Сновидец

голод, постарались привести селение в порядок. Начали с того, что побросали всю падаль вниз, к радости гиен, сбежавшихся, казалось, со всего леса. Мертвые найры нашлись и наверху, в ущелье. Солдаты государя выжгли в нём кусты, и теперь там легко можно было пройти. Глаза Неба сбросили трупы в пропасть под отрогом Обзорной горы, а утром отправились в лес. После пережитого они все бессознательно жались друг к другу, боясь потерять товарищей из виду, но охота получилась на удивление удачной. Они поели досыта, всласть поспали и проснулись уже вечером.
Солнце стояло ещё высоко, и все рвались работать, чтобы вернуть селению прежний вид, но отстройка домов обещала занять месяцы, а громадная плешина на месте лагеря найров резала глаз. Это место было осквернено – вокруг него лежали сотни неприбранных трупов – и их понемногу охватила недобрая тоска, даже страх. Много времени пройдет, прежде чем Глаза Неба смогут жить здесь. Все юноши вспомнили вдруг о Туманной долине, отосланных туда девушках и детях. Им как можно быстрее надлежало восполнить потери – и юноши, смеясь, решили, что, вернувшись в Туманную долину (это уже звучало, как «домой») сделают там всем девушкам по ребенку.
Вайэрси нахмурился: девушек в племени осталось почти столько же, сколько юношей, но многие потеряли любимого – или любимую. Глаза Неба не были поборниками одной любви на всю жизнь, и каждый в конце концов найдет себе пару, но всё же... всё же...
– Так что нам делать дальше? – Найте выразил общую мысль, и в ожидании ответа повисла тишина.
Вайэрси пожал плечами.
– Теперь найры начнут резать друг друга, и пока не победит новый вождь, им будет не до нас. Что из этого выйдет – непонятно, но мы должны посмотреть... обойти наши леса, а уж потом решать, где нам жить.
Это звучало разумно, и они решили идти сейчас же – в тайной надежде, что когда они вернутся, ореол тайной жути, осквернившей их родину, рассеется.
Вайми подумал, что на последнее надежды мало. На южной окраине найрского лагеря они наткнулись на свежее кладбище – почти четыре сотни холмиков, отмеченных деревянными шестами. Полосатые гиены валили шесты, выволакивали мертвецов из неглубоких могил и тут же пожирали. Юноша невольно подумал, что стало с их павшими – они не нашли никаких их следов – потом понял, что жить в месте, где умерло столько людей, нельзя. Просто... нельзя.
Он – как, впрочем, и все в племени – не боялся мертвецов. Падаль – она и есть падаль, она может быть заразной, но в то, что неупокоенные души начнут шастать ночами в поисках погубителей, никто не верил. Такого не случалось на памяти их предков, такого не случалось никогда. Просто... ему не хотелось, чтобы его дети росли в таком месте. С другой стороны, из Туманной долины уже некуда отступать. Если они поселятся там – а их селение недаром основали почти в центре леса – то смогут защищать лишь малую его часть. Теперь, когда не стало Неймура, найрских крестьян не будет сдерживать страх, и они быстро заселят опустевшие земли. Для племени это означало конец – не быстрый, но уже неотвратимый. Нет, отступать нельзя. Никак нельзя. Но и жить в месте, к которому найры проложили дорогу...
Вайми знал, что найры вернутся – не завтра и даже не через год, но неизбежно. Они бежали в страхе, и тем сильней их будет терзать ядовитая злоба, из которой, как всем известно, лучше всего вырастает жажда мести. Так что...
Чем усердней он думал, тем лучше понимал, что его родное селение потеряно уже навсегда. Они отступят в свое последнее убежище, где их ждет пять-десять – вряд ли больше – лет покоя. А потом...
Глаз Неба ничтожно мало – вот причина всех бед племени. Но человеческие дети растут медленно. Лишь через десять лет они смогут восполнить потери этих двух суток – если никто больше не погибнет. Он старался, но не мог представить, что тут можно сделать. Выход для будущего их народа надо искать где-то ещё...
