неправда! - возразил "нахал", обернувшись. - Раньше я культурным был.
- А теперь-то что стряслось?
- Но ведь и ты стала - не сахар!..
Сказав это, он повернулся и исчез за дверью. И тотчас же оттуда донеслись звуки стрельбы и завывания сирен.
- Видал? - хмыкнула Настя. - Ревнует!
- Да ладно, - вздохнул я. - Бог с ним. Это его проблемы. Давай-ка свои решать. Нам с тобою надо определиться.
Наверное, я произнёс это слишком мрачно, потому что Настя побледнела.
- Не пугайся, - я взял её руку в свою. - Это не так страшно, как ты думаешь... - Я помолчал пару секунд, собираясь с мыслями.
- Я... слушаю... - странным голосом произнесла она. Рука её как-то сразу напряглась.
- Настенька! - торжественно начал я. - Чтобы между нами не было недомолвок и недоговорённостей... - Я вдруг увидел, что глаза её округлились и заблестели. - Да что с тобой?! - притянул я её к себе. - Я ведь замуж тебе предлагаю!
- А… - выдохнула она и подняла на меня полные слёз глаза. - А я уж грешным делом...
- ...подумала, что взял своё и теперь ищу повод смыться? - продолжил я за неё и, увидев, что она, потупившись, едва заметно кивнула, покачал головой: - А ещё говорила, что хорошо меня знаешь!
- Ну я же не видела, как ты с женщинами... обходишься... - покраснела она, не найдя более точное определение. - После того...
- А тут и видеть нечего: ты у меня - первая. Могла бы и сама догадаться.
- Ну и как бы я догадалась? Ты ж сам видел... - Она покраснела ещё сильнее. - Я тоже... Ты у меня тоже... Ну ты понял! - рассердилась она.
- Но ты так и не ответила на вопрос, - напомнил я.
Она хитро прищурилась:
- Мог бы и сам догадаться!
- Значит, "да"?
Она привстала на цыпочки и приникла губами к моим. Потом на секунду оторвалась, чтобы прошептать:
- Неужели ты мог подумать, что я скажу "нет"?
И вновь оккупировала мой рот, не давая вымолвить мне ни слова.
- Да погоди ты! - со смехом увернулся я. - Давай это дело оформим документально.
Она слегка опешила:
- Что? Прямо сейчас?..
- А чего тянуть? Сегодня же и подадим заявление. - Я сильно прижал её к себе и прошептал в самое ухо: - Хочу, чтоб ты вся принадлежала только мне!
Она удивлённо отстранилась:
- Я и так вся твоя... - В глазах её стояли счастливые слёзы.
13. ''Светлое будущее отменяется''
Заглянув ко мне за паспортом, мы отправились в ЗАГС. Вся процедура заняла у нас где-то с полчаса. Нас поставили в известность, что бракосочетание состоится перед самым Новым годом.
- Итак, - подвёл я черту, - чем мы сегодня займёмся?
Она пожала плечами:
- Думай сам. Я - твой хвостик.
Я улыбнулся:
- Есть небольшой планчик-конспектик. Не знаю, как ты к нему отнесёшься.
- Ну-ну?
- Первую половину дня мы купаемся в море. - Глаза её удивлённо распахнулись, но, видимо, что-то сообразив, она только молча кивнула. - А потом, - продолжил я, - мы посвятим время основной нашей задаче, которую перед нами поставил дед, - благотворительности.
- И в какой же это форме?
- В какой форме, спрашиваешь? - Мы медленно шли по аллее парка. - А вот в какой. Стыдно быть счастливым и богатым, когда друзья твои продолжают влачить жалкое существование. Они ведь живут ничем не лучше, а то и хуже, чем жил я до встречи с тобой. До благословенной встречи с тобой! - подчеркнул я и чмокнул её в щёку.
- Мур-мур! - счастливо зажмурилась она.
- Так вот, киска моя, мы с тобою будем наносить визиты вежливости с определённой целью: поддержать их материальное положение.
- Ну-ну?
- Подарим каждому... ну, хотя бы по миллиону! - Я с интересом наблюдал за её реакцией, но она лишь деловито заметила:
- Но ведь их у тебя нет!
- А вот об этом я уже позаботился! - победно приосанился я.
