести одного человека бесплатно. Девушкам вход свободный.

- Опять дискриминация по половому признаку.

- Терпи, приятель. Мужчины дискриминировали женщин на протяжении всей истории человечества. Нам выпало отвечать за проступки предков.

- И стать подкаблучниками?

- Иногда удобно передать инициативу в руки дам. В сексе, например. Или в воспитании детей. Хотя в воспитании мальчиков отец непременно должен участвовать. Вот у этих двоих, - Зак показал глазами на проходивших мимо парней, державшихся за руки. - Или вообще не было отцов, или мамы слишком жестко держали пап в руках.

- Это клуб для гомо?

- Это клуб для всех, и мне нравится его толерантность. Здесь чувствуешь себя непринужденно и можешь быть самим собой, в определенных рамках, конечно. Если эти двое вздумают целоваться на виду у всех, их тут же выведут. Здесь атмосфера спокойствия и невмешательства в дела другого. Здесь не напиваются до блевотины и не устраивают драк. Правило одно: пришел веселиться – веселись. Все остальное за пределами заведения. Ну, как тебе первое впечатление?

- Уютно.

Уют в холле создавали низкие потолки, неяркое освещение и    ковролин на полу, приглушавший голоса и другие звуки. Цвета спокойные - все оттенки фиолетового плюс розовый, в точности как на вывеске. Стиль интерьера – сочетание классики и современности, по принципу: мягкая мебель должна быть мягкой, отделка натуральной, никаких футуристических деталей или холодного металла. Такой стиль подходит для гостиной в доме. Именно уютную домашнюю обстановку рассчитывали создать хозяева и  не пожалели денег.

- Клуб предоставляет развлечения на любой вкус, вот здесь ресторан, - сказал Зак тоном экскурсовода и кивнул головой вправо.

Ресторан не имел стен или дверей: входи, устраивайся, отдыхай. Вместо стульев диваны-углы со столиками. Удобно – сидишь вроде как в отдельном купе, в то же время не совсем обособленно. Прохаживаются официанты, исключительно молодые парни, в лиловых рубашках, черных брюках и жилетках, на нагрудных карманах эмблемы в виде золотой змейки.

- Здесь просидишь всю ночь и не соскучишься. Выбор блюд небольшой, зато приготовлены отлично. На сцене обязательно кто-нибудь выступает – музыканты, фокусники, жонглеры. Официанты вышколены как для королевского приема, ловят взгляд. В других ресторанах их порой не дозовешься.

В глубине холла - лестница с как бы висящими в воздухе деревянными ступеньками и перилами из прозрачного материала.

- Куда она ведет? – спросил Марк.

- На второй этаж. Там кинозал, бар и тот самый стриптиз-клуб, куда мы сегодня не пойдем. Учитывая твое состояние.

- Нормальное у меня состояние…

- Поправился?

- Да. – Марк не чувствовал себя в порядке, но надоело ловить на себе жалостливые взгляды друга. Сочувствие окружающих делает нас слабее.    – Но наверх не пойдем.

- Как скажешь. Сегодня ты принцесса, я Аладдин.

- Ха, Аладдин! Тогда исполни желание…

- Знаю я твое желание. Извини, волшебную лампу дома оставил.

В самой дальней стене – вход, оформленный как пещера, и коридор, призывно мерцавший огоньками. Он вел в танцевальный зал, откуда глухо  доносилась музыка – достаточно мелодичная, ритмичная. Хорошо, что не отупляющее техно, которое Марк ненавидел. Из холла видно - в зале  не протолкнуться.

В полу, чуть ближе к левой стене зияла прямоугольная дыра, огороженная сверху бортиками.  Туда спускалась лестница, идентичная той, что вела на второй этаж. Среди шествовавших по ней Марк заметил представителей и сексуального меньшинства, и сексуального большинства. В обоих случаях их было легко распознать: первые шли за ручку с персоной своего пола, вторые – противоположного.

Показалось занимательным. Обычно гомо и другие оригиналы не рискуют показываться в заведениях, рассчитанных на «большинство». Здесь же они чувствуют себя свободно - косых взглядов, ни другого проявления недружественности. Что за интернациональное заведение внизу? Показ мод, дегустация вин, караоке? Название «Седьмая миля» не сказало Марку ровным счетом ничего, спрашивать не посчитал нужным:  узнает в свое время, а не узнает – нестрашно.

- С чего начнем? – спросил Старки.

Марк пожал плечами. Он понятия не имел, с какого развлечения хотел бы начать, скорее ни с какого, приехал сюда за компанию. В неизвестности пребывал недолго, друг уже тянул его налево - к арочному входу с нитками из мелких, неровных, перламутровых камушков. Над входом горело красное неоновое название «Кабаре».

26.

Когда говорят о кабаре, традиционно вспоминается «Мулен Руж». Раздвигая сухо застучавшие нити, Марк подумал: здесь посетители едят и смотрят выступления.

Угадал наполовину. В достаточно просторном, прохладном зале столы-стулья отсутствовали, едой не пахло. Центральный пункт - сцена. Задняя стена ее завешана бордовым занавесом, сверху которого три короткие, волнообразные фалды - точно как в самом известном парижском кабаре.

Сцена невысокая, сантиметров шестьдесят, в форме трех плавных овалов: два поменьше по бокам, средний – широкий и дальше выдавался в зал.  Под умеренно громкую, записанную музыку на боковых подиумах танцевали две девушки в коротких платьях с заниженной талией по моде времен «Великого Гатсби». Фильм отвратительный, Марк его до конца не досмотрел, единственное, что верно передано, это атмосфера той жизни в богатстве и веселье - атмосфера, которая отлично подходит для кабаре.

Сцену освещали прямые потоки сверху и два цветных прожектора, прицельно направленные на каждую девушку. Лучи их падали на блестки платьев, рассыпались мириадами искр, прыгали по полу и потолку, стенам и лицам.

Посетителей много, но без толкучки, они прохаживались, покупали напитки, останавливались посмотреть на танцовщиц или поболтать между собой. Компании устраивались на диванах, стоявших на возвышении у левой стены.

- В выходные, когда народу много, стену отодвигают, получается вдвое просторнее, - сообщил Зак. – Мы прибыли вовремя. Скоро начнется концерт, будет не протолкнуться. - Кивнул на девушек. – Как они тебе?

- Хорошо уже то, что не голые.

- В «Кабаре» обнаженка не приветствуется. Если девушка желает показывать