Они шли уже мимо руин Вайтакея, угрюмо чернеющих под ярко освещёнными кронами. Вайми остановился, вспомнив круглую дверь.
– Ты что? – буркнул Вайэрси.
– Я хочу заглянуть в развалины. Посмотреть, что стало с дверью.
Тот пожал плечами.
– Скорей всего, ничего. Но мне тоже интересно...
....................................................................................................
Найры расчистили проход в подземелья дворца и попытались взломать дверь, но на ней не осталось даже царапин. Вокруг валялись поломанные инструменты и камни – наверное, с отчаяния, найры соорудили из них примёт и начинили его порохом. Взрыв оставил на двери лишь лучистый ореол копоти, – как символ разницы в могуществе человека и того, кто создал его.
– Смотрите! – Найте показал на угол зала, где тёмный металл и серый камень смыкались. Найры решили обойти несокрушимую бронированную стену, но и тут их ждала неудача – в толще камня скрывалась решётка, изготовленная, судя по всему, из стали. Глаза Неба удивленно смотрели на это невероятное зрелище.
Сталь была материалом человека, но как можно поместить металл в толщу первозданного камня – никто не знал. Похоже, они воистину многое забыли...
– Ты всё ещё хочешь открыть эту дверь? Чем? – насмешливо спросил Вайэрси, но его младший брат не смутился.
– Слово. Здесь нужно слово. Мои предки знали его. И я смогу вспомнить, если спрошу их... наверное.
– А если не вспомнишь? – Вайэрси задумался. – Слово – какое слово? Тут пять колец. Значит, в нём пять букв. И наверняка это обычное слово, а не бессмыслица вроде «фткбз», которую трудно запомнить...
– Анмай! – имя погибшего друга само всплыло в памяти, и Вайми с волнением выкрикнул его.
Вайэрси пожал плечами.
– С таким же успехом это может быть «Найте», «Тинан», «Аютия», «Ахана» или любое другое из миллиона возможных имен. Впрочем, попробуй. Хуже не будет...
Вайми с бешено бьющимся сердцем подошёл к двери. Невесть отчего, он был уверен, что угадал точно. Но вот что, если он всё же ошибся? Тогда конец – засмеют, а для Вайми, как и для любого нормального юноши, это было хуже любых побоев...
Наверху, над кольцами, в несокрушимом металле был выбит треугольник. Решив, что именно туда надо ставить буквы, Вайми повернул первое кольцо. Оно поддалось с трудом, и изнутри донеслось странное пощелкивание. Возможно, буквы надо набирать не сверху вниз, а снизу вверх, но это он сможет исправить...
Когда последняя буква встала на место, сердце Вайми едва не выпрыгивало из груди. Кошмарное, бесконечное мгновение ничего не происходило, потом из-за толщи металла донёсся глухой рокот. Внезапно раздался резкий шипящий звук – странно знакомый и в то же время совершенно новый – и дверь, дрогнув, медленно поползла на него...
Вайми скорее отлетел, чем отпрыгнул сразу на три шага, пронзительно вскрикнув, как девчонка. Его сердце на целую секунду замерло, словно решая, биться ли ему дальше. Дверь заскрежетала, отошла на три ладони и остановилась. Вайми с облегчением перёвел дух. Он вдруг понял, что за эту секунду весь взмок.
С минуту в подземелье царила потрясённая тишина. Все с каким-то страхом посматривали на Вайми и с ещё большим – на дверь. Крепкие парни и девушки, спокойно шедшие на верную смерть, просто боялись подойти к этой двери – и заглянуть за неё...
– Ничего особенного, – наконец, сказал Вайэрси, но даже его голос вздрагивал. – Вайми попросил предков назвать слово – они назвали. Давай посмотрим, что там, брат...
Вдвоем, ступая очень осторожно, они подошли к двери. Между её гладкой толстой плитой и стеной чернела щель, в которую едва проходила ладонь.