- Ага! - произнесла она так, будто поймала меня с поличным. - Значит, вчера утром ты времени даром не терял?
- Ну дык!.. А что? - притух я. - Ты меня осуждаешь?
- Упаси Боже! Только один вопрос: где ты их взял?
- Во Владивостоке. В банке...
Она остановилась и легонько постучала кулачком по моей голове:
- Балда!
- Почему?
- Потому что ты своих друзей под монастырь подведёшь! У них из-за тебя будут крупные неприятности с властями.
- Это ещё почему? - спросил я чисто по инерции, хотя и так было ясно, что свалял дурака.
- Ну как ты не понимаешь? Ведь в банке всё на учёте! Небось, пачки новенькие, ещё и муха не сидела?
Я невесело кивнул.
- Вот видишь! Когда это было? Вчера утром? - Я опять молча кивнул. - Небось, уже хай подняли на весь Союз! А взял-то много?
- Десять...
- Да, немало… Будут искать. - Она озабоченно покрутила пуговицу на моей куртке. Потом решительно заявила: - Значит так! Деньги придётся вернуть!
- Как это? - растерялся я.
- Да-да, миленький, с государством в азартные игры играть опасно. Тебе-то теперь всё нипочём, а вот им, - она качнула головой в сторону, - друзьям твоим, ты доставишь массу хлопот свими "подарками".
- Так я прикинул, что вроде далеко отсюда...
- Нет-нет, миленький, это всё несерьёзно! У органов руки ого-го какие! Длинные! Никакое "далеко" не спасёт. Упекут, куда Макар телят не гонял!
- Ну а... как же тогда?
- Элементарно, Ватсон! - ободряюще улыбнулась она. - Деньги надо изымать у тех, кто им счёта не знает! У мафии!
- В Италии, что ли?
- Зачем нам Италия? У нашей мафии, у советской!
Я был поражён:
- Ты хочешь сказать, что и у нас?..
- Ты меня удивляешь! - воскликнула она. - Мафия - она же бессмертна и вездесуща! Это же не кто-то конкретный и материальный, кого можно убить, или посадить. Она сидит вот здесь и вот здесь, - она постучала по моей голове и груди. - Человек в основной своей массе - хищное и жадное животное. Не будем говорить об исключениях, вроде тебя, которые миллионы даром раздают… Только не обижайся! - предупредила она. - Ты - действительно, редкое исключение, даром раздающая не только миллионы, но и собственные выстраданные многолетним трудом работы, которые тоже, кстати, стоят немалые деньги!.. А система, она на том и строится: на алчности. За деньги можно купить всё и всех. В крайнем случае - запугать. Существовала система всегда, меняла только названия, и умрёт тоже - с последним человеком.
- А как же... светлое будущее? - вроде как и не к месту брякнул я.
- Извини, котик мой, но светлое будущее отменяется… Уже лет через пятнадцать нашу страну ждут тяжёлые времена. И позаботится о том всё та же мафия. Война, голод, безденежье - вот что за "светлое будущее" ожидает нас.
Я вытаращил глаза:
- А ты-то откуда знаешь?!
- Откуда знаю? - печально посмотрела она и указала на браслет: - Он тебе всё покажет...
Я стоял, как громом поражённый.
- Что с тобой? - тряхнула Настя меня за рукав. - Чего ты так разволновался? Ведь лично тебе это ничем не грозит!
- Ну а как же... как же все эти разговоры о коммунизме? - выдавил-таки я это корявое слово, которое хорошо смотрится на бумаге, а в обычном разговоре звучит довольно глупо.
- Сказки всё это, миленький, сказки! Задурили головы всем. И ты не исключение. - Мы опять шли по аллее медленным шагом. - Ну ты сам логически рассуди, непредвзято, безо всяких там идеологических вывертов, можно ли перевоспитать хищника так, чтобы он перестал думать о собственной шкуре и стал радеть за счастье других? Да ни за что на свете! Как грёб под себя, так и будет грести до скончания веку, какие бы сказки ему не пели о любви к ближнему. Будет всячески прикидываться, подводить под свои мерзости идеологическую базу: надо, мол, Федя, время такое, лучшую жизнь строим! И выдумывать красивые сказки, чтоб выглядело всё, что он делает, убедительно. Нет, милый мой котик, люди в массе своей счастливо жить никогда не будут. Сейчас вон в очередях волнуются, что жить, видите ли, трудно стало, но они даже в дурном сне представить не могут, что здесь будет в конце века, буквально через каких-то пару десятков лет. И облегчить их страдания должен ты! - Она упёрлась мне в грудь указательным пальцем. - По мере сил и возможностей, разумеется. И только самым достойным. Помнишь, что тебе дед завещал? - Я задумчиво кивнул, смотря в землю перед собой. - Вот это и есть твоя основная задача: изымать деньги у преступников и распределять их среди людей высокого духа. А в какой форме - это уж тебе решать.
