множество наших соотечественников, мы бы быстро…
Председательствующий (перебивает). Это понятно ! И что там, в этой колонии ?
Докладчик. В расположенном рядом посёлке появилось несколько крепких молодых мужчин. Живут вместе, нигде не работают, никуда не выезжают.
Председательствующий (почти про себя). ФСБ… Группа захвата.
Докладчик. Мы установили за ними круглосуточное наблюдение.
Председательствующий. А они за вами ?
Докладчик. У наших агентов славянская внешность. Надеюсь, дракон отнимет добычу у собаки.
Председательствующий. А он там появится ?
Докладчик. Если он жив – обязательно. Так считают в ФСБ… А они знают его характер.
6. Больничка
Аут-камера.
Таня сидит на своей верхней шконке и читает письмо, Через некоторое время она переворачивает сильно помятый уже от многократного чтения лист, и написанное на обороте (следующая страница текста) показывается на экране.
непременно. Я много читаю сейчас в Интернете о жизни в женских колониях. Пишут, что условия и порядки там намного легче, чем в мужских. Ну, дай-то Бог – чтобы и тебе там было терпимо. (далее – более крупными буквами) Вот важное – как врач тебе говорю. Советую тебе вечерами как можно больше бывать на свежем воздухе. Есть же у вас свободное время и где погулять ? Хотя бы десять-пятнадцать минут. Прямо сейчас обещай мне ежевечернее выходить из своего барака. Каждый день, невзирая на самую плохую погоду (подчёркиваю) Обещай ! Знаю, ты слово сдержишь. И второй тебе медицинский совет (может показаться иррациональным) полезнее всего спокойно постоять поближе к солнцу – в самой западной части дворика (площадки ?) лицом в сторону солнца (даже уже и зашедшего). В самой западной – долго объяснять, почему именно. Потом как-нибудь. Это тоже обещай.
Не унывай ! Целую, обнимаю.
Любящая тебя
твоя тётя Вера,
доктор медицинских наук -
так что советами моими не пренебрегай.
P.S. Заметила, каким чётким почерком написано это письмо ? Совсем не врачебным – ведь медики славятся неразборчивыми рецептами. Специально постаралась твоя тётка. Сперва-то хотела на компьютере, но засовестилась – что же это я любимой моей Танечке казёнными буквами ! Храни тебя Бог !
Таня целует письмо, причет его в карман и шепчет.
Таня (очень тихо). Конечно обещаю ! В который раз. Привет тебе, тётя Вера !
Посмотрев на часы, Таня спрыгивает на пол и идёт к двери, на ходу сказав что-то женщине, сидящей на нижней шконке (та чинит себе тапок).
Таня. Я к доктору, на восемь-тридцать. (с улыбкой) В больничку.
Кабинет лагерного врача. Возле открытого «стеклянного» шкафчика с лекарствами и медицинскими принадлежностями, с блокнотом и карандашом в руках стоит врач – щуплый моложавый мужчина. Он пересчитывает какие-то пузырьки, делая пометки в блокноте. Стук в дверь.
Врач (громко). Кому эт-то я запонадобился ?
Таня. Я Соколова... Таня.
Врач (тихо, почти про себя). Так-так-так… (громко) Секундочку !
Врач прикрывает шкафчик, кладёт на него блокнот и карандаш, (потирая руки) подходит к двери, открывает защёлку и распахивает дверь.
Врач. Заходи, тут не обидят.
Таня входит. Врач защёлкивает дверь.
Врач (напевает из «Карнавальной ночи»). Ах Таня, Таня, Танечка… Так-с… Ну, садись. (показывает рукой на кушетку)
Таня садится на самый краешек.
Врач. Сядь нормально. Что ты, ей Богу ! Не у «кумы» - тут все свои.
Таня садится чуть-чуть основательнее. Врач садится рядом с ней.
Врач. Та-ак… Ну, как жизнь ?
Таня. Хорошо.
Врач (весело). Значит можно бы и лучше – чтобы на отлично, верно я говорю ? … Так… Не обижают тебя, не лезет никто ?
Таня. Кто же полезет к венерической - спасибо Вам.
Врач. А ! Пустяки ! Тётку свою благодари. Правильно она придумала это дело. И как только она меня нашла – вот что интересно… Любимый профессор всего курса – как ей откажешь ! Да…
Таня. Спасибо Вам.
