Я водитель тягача. Вчера Левчик подкинул заказ, сказал, что как раз по мне работёнка. Всего делов - то - довезти груз до четырнадцатого периметра. Вроде ничего сложного. Но по дороге надо пересечь минимум три периметра. Я согласился. Скоро Новый год – денег много надо. И хотя, вроде, работаю в фирме по доставке разных грузов, но это подработка очень важна. Денег втрое больше заплатят за такую поездку.
Я стоял возле кабины и смотрел на кабину. Облупилась краска на крыле - надо покрасить, сразу же после того, как вернусь, заеду в мастерскую. Пусть у Владимира парни молодые работают, да только ни раз он меня выручал, да и молодежь нынче толковая пошла. Тогда никто и не спросил, каким образом у меня на фургоне круглая вмятина появилась, словно огромным кулаком врезали от души. А кто не знает. Такие следы и остаются от атаки птиц – переростков с островов из периметра, известного у нас - водителей под номером "тридцать шесть".
Мне тогда всего двадцать лет как раз исполнилось. Дед Степан уже сдавать стал. Предложил: «Возьми машину, что она у меня - старика - в гараже место занимает. И себе подзаработаешь на жизнь, и мне бутылку коньяка купишь». Шутил он так - не пил дед Степан. И деньжата у него водились.
Я в первый раз поехал. Тогда ехал полупустой. А самодельную карту дорог и секторов мне дед дал. На пожелтевшей бумаге все сектора разными чернилами обведено да номерами разными отмечено. Два контейнера по накладным, а весят всего ничего. Я даже не понял, зачем такую машину гонять. Вон на легковушке заказчик сам бы отвез или газель заказал. Только под конец пути чувствую, движок все напряженнее работает, да машина себя по-другому ведет. Словно тяжелее стала на подъемах да поворотах. И еду, и не понимаю, сколько раз здесь ездил с ребятами да девчонками купаться по этой дороге, а нет какая-то новая развилка появилась. Я еле съехал на беспутную деревенскую дорогу – раз, и опять трасса.
А браться за провоз груза никто не хотел, потому что у птиц этих дурных брачный сезон был, агрессивные они в это время, силу показывают друг другу. Нет, спасла меня судьба: и груз привез, и обратно доехал – глубокой ночью тихонечко. А контейнера те настолько потяжелели под конец пути, что погрузчиком их вытаскивали. Я такие механизмы и не видел больше никогда. Человек, принимавший контейнера, плюнул на накладную. Я уж хотел возмутиться, как на бумаге появилась зеленая печать. Мужик похлопал меня по плечу, сказал, что давно груз ждали, строительство начать не могли.
И сегодня чувствую, будет что-то. Маршрут проложен по незнакомым периметрам. Приехал я сегодня к семьдесят второму ангару. Он находится за аэропортом, всего-то несколько километров, за малолюдной деревенькой со смешным названием. Значит, груз прилетел, а после его уж сюда привезли. Грузили быстро, без суеты и обычной праздной болтовни. По атмосфере тревоги, я понял, что надо скорей везти.
«И вали отсюда», - читал я по глазам хорошо знакомого, обычно разговорчивого грузчика Ваньки. Наконец, выехал.
Мотор довольно урчал. Вот ведь, думаешь, машина - неживая, механическая. А отчего в один день работает, как всегда. А в другой раз ты раздраженный придешь в гараж, с Еленой Прекрасной своей поругался. И он - друг любезный не желает заводиться, чихает через раз, хоть что ты делай. И едешь на ремонт, а там не понявший в чем проблема Владимир в сердцах пнет по колесу, и двигатель - гадина такой заведется, словно и не капризничал сегодня с утра. Владимир – механик от бога - сам-то на старом проржавелом авто ездил, непонятно какой марки и года выпуска. Но сверкающие Мерсы обгонял, словно стоящих на месте.