– Ничего не видно, – сообщил Вайэрси остальным, – темно. Я попробую открыть пошире... – он запустил пальцы в щель и потянул. Дверь не дрогнула. Он плотно упёрся босой ступней в стену и потянул изо всех сил.
Сначала многотонный монолит не двигался, потом, уступая отчаянному напору, медленно, совершенно беззвучно стал отходить. Вайэрси перевёл дух и очень осторожно заглянул внутрь.
– Иди сюда, брат, – через пару секунд сказал он. – Смотри... – Вайэрси шагнул за дверь и исчез.
Вайми немедленно последовал за ним. Что бы там ни скрывалось, бросить брата он не мог. Тем не менее, он двигался очень осторожно и тихо.
Откуда-то изнутри на дверь падал холодный голубоватый свет. За ней был высокий порог, точнее, толстый кольцевой выступ с круглыми отверстиями – для запирающих её цилиндров, как понял Вайми. Он ступил на этот порог и встал на нём плечом к плечу с Вайэрси.
Им открылось круглое, высокое помещение, поперечником шагов в двадцать. Стена – она же свод, – была из ровного тёмного металла, словно комнату вырезали в литом монолите. Тусклый свет падал от окна или диска, закрепленного на нем, – он тлел мертвенной, безжизненной синевой. Даже воздух в тысячелетнем заточении стал каким-то мёртвым, безвкусным, пустым...
Пол здесь оказался странный – серовато-смутный, словно покрытый тонким слоем тумана, но Вайми едва это замечал – его взгляд был прикован к центру помещения. Там парил другой светящийся диск, цвета залитой вечерним солнцем зелени. Его свет не отражался ни на чем, он был сам по себе. Диск показался Вайми вдруг поразительно знакомым. Юноша, как зачарованный, смотрел на него, чувствуя, как от догадки перехватывает дыхание, пока Лина не коснулась его плеча. За ней нетерпеливо толкались остальные.
Он бездумно шагнул вперед, но Вайэрси грубо удержал его и, осторожно протянув босую ногу, коснулся ей странно смутного пола. Его ступня стала твёрдо. Он перенес на неё вес, потом шагнул и кивнул брату. Они медленно пошли к диску. За ними, едва дыша, крались остальные.
Подойдя ближе, они увидели свой мир сверху – зелень лесов и полей, морщины гор, бездонную голубизну Срединного озера с крохотным белым пятнышком Парнала на берегу...
Диск оказался не очень велик – нагнувшись, Вайми дотянулся бы до центра. Он парил примерно на высоте пояса, и юноша немедленно присел. Он увидел обрыв – и дно мира, сплошную и ровную металлическую основу. Вайми выпрямился, потом вновь нагнулся. Чем ближе были его глаза, тем больше замечали деталей. Казалось, он вот-вот увидит на улицах города крошечных человечков, но в этот миг всё расплылось. Он обиженно помотал головой. У него возникло вдруг странное чувство, что окажись его глаз чуть острее, он действительно бы их увидел.
Глаза Неба столпились вокруг, шёпотом указывая друг другу на родные земли и жадно рассматривая недоступные для них земли Найра. Как оказалось, их родные леса занимали около трети площади мира. Приглядевшись, они заметили два крошечных утеса, между которыми скрывалось их селение. Вайми нашёл даже Туманную долину, но ничего не смог там рассмотреть.
– Мы, наверное, вот здесь, – Найте ткнул в склон горы над Вайтакеем и вдруг испуганно отдернул палец.
На диске не осталось никакого следа, но пол под ними ощутимо качнулся, и сразу со всех сторон навалился тяжелый гул. Из-за двери донёсся шорох и треск.
– Осторожней! – Вайэрси крепко схватил Найте за руку. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом старший брат Вайми отпустил его ладонь.
Вайми немедленно потянулся к диску. Вайэрси взял его за предплечье, но брат взглянул в его глаза – и он, смутившись, убрал руку. Юноша очень осторожно коснулся бока мира. Не вещество, но и не призрак: нечто среднее,