Врач. Чего уж там… Да… Ну, раз пришла, раздевайся.
Таня (с недоумением). Зачем ?
Врач. Как зачем – осмотрю, помажу чем-нибудь, чтобы правильный от тебя был запах. Медицинский. Так сказать, для усиления «легенды».
Врач остаётся сидеть, а Таня раздевается до трусов и бюстгальтера.
Врач. Да… (взволнованно) Фигурка у тебя… (сглатывает слюну) …лучше не бывает… Не видел я…
Врач встаёт, обнимает Таню и приживает её к себе – она упирается ему в грудь руками и пытается вырваться.
Врач (горячечно). Ах, Танечка. Танечка моя. Красотулечка. Вот радость то будет… обоим нам. Соглашайся, а ? Всё для тебя сделаю ! Что смогу ! Погубишь ведь молодость свою — тут, на зоне !
Таня (в попытках вырваться, задыхаясь). Пуст-ти-те ! Вы же тёти Веры (стараясь отпихнуть врача)… ученик !
Врач. Что ж я поэтому не мужик что ли…
Врач напирает на Таню и прижимает её спиной к «стеклянному» шкафчику – его содержимое позвякивает при непрекращающихся попытках Тани освободиться.
Таня. Я… другого люблю…
Врач. Нужна ты ему – выйдешь старуха.
Таня. Нужна ! Нужна… Нужна !
Тане удаётся отпихнуть от себя врача, да так, что он, споткнувшись, падает на пол. Одна из стеклянных полок шкафчика звонко разбивается, и стоявшие на ней пузырьки шумно валятся вниз. Таня быстро и судорожно начинает одеваться.
Врач (сидя на полу, почти спокойным тоном, даже с некоторой ленцой). Я, конечно, мог бы… Куда б ты делась… Но люблю по-другому – чтобы баба в охотку, чтобы постаралась… Ну… будь по-твоему ! Смотри, я тебе жизнь устрою ! Сто раз пожалеешь !
Таня открывает защёлку на двери и выбегает из кабинета..
Врач (вдогонку). Беги, беги ! Пожалеешь ещё ! Дура !
7. Побег
Аут-камера.
Пасмурный день. Моросит осенний дождичек. Смеркается.
Небольшая площадка перед Таниным жилым блоком. Кроме Тани на ней никого. Она стоит около забора спиной к зданию, накинув на голову и плечи кусок полиэтиленовой плёнки. Неподалёку видны редкие столбы с тусклыми фонарями, чуть подальше – яркие лучи прожекторов, освещающих «убойную зону» между внутренним (сетчатым) и внешним (досчатым) заборами.
Вдоль стены здания пробегает к двери какая-то зечка . Перед тем, как юркнуть в дверь, она кричит Тане.
Зечка. Чертей высматриваешь ?! Щас они тебя ! Чудилка !
Таня оглядывается на голос и видит закрывающуюся дверь, серую стену, яркие окна, слегка покачивающийся на ветру фонарь. Таня вздыхает и отворачивается от здания. Но, постояв ещё несколько секунд, поворачивается и идёт к двери…
Ин-камера.
Между лесом и наружным забором зоны. Темно и тихо.
Дима подходит к мокрому некрашеному досчатому забору высотой три-четыре метра, увенчанному колючей проволокой и проводами системы сигнализации. Справа и слева – деревья и кусты. Иногда подего ногами похрустывают ветки.
Дима (тихо, почти про себя). Так… Посмотрим…
Аут-камера.
Лицо Димы (он отрастил «шкиперскую» бородку, его незрячий глаз прикрыт повязкой). Он одет в длинную куртку с капюшоном.
Дима (тихо, про себя). Пора.
Дима поднимает вверх и вперёд руки – тотчас из них показываются бьющие вниз струи. Опираясь на них, Дима поднимается, так что ему становятся видны и «убойная зона», и площадка на которой Таня идёт к зданию.
Струи подбрасывают Диму вверх и в сторону забора – и тут же пропадают. По инерции Дима перелетает через оба забора. Струи появляются снова, и, опираясь на них, Дима мягко приземляется за Таниной спиной. Услышав позади шипение воды, Таня оборачивается, мгновенно узнаёт Диму и бросается к нему.
Ин-камера.
Лицо Тани – и сразу же видны только её глаза (близко-близко).
Таня. Дима !
Аут-камера. На секунду они замирают в объятиях.