Самый короткий путь? Я снова сверился с картой, иногда эти периметры менялись номерами, местами, давно удивляться перестал.
Сопутствующая просьба-наказ, указанный в накладной заключался в том, чтоб ехать только через тридцать восльмой и пятнадцатый периметры. Пятнадцатый я знаю – холодно там всегда. А про тридцать восьмой нехорошая слава ходила. Туда такие, как я – семейные - совсем редко ездили.
Я вспомнил слова деда:
- Будешь ехать через тридцать восьмой периметр, не вздумай останавливаться. Грузовик надежный довезет, только не останавливайся.
Через пятнадцатый проехал шутя. Легкая поземка мела по прочищенной дороге, машины – всего две было за пять с половиной часов. Даже повеселел слегка, подъезжая к следующему периметру. Кто, как определяет, что этот периметр заканчивается и начинается следующий периметр. Кто-то сложные электронные штучки возит с собой, кто по старинку с собакой или с котом едет – животные завсегда чувствительнее к энергии перехода. Друг-приятель Ленька Еремец обходился без этого. Один раз он обмолвился, что в голове у него шумит да в горле сохнет, словно после пьянки наутро, при пересечении стыков между периметрами. Я же тоже чуял это места, но это семейное – дед всегда говорил, что в крови у нас это. Раньше на лошадях возили, а сейчас машины.
– Прогресс, – сухо и даже как-то зло говорил дед Степан, щербато улыбаясь. Переднего зуба у деда не было. Но он не хотел ни вставлять новый зуб.
– Вот ещё, - смеялся он. - Зато свистеть удобно.
Я же просто видел, как за секунду меняется знакомый тусклый пейзаж обычной уфимской трассы на узкую горную дорогу. Я видел, как остальные автомобили продолжают лететь по широкой трассе в сторону Алкино, но продолжал уезжать по своей дороге. Это и был самый ближний пятнадцатый периметр. Снег всегда, да морозец градусов так в пятнадцать. И вечные буруны да спиральные волчки из снежинок бегут по дороге. Чаще всего местные жители путешествуют на лошадях и даже верблюдах. Этому – то я не удивлялся, говорят же, раньше в башкирских степях верблюды водились. Может, и верблюды из караванов забредали вместе с видящими Дорогу. Откуда ж теперь узнаешь?
После приятного холодка пятнадцатого периметра – тяжелая жара. Я слышал, как надсадно гудит двигатель. В этом периметре царили жара и очень большая влажность. И чувство, что нужно периметр проехать как можно быстрее, не оставляло меня. Интуиция ещё меня ни разу не подводила. Сочно-зеленый цвет местной флоры раздражал меня. Тропические деревья опускали свои ветви и лианы на крышу машины, скребли по стенкам фургона. Духота! Я снял куртку и свитер, но даже в рубашке уже пропотел так, что нехорошо было.
Вот дорогу перебежала белоснежная мартышку, в лапах она тащила бананы. Маленькая тварь – я чуть её не придавил. Несмотря на десятилетний стаж, не научился давить живое существо. Сбитую один раз собаку помню до сих пор. И примета оказалась правдой, что следующим собьешь человека. Я тогда струхнул здорово – человек, словно возник на асфальте перед машиной из ниоткуда. Что делать! Вроде и инструкция есть на случай таких происшествий в чужом периметре. Необходимо звонить по специальному номеру, а там уж в верхах договорятся. Только ведь сразу то не сообразишь. Да и не хочется мне убийцей быть. А ребенку только три года исполнилось – Машутке моей синеглазой. Я остановился – ладони потные, сердце колотиться. Ну, думаю, на такой скорости точно насмерть. Смотрю в зеркало заднего вида, поднялся человек: то ли мужчина, то ли баба - и дальше пошел. Без ругани и стонов боли, которые ясны на любом языке. Я как вдавил педаль газа до упора – страшно мне стало, честно. Вот поэтому, наверное, тридцатник всего стукнет, а голова вся седая уже.
