Увидев отца, Мария из-за стола выскочила, его обняла и затарахтела:
- Папа, за стол пошли, у меня на ужин вкусные, мясные, твои любимые щи. Прибытие Семена отметим. Жаль, что ты маму не прихватил.
- Да я ненадолго по делам зашел.
Сам сел за стол и с аппетитом щи хлебать начал. Откушали, с прибытием Семена поздравили, чай пить начали, и Яков деловой разговор повел:
- Я сегодня у воеводы был и отчет Пущина о походе выслушал. Он так красочно схватку с теленгитами изложил, что я его выводам поверил. Вперед, действительно, невозможно было двигаться, поэтому пришлось домой возвращаться. – Семен засмеялся:
- Отец, да я из ручной пищали ни разу не выстрелил и грозной орды не приметил. На берегу отряд в два десятка всадников стоял и сына боярского до смерти напугал. А для оправдания черте что вам наплел.
- За такое деяние Федора Ивановича надо под суд отдать и прилично наказать. Но воеводу Ивана Федоровича не удастся в этом убедить. Уж очень ласково он с ним обходится и бережет как зеницу ока.
Первый поход казаков на Алтай неудачным оказался. Но царский указ в силе остался: острог на Алтае заложить и лесных людей под государеву руку возвратить. Ведь положение русских властей в этом краю было непрочным. Алтайцы или отказывали в ясаке русским ясачникам, или недоброкачественной пушниной платили.
Долина реки Бии и озеро Алтын-Коль находились в центре расселения алтайских племен, непокорных русичам с давних времен. Имели стратегическое значение, и это было общее мнение.
Алтын-Коль, или Телецкое озеро проточное, в него впадает река Челышман, а вытекает река Бия - одна из прародителей Оби. По своей природе она сказочная различными мифами овеянная. Один из них гласит, и народ в него верит. В древние времена выдался неурожайный год, опустела тайга, погиб скот. Люди в поисках пищи ходили и ничего не находили. Но одному пастуху удача улыбнулась, и душа его радостью наполнилась. Он кусок золота с лошадиную голову нашел, взял ее и по стойбищам пошел, в надежде на съестное ее променять, голод утолить. Но люди были бедны и в обмен на золото ничего предложить не смогли. С горя пастух поднялся на высокую гору, бросил в озеро золотую голову и сам нырнул в бездонную пучину. И озеро золотым прозвали, а вот имя пастуха забыли.
Предзимье наступило, но Ивана Федоровича мысль томила, как непокорные племена обуздать, кого и когда в очередной поход послать. Пришлось другого сына боярского отыскать. Он к себе Сабанского пригласил и разговор повел:
- Сын боярский, ты осведомлен, что казаки поход на Бию-реку свершили, но неудачным оказался он. Служивые нерешительность проявили и царский наказ не исполнили. Придется поход заново повторить. По твоему уразумению, как нам быть?
- Иван Федорович, сложно однозначно ответить. Если летом в поход идти, то по долинам Кондомы-реки, ее притока Агтропа, можно на реку Лебедь попасть, полюбоваться природой всласть, выйти в бассейн реки Бии, а затем и к Телецкому озеру, ею матушке.
- Но сейчас зима, и льдом покрыта речная тропа.
- Тогда возможна лыжная прогулка. Она тем хороша, что нам не будет досаждать Абаковская конница. При том всем известно, что стойбище князя Мандрюка размещено на берегу озера. Зимой незваных гостей они не ждут и в ловушку попадут.
- Так что же, затея неплохая, хотя и трудно исполнимая. Сейчас не летняя благодать, а суровая зима. Тогда с десяток казаков бери и в Кузнецк поспеши. Там отряд служивыми пополнишь, кого надо, обучишь. Они местность хорошо знают и в пути не заплутают.
Сабанский в свой отряд вернувшихся из летнего похода казаков не взял, отдых им предоставил. Семен немного загрустил. Увидев его мрачное лицо, Мария сказала:
- Невелика беда, хоть одну зиму побудь дома. А то дети тебя за чужого человека посчитают и уважать перестанут.
- Так я по роду казак, а не пашенный мужик. Мой отец так же редко дома бывал, и я его всегда с нетерпением ждал.
Боярский сын в конце декабря в путь отправился, за десяток дней до Кузнецка добрался, местными казаками и служивыми татарами свой отряд пополнил, в середине января на Телецкое озеро двинулся. Если Пущин по водной речной глади плыл, на солнышке грелся, порой на берегу отдыхал, то Сабанский со своими людьми по ледяной и снежной глади на лыжах скользил. Путь не ближний, четыреста верст отмотал. На ночь костры разводили и около них на еловых ветках спали. Но с пути не свернули.
