Будучи доброй девочкой, Дороти простодушно пожелала, чтобы все люди были феями и чародеями, чтобы у всех были серебряные волшебные палочки, и они могли без труда и забот получать всё, что пожелают. Дороти казалось, что тогда люди смогут отдать всё время радости и веселью. Но Озма, взглянув на Дороти и прочитав её мысли, рассмеялась и сказала:
- Нет, нет, Дороти, твой замысел никуда не годится. Он принесёт людям вовсе не счастье, а скуку. Если у каждого будет волшебная палочка, исполняющая любые желания, тогда не о чем будет мечтать. Исчезнет стремление преодолевать трудности, потому что трудностей не останется. Люди забудут, какое это счастье, когда чего-то страстно желаешь, неотступно думаешь об этом, трудишься, не жалея сил, и наконец добиваешься заветной цели. Понимаешь, будет просто нечем заняться, пропадёт интерес к жизни и к другим людям. Для чего же мы ещё живем, если не для того, чтобы делать добро и помогать тем, кому повезло меньше, чем нам!
Баум Л. Ф. Глинда из Страны Оз.
Примечание Автора: вот она, гнилая сущность имеющих всё лицемеров-властолюбцев, которые могли бы легко решить все «неизбежные» кризисы и вместо этого держат других «в чёрном теле».
Я плавала в озере-лабиринте на своём небесном острове, чтобы охладиться и привычно полюбоваться светящимися полипами, которых так старательно разводила. Сейчас их фиолетовое с синей ноткой сияние мирно успокаивало меня, и не хотелось выплывать на поверхность воды. Лечь на ровное каменистое дно и спать, как я делаю очень часто. На суше спать тоже приятно, но водная стихия мягче, словно бы баюкает.
Ночь прошла во сне, и в сновидениях я была не одинока. Я была с ней, и слёзы проливали мы обе. Моя прекрасная милая Альдкарха, тоже фея, погибла на войне с проклятыми фуриями, и я горько плакала о ней годами, не могла ни с кем быть даже в дружбе, и меня оставили в покое. Знали, скорбь у нас уважается.
И вот теперь моё одиночество пожирало меня заживо, хотелось быть с кем-то. Не могу одна, не могу. И так, как многие, тоже я не могу! Да, я могла бы пробудить цветок жизни и создать себе любимую из её сохранившихся образцов крови, вырастить её и перекинуть в неё память о своей супруге. Так сделали моя тихая старшая сестра Орля и подруга детства Витагийя, их жёны были убиты этими тварями, и они вырастили себе клонов своих любимых.
Они счастливы, но я не могу так, хочу полюбить оригинал, не копию. А тупо выращивать кого-то, кто не станет тебе родным, омерзительно. Даже полипы и цветы при отбраковке «лишних» мы не уничтожаем, а отправляем в воду и наземные острова.
Жизнь священна, и это незыблемо, поэтому для нас потеря вообще любой соотечественницы почти равна своей смерти.
Я любовалась своей соседкой Кванкой. Как она красиво игралась с выведенной ей разновидностью живого светящегося дирижабля. И с прыгающими за ним на пять метров стайками разноцветных рыбок. Её бы пригласить и в итоге женить на себе, завести от неё дочек…
Когда мы все стали жить на небесных островах, а технология синтеза веществ и массовая биотехнология гражданская стали обыденностью, как шариковая пишущая ручка и клавиатура до нынешнего мысленного письма, мы «позабыли» о старости и смерти с болезнями.
Все феи освятили себя любви и удовольствиям, пропали предрассудки, каждая могла любить и сделать супругой каждую, вместе мирно заниматься, чем хотим. Детей можно создавать без родов, цветы жизни эту проблему решили. У каждой из нас внутри сотни организмов-симбионтов, и убить нас можно лишь дезинтеграцией или чем-то типа применяемой для защиты нашего родного мира искусственной чёрной дыры.