М-да... Известия, прямо скажу, не самые радужные. Я был до того огорошен, что и сказать-то ничего не мог. Всё моё существо противилось тому, что мне тут Настя понарассказывала. Я привык мыслить стандартно: впереди - только свет, только всё самое лучшее от года к году. Так нас учили. Но и не верить ей я тоже не имел оснований. Браслет был слишком сильным аргументом в пользу того, что всё это может оказаться правдой. И я поймал себя на мысли, что не тороплюсь узнать эту правду! Даже очень не тороплюсь.
- Война, говоришь, будет? - задумчиво растягивая слова, спросил я. - И кто же с кем?
- Все, кому не лень! - отрезала она и потянула меня за локоть. - Пойдём домой. Вижу, настроение я тебе испортила основательно. Извини, пожалуйста, не хотела, само вышло.
- Ну а насчёт денег-то - чего? - вдруг вспомнил я, увлекаемый Настей через дорогу. - Как поступим?
- Я знаю, что мы сделаем, - бойко стуча каблучками по асфальту, сказала она. - Только ты не брыкайся, а выслушай до конца, - она поплотнее запахнула куртку: было довольно прохладно. - Сейчас мы деньги твои положим на место, будто они никуда и не пропадали. Пусть они там гадают, как это могло получиться - им за это платят. - Она хитро улыбнулась, видимо, представив себе изумлённые лица следователей.
- Но...
- Никаких "но"! - решительно пресекла она мои колебания. - После этого мы заглянем в одно местечко, где денег - пруд пруди! Мы с дедом как-то их "расковыряли", но брать пока ничего не стали. Так что орёлики ещё пребывают в уверенности, что у них всё шито-крыто. - Она презрительно фыркнула.
- Но я хотел сказать, что одного миллиона уже нет... - потерянным голосом сознался я.
- Как "нет"? - остановилась она.
- Ну это... - смущённо сказал я, пряча глаза. - Я его Игорю подарил. Чтобы он открыл своё дело...
- Этому алкашу-то? - возмутилась Настя. - Да он его за неделю просадит - вот и все его "дела"! Если раньше не украдут, конечно.
- Ну уж... - вяло пытался я сопротивляться, однако чувствуя, что и тут она права, скорее всего.
- Не будь наивным, котик мой! Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что только ты за порог - он в кабак побежал. Так, кажется, он величает ту забегаловку, что возле его гаража? И сейчас, небось, пьяный вдрызг валяется под каким-нибудь забором.
- Я, вообще-то, с него слово взял...
- Господи, кому ты поверил! Да он тебе что хочешь наобещает, когда такие деньги увидит!
Мы вошли в подъезд Настиной пятиэтажки.
- Чтоб ты не обижался, что я неуважительно отзываюсь о твоих друзьях, - продолжала она гнуть свою линию, - давай сейчас к нему заглянём. И ты сам во всём убедишься. Дай Бог, чтобы я была не права.
- Да ну... Не хочу я сейчас разговаривать с ним...
- Зачем разговаривать? Ты только изображение включишь. Он нас не увидит.
- Ну хорошо, - сдался я безо всякой охоты. - Только сначала давай кордон минуем.
- Какой ещё "кордон"?
- Ну эту... как её там?.. Шпиёнку штатную?
- Ах, ты вот о чём! Соседка! - догадалась Настя. - Да наплевать! Буду я отчитываться перед всеми! Тем более - мы уже законные жених и невеста! - Последние слова Настя произнесла нарочито громко. - Ну как, все слышали? - лукаво огляделась она. Но её старания были, видимо, напрасны: нас услышало только эхо в подъезде, гулко