В конце февраля к озеру подошли и мрачную картину узрели. Неширокая водная полоса, с каждой стороны простирается горная гряда, непроходимая тайга, снегом припорошенная. От незамерзшей воды пар поднимается, клубится, берег пеленой затягивает. «Да здесь, скорее всего, не райская, а адская сторона», - слышатся голоса. Казак-татарин Забир к Сабанскому подошел, на туманный берег показал:
- Сын боярский, я запах дыма учуял, там стойбище.
И отряд вниз по склону покатил. Подул ветерок, туман рассеялся, и, как в сказке, вмиг поселок появился, деревянные аилы, юрты. «Ух ты» - Забир закричал, лыжи скинул и стремглав к аилу с бунчуком побежал. Жители стойбища переполошились, забегали, некоторые в тумане скрылись. Татарин-казак вовнутрь ворвался, всех взглядом окинул, никто не сопротивлялся. Да и некому было, женщины, дети и один мужчина - все жители аила. Зашел Сабанский и спросил:
- Где князь Мандрак и без всяких врак? - Забир перевел и ответ получил:
- Князь с воинами в горы ушел и убежище там нашел.
- Жаль, - Сабанский ответил, - тогда придется вас всех в аманат взять и с собой забрать. В дорогу дальнюю собирайтесь и потеплее одевайтесь. На улице еще холодно, хотя солнце на весну перевалило.
Казаки отдохнули, запас продуктов пополнили и в обратную дорогу поспешили. С собой вели князца Айдарку с женою и жену князя Мандрака. Князь, увидев, что отряд большой, не стал в драку ввязываться, хотя и жаль было с семьей расставаться.
В Кузнецк пришли, весна на носу, снег таять начал, покоряясь солнцу. Пришлось немного подождать, лыжи на коней сменить и дальше дорогу продолжить. Через две недели пути до Томска добрались. Пленников на аманацкий двор отправли и сами по домам разбрелись. На следующий день Сабанский на воеводский двор пришел, но Татаева Ивана Федоровича уже не застал. Князь из сибирской ссылки с удовольствием сбежал, и на его место, в колючее кресло, стольник Черкасский Никита Иванович, как и прежний временщик, сел.
Воевода сына боярского с распростертыми объятиями встретил, обо всем расспросил и с удовлетворением отметил:
- Князю талесов теперь некуда деваться. За семьей приедет и в ножки поклонится. А мы с него ясак, как положено, потребуем и потом всех отпустим.
- Никита Иванович, неизвестно, как дело обернется. Может, князь Фока на наш поход разобидится и на защиту своих ясачных выступит, войско соберет и на нас нападет.
- Навряд ли. Алтайцы с тревогой на юг глядят и от джунгарских племен нападения ждут. По слухам, ойроты собираются объединиться и в могучее ханство превратиться. И нам от этого тревожно, народ буйный, и от них всего ожидать можно.
- Так они от нас далеко. За высокими горами и непроходимыми лесами.
- Поживем – увидим. А сейчас обездоленного князя в гости ждать будем.
А князь Мандрак о потерянной семье погоревал, да и к князю теленгитов побрел. В его княжеской кибитке приют нашел и свои печали изложил,
- Великий князь, урус меня обхитрил. В зимний морозный день на наш род напал. Их было очень много, и я с воинами в горы ушел. Урус мою семью в полон взял. Я к тебе за помощью прибыл. Помоги семью освободить, и мы по-прежнему будем вам ясак платить.
- Обрушиться на русичей войной - сейчас не резон. Томск очень хорошо укреплен и буйными казаками заселен. А мы остались одни. Почти все татарские племена под руку белого царя ушли и поддерживать нас перестали. Так что тебе придется на поклон в Томск идти и просить у них милости.
Целый год князь обдумывал, как ему поступить, родственников назад вернуть. И в конце концов сдался, и с поникшей головой в Томск отправился.
Весна, великолепная пора. Князь со свитой к крепости подъехал и толмача с князцем к воеводе направил. И тот приказал князя Мандрака в город впустить и торжественную встречу ему устроить. На следующий день его воевода в своем дворе принял.
- Великий князь, я давно вашего приезда поджидаю и все наши недоразумения миром разрешить желаю. Наш государь милостив, он все простит и нанесённые нам обиды забудет.
- А какие условия вы мне ставите за освобождение семьи?
- Обычные: ясак заплати и шерть на верность государю прими, и мы тебе всех родственников вернем, никого в аманат не возьмем.
- Согласен, я сегодня же отправлю князца на Золотое озеро для сбора ясака, а за время его отсутствия шерть приму и клятву на верность государю подтвержу.
Воевода торжественное мероприятие организовал, по отработанным правилам, стоя на коленях, князь клятву на верность государю дал, чем вину свою загладил и прощение получил. И клятвенно обещал: быть верным поданным русского царя, не замышлять никаких козней против государя, исправно ясак платить, с каждого ловца по десять соболей в год привозить и не бузить.
[justify][font="Times New Roman",