Не Буди Ягу

Яга видела наглых людей, которые хотят лишить ее дома. И никто не видел самую главную вещь - они все оказались внутри одной сказки. Ужасной сказки, финал которой еще никто не написал.

В этот момент на площадку с визгом шин въехали машины с мигалками. Из них повалили полицейские и люди в строгих костюмах. Один из них, с лицом, побагровевшим от ярости, начал орать в рацию:

- Срочно! Эвакуируйте окрестные дома! Кто может объяснить, что это? Почему здесь такой бедлам из-за одной стар…

Он не договорил. Баба Яга, не поворачивая головы, щелкнула пальцами. Плющ, опутавший ближайший фонарный столб, резко рванулся вниз, как зеленая змея, и вырвал у него из рук рацию.

- Бедлам? - с насмешкой растянула Яга. - У вас, милок, словарный запас-то бедненький. Это называется "визит вежливости". Вы ко мне со зверьми железными, а я к вам - с ответной любезностью.

Она взмахнула рукой, и из-под оставшегося асфальта, с оглушительным хрустом, снова проросли толстые корни. Они обвили колеса полицейских машин, намертво приковав их к месту.

Ноги сами понесли Машу вперед, еще до того, как мозг успел отдать команду. Надо было встать между ними. Между двумя мирами, которые вот-вот столкнутся лбами. Надо было крикнуть "СТОП!" самой страшной и самой одинокой бабушке на свете и кучке перепуганных, злых дядь. И надеяться, что ее просто не раздавят.

- Стойте! - крикнула она, и ее тонкий голосок едва пробился сквозь грохот. - Пожалуйста, остановитесь!

Все замерли. Даже бульдозер-оборотень застыл на полпути к очередному грузовику, будто принюхиваясь. Полицейские и строители удивленно уставились на ребенка. Баба Яга медленно, с холодным любопытством хищника, повернула к ней голову. Ее глаза, всего секунду назад полые зеленого огня, сузились.

- Еще один человечишка? Махонький, - прошипела она. - Иди отсюда, пока не прихлопнула тебя по недосмотру.

- Я вас знаю! - громко сказала Маша, дрожа, но не отступая. - Вы - Баба Яга. Из сказок. А это… - она показала на избушку, - избушка на курьих ножках. Последняя.

Яга смотрела на нее, и в ее взгляде мелькнуло что-то сложное: удивление, раздражение и проблеск интереса.

- Умная какая, - язвительно заметила Яга. - А ну-ка, отгадай еще загадку: что я сделаю с этими шумными гостями?

Глава застройщика, оправившись от шока, не кричал, а прошипел, его лицо из багрового стало землистым от сдержанной ярости.
- Девочка, это не детский утренник! - его голос был холоден и остер. - У нас тут контракт, график! Дорого же вам это представление обошлось! - Он бросил взгляд на Ягу, в его глазах мелькнуло не недоумение, а расчет. – Наняли артистов? Используют психотропный газ? Хорошо сыграно, чертовки. Но мою стройку еще никто не останавливал.

- Это не галлюцинация! - отчаянно крикнула Маша, поворачиваясь к нему. - Это реальнее, чем ваш весь этот бетон! Она проснулась! А вы ее дом сносить собрались! Вы ее лес вырубили! Здесь раньше парк был, я по фотографиям видела!


Баба Яга сделала шаг вперед, и ее лицо потемнело. - Так это ВЫ мой лес… под корень пустили? Воздух сгустился и заныл.

- Нет, подождите! - отчаянно взмолилась Маша, поворачиваясь к Яге. - Они не поймут! А вы можете все! Вы можете не разрушать, а… вернуть!

Яга смотрела на нее, и гнев в ее глазах понемногу сменялся холодным, старым любопытством.

- И что же, по-твоему, я должна вернуть, дитятко? - спросила она, и в ее голосе зазвучала опасная, шелковая насмешка. - Пни? Да они уже сгнили. Птиц? Не живут они уже здесь, по крайней мере те, что поют красиво.

- Можно вернуть память, - тихо, но четко сказала Маша. - Показать им, что было здесь. Что они уничтожили.

Она вытащила из кармана свою книжку и раскрыла ее на странице с изображением дремучего леса.

Баба Яга смотрела то на книжку, то на девочку, то на бледные, испуганные лица людей. Потом она тихо рассмеялась.

- Ладно. Сыграем в твою игру, девица. Не разрушать, а… показывать.