Таня (негромко). Любимый мой ! Я знала ! Знала !
Дима. Таня, солнышко, нет времени – бежим. Скорее обними меня – и руками и ногами, и держись крепко-крепко. Сейчас же.
Таня повисает на Диме, они тем же способом перелетают через заборы и исчезают.
Та же самая зечка выходит из здания и, не обращая внимания на отсутствие Тани, бежит куда-то вдоль его стены. Ветер медленно тащит по площадке кусок плёнки, сброшенный Таней.
А Таня и Дима летят на струях воды над верхушками деревьев.
Таня. Димочка, мне трудно… Боюсь, упаду…
Дима. Терпи, милая… Ещё чуть-чуть… Вот он – аэродром…
Через несколько секунд они приземляются на полянке, посреди которой стоит странное деревянное сооружение («драндулёт»), отдалённо напоминающее мотоцикл без колёс. Таня становится на ноги. Дима целует её лицо – щёки, губы, глаза.
Дима. Танечка, любимая моя… Наконец-то.
Таня. Димочка, как же я измучилась. Чем так, лучше и не жить вовсе. Но знала я, что ты придёшь. Скоро, Как сможешь.
Дима. Видишь как, очень-то скоро не вышло, потом расскажу… Каждую секунду… только о тебе.
Они замирают в поцелуе и объятиях.
Дима (отстранив голову). Мы ещё не убежали. Тебя хватятся скоро. Надо спешить. Сядем на этот драндулёт – на нём легче будет.
Дима подаёт Тане руку, подводит к «драндулёту», достаёт из лежащего рядом пакета большой плащ (такой же, как у себя), джинсы и куртку.
Дима. Переодевайся скорей. Сверху плащ этот от дождя… (с сожалением) Эх, жалко – он кончается… А твоё здесь бросим.
Дима отворачивается, и Таня очень быстро переодевается за его спиной.
Таня. Всё. Готова.
Дима. Тогда в путь. Садись вперёд.
Дима усаживает Таню на «драндулёт» и привязывает ремнём. Сам садится сзади, вкладывает ладони в какие-то прорези, и которых тотчас вырываются вниз мощные струи. Драндулёт поднимается и улетает.
Дима (наклоняясь, на ухо Тане). Теперь два километра до реки и семь над водой - ни за что не найдут, успеем !
Ин-камера.
Танин затылок, струящиеся волосы, ушко. Дима трогает его губами.
Они летят над рекой, следуя её изгибам. Через некоторое время они подлетают к железнодорожному мосту, по которому грохочет пассажирский поезд.
Аут-камера.
Когда последний вагон оказывается на берегу, они приземляются на его крышу и слезают с «драндулёта». Дима снимает с него пакет и спихивает его с крыши, укладывает Таню, а сам, свесившись, с помощью тончайших мощных струй срезает замок задней двери вагона. Он что-то говорит Тане, она снова обнимает его, и они, опираясь на струи, подлетают к открытой задней двери вагона и оказываются в поезде.
8. Поезд - 1
Аут-камера.
Дима (в тёмных очках) и Таня (в рыжем парике) стоят, прижавшись друг у другу, в коридоре вагона и тихо переговариваются. Они одеты в джинсы и курки. Дима – с поседевшими висками – выглядит гораздо старше своих лет.
Таня. А долго нам ещё ехать ?
Дима. Хорошо бы долго, да боязно. Тебя ведь хватились уже… ищут. Поезда, наверное, проверяют. Кто их знает. Мы с тобой спрыгнем минут через двадцать. Ты не бойся - мы мягонько. Тут райцентр небольшой – «Путь Ильича» называется. Поезд не остановится. Я там комнату снял – типа, полдома.
Таня. Почему «Ильича» ?
Дима (с улыбкой). Потому что «путь». Лесхоз так назывался. Сейчас уж нет его. Рубят лес по-дикому – местные, ингуши, дагестанцы. Кстати, я теперь дагестанец по паспорту – Талгат Гаджиев. Ты тоже – Ильясова Амина. Хорошие у нас паспорта, практически настоящие. Бешеные деньги заплатил за них – в Дагестан ездил, по наводке.
Таня. А что, у тебя сейчас много денег ?
Дима. Денег у нас хватит. На первое время. А фотографии твои у меня были – когда классом снимались. Я ведь почему долго не приезжал…
Таня. Каждый день тебя ждала,
