Пригородный автобус Минск – Корабли вез меня и еще два десятка пассажиров на север. Где были те Корабли – мне неведомо. Мой пункт назначения был намного ближе, но около часа на отдых все-таки имелось. Дело было в ноябре, вечер которого всегда ранний и предельно темный. Передняя площадка салона давала слабый свет, полумрак располагал к полудреме.
Но вот минут через пятнадцать после выезда там, на передней площадке, обозначилось движение и даже некоторая суета. Автобус небольшой, мне и с последнего сидения хорошо видно и слышно, что происходит в начале. Там девушка со светлыми волосами и ясным славянским лицом задавала пассажирам вопросы, и ответы получала явно не те, на которые рассчитывала. Я быстро поняла, что едет она не туда. Бедняга бросилась к водителю – он подтвердил: да, еду совсем в другом направлении. Как же вас угораздило, милая?
За окнами автобуса творилась ночь: с обеих сторон от дороги глухой стеной тянулся лес, редкие встречные фары вспыхивали и гасли, погружая автобус в черноту непроглядную. В общем, совершенная жуть.
Девушка, понявшая и принявшая ситуацию, заметалась по площадке, рванулась к двери, закрыла лицо руками, заплакала от бессилия. Пассажиры прониклись – невозможно на это безучастно смотреть. На смену вопросам про то, «что ж вы так?», посыпались предложения «как же быть». Все понимали, что ехать в направлении, противоположном необходимому, особенно против ночи… В общем, надо было что-нибудь придумать.
Среди прочих родилась хорошая идея: скоро будет поворот на поселок Боровляны. Оттуда на Минск идут частые автобусы. Правда, это километров пять в сторону от нашего маршрута – крюк, конечно. Но не пропадать же человеку.
Водитель быстро сообразил и даже возражать не стал. Вошел в положение, нашел нужный поворот и решительно вывернул руль вправо. Трудовой отзывчивый народ давал последние наставления заблудшему юному существу. Девушка вышла в нужном месте и двинулась в указанном направлении, чтобы вернуться в начало своего незаладившегося пути.
Автобус поехал по своему маршруту дальше, народ в нем притих. Осмысливал произошедшее. Переживал за девушку, ушедшую в ночь. И, думается, переживал свое – нечаянно исполненное христианское дело помощи ближнему. Просто хорошее дело.
Ну, и я – вместе с народом. Точнее – за него. Потому что сделать-то ничего не сделала, но свидетелем стала. О чем и решила написать.
Ноябрь 2012