Узкую дорогу перегородил маленький автобусик, под завязку набитый темнокожими невысокими людьми, клетками с несуразными птицами, со смоляными перьями и крупными лапами, всяческими узлами и прочее, прочее. Водитель и парочка пассажиров как раз почти оттащили с дороги упавшее дерево.
Я хотел было выйти, как вдруг ощутил гул, прошедший по все машине. Словно что-то билось изнутри. Я ждал со страхом, я словно все почувствовал. Как что-то невероятно огромное шебуршится, пытается оценить обстановку в моем грузовике. Наконец, туземцы убрались с дороги. Водитель автобуса, что-то поняв (люди обычно считают, что у них нет интуиции, на самом деле обладают весьма неплохими экстрасенсорными способностями), съехал немного на обочину. Мне пришлось ехать на полном скорости, чувствуя, что некая тварь ворочается, копошился в заднем отделении. Конечно, оружие нам выдавали – да такое, что военным и не снилось, а может, это были и их разработки?
Я знал, дорога в этом периметре – под номер четыре, занять должна была всего около часа, но, видимо, и этого хватило. Оставалось десять минут пути.
Машина стонала – я не боюсь употребить это слово – стонал металлический пол, стонали стены. Казалось, если бы машина могла, она с удовольствием избавилась от сомнительного груза.
Почему я твердо был уверен – надо доехать до тридцать восьмого периметра. Но ружье с еле светящимися зелеными капсулами положил на пассажирское сиденье рядом с собой.
Тридцать восьмой периметр – в кузове жалобно взвыло. Черт, грузовик занесло. Конечно, влажные шины. Справившись с управлением тягача, я ощутил, что замерзаю. Вот оно, заказчикам, видимо, нужен был холод. Здесь была ночь. И тоже зима. Я припомнил, что дед говорил про остановки, но все же притормозил, надел свитер и куртку, пальцы замерзли, не слушались. Где перчатки? Захотелось по нужде – я аккуратно спустился.
Когда уже собирался влезть обратно, машина гулко завибрировала. Я остановился. Что за? Инстинкт самосохранения заставил меня захлопнуть как можно скорее дверцу, я прищемил себе пальцы. Из ранок тут же весело побежала кровь. Но тягач уже гудел, набирая скорость. За окном, в белом обличии метели выл зверь.
Я говорил про шестое чувство? Так вот я прямо таки видел, что за мной, отставая на тридцать-сорок метров, неслась стая волков. Одного я даже увидел - тот несся слева от машины на некотором расстоянии – видимо, вожак. Его-то приближение, я и учуял, когда вышел из машины. Громадный, размером с медведя, белоснежный «волк» стоял, и я видел только красные угли глаз да очертание силуэта, смазанное ветром.
Машина ревела на поворотах, я уже гнал на большой скорости, а они все не отставали – сужали кольцо. Двадцать метров. Я думал, что их привлекло? Я почему-то точно знал, что выковырять меня из кабины волки смогут, при таких – то их размерах. Меня удивляло другое - неужели они приняли тягач за добычу? Или я, выйдя из машины, своим запахом живого человека разбудил их? Не зря дед говорил, что в тридцать восьмом секторе нельзя выходить из машины.
Я услышал скрежет когтей по металлическому борту. Первый, второй, только бы не опрокинули. Вожак в прыжке хотел выбить боковое стекло, но не успел - машина выехала из зимней стужи в нужный периметр.
Я достал пластиковую бутылку с питьевой водой. Долго пил, а потом умывался. Кожа на раненных пальцах почернела. «Отморозил, что ли», - отстранено подумалось мне. Пальцы тряслись, столько воды пролил зря.
Грузовой отсек был весь помятый – глубокие царапины и выпуклые овальные следы остались там, где неведомая тварь билась изнутри. На погосте, около маленькой фермы виднелись длинные строения. Тут я и нашел
