нас в упор, не учуял подвоха. Будто это обычное явление на их плацу: два пёстрых клоуна с непокрытыми головами выписывают кренделя заплетающимися ногами, подпирая друг друга плечом и дыша перегаром!
Вот она, спасительная беседка - курилка под сенью сумрачных крон!
Через пять минут мы обнимем Мишку. Он почувствует себя Лениным в октябре.
Как тут не почувствовать: ведь по словам приятеля по казарме, метнувшегося по нашей просьбе за Мишкой, к нему пришли матрос и штатский, по виду крестьянин.
Он обрадуется и испугается одновременно.
Ещё бы не испугаться, ведь он трезвый и прекрасно отдаёт себе отчёт в нашем щекотливом положении.
Он будет неуверенно ёрзать по лавке, рассказывая о „сладкой“ жизни курсанта-первогодка, а потом, минут через двадцать тревожных взглядов нам за спину, в сумрак сквера, незаметно вздохнув, сошлётся на проклятый режим дня, устав, сволочей-офицеров и растворится в широком дверном проёме казармы.
Оставив нас один на один с темнотой, любопытными взглядами, незнакомым двором, сволочами-офицерами, но… с неунывающим фиделькиным напитком в крови, который никогда, ни при каких условиях и несмотря ни на какие передряги не даст нам пропасть...
Ну что „а дальше“?! Какого рожна тебе ещё надобно, старче! Ну хорошо - юноша! Обидчивый какой, ты поди ж!
Сказке конец, ты разве ещё не понял? Ведь всё уже свершилось, мой друг. Мы исполнили мечту, спасли принцессу и поцеловали спящую красавицу, отбуцкали ветряную мельницу и всех крыс утопили в море, звезданули Циклопу в глаз и добыли золотое руно.
Не описывают в сказках обратный путь героев, понимаешь!..
И возвратились герои домой со щитом да с викторией - вот ведь как в сказках.
А ты вот сейчас со мной сидишь, мёд-пиво пьёшь... Ну хорошо, без мёда и без усов. Но с рыбкой же! Против рыбки не возражаешь? То-то! А напоследок тебе вот что скажу:
Всё будет хорошо!