Она повернулась к ближайшему корню, дунула на него, и тот выпустил бледный, сияющий росток. Росток тянулся к небу, и в его сиянии начали проступать образы: тенистые дубравы, грибные полянки, чистейший ручей.

- Смотрите, - прошептала Маша, обращаясь к замершим полицейским и строителям. - Смотрите, что было здесь!

Люди смотрели в сияющий призрак леса, и на их лицах застыло непонимание, смешанное с каким-то древним, забытым чувством тоски.

- Этого уже нет! - попытался возразить глава застройщика, но голос его дрогнул.

- А память - есть, - парировала Яга. - И она может стать очень… тяжелой.

Она щелкнула пальцами, и призрачные стволы деревьев на мгновение стали плотными, обрушившись на крыши припаркованных машин градом желудей, шишек и призрачной, но невероятно тяжелой листвы. Машины заскрипели, оседая на амортизаторах.

- Хватит! - сдавленно крикнул начальник. - Что вам нужно?!

Баба Яга медленно обвела взглядом площадку, потом посмотрела на Машу, которая смотрела на нее с мольбой и надеждой.

- Мне? - она оскалила свой единственный зуб. - Мне нужно, чтоб вы убрались. С моего порога. И чтоб больше ваша железная нога здесь не стояла.

Она стукнула клюкой. Оживший бульдозер с глухим лязгом рухнул на гусеницы, снова став куском металла. Домовой с визгом растворился в воздухе. Корни уползли под землю, оставив после себя лишь трещины в асфальте.

Воцарилась оглушительная тишина. Казалось, сам город затаил дыхание.

Глава застройщика, весь посеревший, медленно кивнул.

Яга повернулась и пошла к своей избушке, но на полпути остановилась и обернулась к Маше.

- А ты, пташка, заходи как-нибудь. Сказку расскажу. Не из этой, - она презрительно ткнула клюкой в книжку, - а из той, что постарше. Про настоящий лес.

Прежде чем Маша успела что-то ответить, Баба Яга что-то коротко и негромко щелкнула пальцами. Воздух перед девочкой задрожал, и на ладонь ей упал маленький, высушенный за пятьсот лет, грибок-свистунок.

- Когда захочешь в гости - зажми его в кулаке, трижды повернись на левой пятке и скажешь: “К лесу задом, ко мне передом”. Не промахнешься, - и ее глаза хитро блеснули. – Если, конечно, не боишься.

И, кажется, на ее лице на миг мелькнуло нечто, отдаленно напоминающее улыбку. Она топнула ногой, и избушка с громким скрипом развернулась. Сделав шаг, а затем еще один, она не стала таять, а просто... шагнула за невидимый угол реальности и исчезла.

Наступила оглушительная тишина. И тут же произошло нечто странное. Вмятины на машинах распрямились с тихим звоном. Асфальт затянулся, скрыв трещины и шрамы от корней. Оживший бульдозер, стоял на своих гусеницах. Даже лица людей постепенно прояснились: страх и смятение в их глазах сменились легкой растерянностью, будто они что-то важное забыли и не могли вспомнить. Помнили они лишь смутно, как странная старушка устроила скандал, и как все вдруг разом... успокоилось.

А на том месте, где только что стояла избушка на курьих ножках, теперь зияла пустота.

Спустя полгода там не выросла очередная серая коробка. Никто из застройщиков не осмелился даже подумать об этом - в бумагах творилась какая-то необъяснимая путаница, а в памяти у всех прочно сидело смутное, но стойкое ощущение, что это место... особенное. Нехорошее, что ли. Вместо дома там разбили маленький, но уютный сквер. И главным его украшением была забавная деревянная горка в виде той самой избушки. Правда, эта стояла прочно на земле, а вместо курьих ног у нее были яркие, разноцветные столбики. Дети обожали эту горку. И, конечно, ни одна игра здесь не обходилась без знаменитой фразы:
“Избушка, избушка, встань к лесу задом…”

Но почему-то именно здесь, на этой площадке, произнесенные детским голосом слова казались волшебными. Взрослые, спеша мимо по своим делам, ничего не замечали. А вот детям иногда чудилось, будто на секунду гаснет шум города, воздух звенит тишиной, пахнет хвоей и медом, а за спиной будто бы вырастает стена темного, дремучего леса.

Просыпаться, оказывается, и впрямь было не скучно. Особенно если находились те, кто помнил старые сказки.