И на наш мир напали бесноватые фурии. Так же развитые, они посвятили себя войне и захватили не один мир, истребив там всё живое до бактерий. Мы века жили мирно, но оружие у нас есть, и приёмы боя мы выработали быстро. Уже 36 лет идёт война насмерть с этими тварями, многие из наших подруг и родных погибли. Но фурии гибли не меньше, это никак не останавливало их. Они совсем не ценят свою жизнь и жизнь в целом, совершенно!
Какая отсталость разума, это стыдно просто, позорно это поддерживать!
И наш мир пострадал от них изрядно: наша луна Кверткха диаметром в 1400 километров, половина дальней луны Квугл и треть наших островов пропали в воронках искусственных черных дыр из орудий врага. Две трети их флотилии стали сами себе памятниками, мы уничтожили их в таком количестве, что их обломки стали новым кольцом вокруг нашей планеты.
Самих фурий мы видели лишь несколько раз: их и наши суда были за редкими исключениями беспилотными. Мне запомнилась молодая пленная фурия, которую мы изучали до её самоубийства. Синее лицо с яркими красными глазами с вертикальными зрачками, подвижные острые уши, орлиный с шипами на переносице гордый нос и имплантированное оружие с лётным антигравитационным кольцом прямо в спинных мышцах.
Расспросы, что да как, встречали лишь проклятья в наш адрес, а вживлённый в мозг имплантат убил пленную, тогда мы не смогли его извлечь. К счастью, на борту судна у смертницы поработали наши роботы, и целый пакет чёрных дыр был обезврежен. Зачем они так?
Вдруг на небе огненным росчерком засияло что-то, похожее на падающий обломок с Защитного Кольца, как мы со смехом звали это новое кольцо из обломков вражеских звездолётов. Но нет, я сразу проверила по приборам, это не обломок, это же космический корабль, копия того, на котором прилетела предыдущая смертница! В ужасе я расчехлила готовое на такие случаи оружие и направила его на врага, выстрелила. Как они прошли нашу систему раннего предупреждения?
Гадина катапультировалась за секунду до поглощения бездонной чернотой её посудины и мигом приземлилась прямо на край моего острова. Я приготовилась было её убить, двухметровая силовая «бритва» и заряженный генератор гравитации для сдавливания врага в один кровавый шарик были у меня в руках. Я была готова свалить врага, никакого защитного поля на разбитой капсуле-катапульте не было.
Вдруг капсула развалилась пополам, и из неё с ненавистью в алых глазах величаво и при длинном копье с силовой бритвой вышла фурия. Легкие доспехи с бугристыми приборами были её единственной одеждой на красивом теле с развитыми мышцами. Чёрные волосы и орлиный нос с чёрными шипами на переносице оттенялись острыми синеватыми зубами и узорчатой шестиугольной чешуёй на плечах и шее по бокам. Раны на ней уже затягивались светящимися красными организмами-симбионтами, так что она демонстративно скрывала страшную боль. Бурые - марганец в крови вместо нашего хрома, делающего кровь цвета жадеита, ничего не поделаешь - пятна покрывали фурию целиком, новая кожа чуть голубого цвета вместо «зрелого» синего наросла на груди, плече и правой половине лица.
- Брось оружие или убью! - проорала я, направив на неё генератор гравитации. Фурия поправила волосы и только усмехнулась, и с воем бросилась на меня. Сильнее и быстрее меня вдвое без малого, она играючи отбила удар моей силовой бритвы своей, разрубила в два замаха тот самый генератор гравитации и приготовилась нашинковать меня в лапшу фирменным стилем фурий. Спас меня от смерти лишь дар дышать под водой: я кинулась в воду и из-под её поверхности весело смотрела, как та не решается зайти в воду. Они до сих пор не амфибии! Дикарки!
Но она с недоверием посмотрела на зенитные орудия, которые уничтожили её посудину, и решила… надо же, попробовать из них меня убить. Явно она тронулась рассудком от удара, это оружие подчиняется лишь мне или другой фее, которая мне жена или родная.
Схватилась за рычаг управления и выгнулась дугой. Я вышла из воды и подсечкой заставила вражину упасть на ягодные кусты.
Готова, без сознания.
Когда фурия очнулась, то ощутила страшную боль в голове и теле, как и то, что она связана по рукам и ногам в хлам, намертво какими-то лианами. И фея, тварь, сидит и мирно улыбается. Без доспехов, голая совсем, вся в татуировках, красноволосая, глаза синие, как вода, с круглыми зрачками.
- Думала, не очнёшься! - нейтральным тоном просвистела она, всхолмив грудь и дав фурии выпить что-то золотистое из чашки. Хотела бы убить, убила бы и цветам скормила, не зли меня! Пей!
- Меня на родине будут считать героиней, погибшей за великое дело! - усмехнулась та, надеясь фею напоследок разозлить. И носом выбила из рук феи ту миску с якобы лекарством.
- Зря стараешься, зараза, я вынула из твоей головы прибор для самоубийства, ты не убьёшь себя. Силовые бритвы из плеч и шейки я уже убрала, так что они не разрежут эти лианы, не вырвешься. Кстати, при сильных рывках они вводят транквилизаторы, и ты будешь отрубаться, если будешь пытаться порвать их! - зрачки феи стали в форме звёздочки, что показывает у них крайнюю злость.
- Да как ты посмела? Я воин, и погибнуть с честью для нас святое! Вы трусихи и ничтожества! Вам нет места во Вселенной! - правдивость слов феи внутренний анализ всецело и легко подтверждал. - Боитесь подохнуть, как те наши пленные, 54 визгливые слабачки!
В итоге фея набила ей физиономию, что фурию лишь насмешило, в голос над феей хохотала. У них даже когтей на руках нет, вот умора!
- Давай лучше на равных, освободи-ка меня. Посмотри, кто какого роста и чего стоит! Или вы только связанных бить можете?- потешалась та, тихо пытаясь вынуть корни лиан-пут и свернуть нахалке шею.
- А давай, только корни у лиан глубокие, не выкопает никто! - фея улыбнулась слишком тепло с точки зрения фурии и поцеловала в щёку пленную. Та тихо зарычала и попыталась укусить фею всеми 18 передними зубами с пилой внутри и кровостоками с полными нейротоксинов ядовитыми железами, но всего 8 бритвенно-острых клыков феи мигом ввели ей «сыворотку правды». Со времени последнего пленения врага четыре года назад все феи вживили себе маленьких симбионтов, которые эту сыворотку для допроса именно фурий и вырабатывают.
В общем, я узнала о фуриях очень много неприятного, куда больше, чем хотела. И передала эти сведения в нашу Мысленную Сеть, которая соединяла всех наших через мозгового симбионта. У фурий эта сеть была аналогичной, но ихние имплантаты были неживыми. Их вынуть из мозга пленной было очень легко, не в примере легче устройства разрушения мозга.
- Героиня ты наша Арката, ты сумела одна захватить фурию? - обнимали меня три соседки. Считая и мою «невесту», прилетевшую на остров в честь такого события. Не бросили меня, милые.
- Она сама напросилась, моим же оружием решила меня убить! - наш хохот был просто оглушительным. - Вынуть из неё эти все механизмы было легко, вот допросила по всей форме. Не знаю, что с ней делать.
- Убей за свою жену, как она убивала наших после пыток. Садистки проклятые! И всё равно, что твоя супруга не от её рук… - все мы горько заплакали. Очень горько. Мне снова и очень остро стало одиноко без супруги.
Я придумала, что делать. Со вкусом месть будет, со вкусом победы. Широко улыбаясь во все 44 острых зуба, я медленно повернулась к фурии.
- Ты хотела умереть за свой народ и захват нашего мира? Нетушки, теперь ты моя, совсем моя. Ты свободна. Я не стану тебя даже удерживать, но, если отпущу, все твои узнают, что ты была со мной, что не смогла выполнить боевой долг. Ох, что они с тобой
