Производства?
Он кивнул:
- Производства… - чуть посерьезнел и добавил, - на память о Кандагаре… - в
этот момент в дверь постучали.
- Да…
В комнату вошла невысокого роста девушка с маленьким подносом в руках.
- Спасибо, Аня, - Стас привстал, принимая у нее поднос. Та кивнула в ответ, улыбнулась и вышла из комнаты. Как только дверь за ней закрылась, он сразу же повернулся к Саше:
- Вы угощайтесь, Саша, не стесняйтесь, - повел рукой в сторону подноса, на котором
стояли две чашки кофе и вазочка с печеньем.
- Спасибо, - она все еще неуверенно взяла одну чашку и отпила глоток.
- Это Новгородская область… - она проследила за его кивком и взглядом уперлась в
картину. – Холодно было ужасно. Ветер, потом дождь пошел. Еле успел набросать основное. Закончил уже дома. По памяти…
- Вы?! – она даже привстала от удивления.
- Да… – на этот раз он улыбнулся робко, смущенный ее вниманием.
Она поставила чашку на стол и подошла поближе к картине, чтобы рассмотреть
детали.
- Я думала, это куплено где-то.
- Обычно я так и говорю, чтобы никого не смущать. Люди боятся почувствовать себя
более глупыми или менее талантливыми, чем собеседник.
- И много таких… людей, - она все еще стояла к нему спиной, не решаясь повернуться, и ожидала ответа.
- Нет, Саша, не много, - она скорее услышала его улыбку и только тогда с облегчением обернулась.
Он все так же сидел с чашкой кофе в руке и смотрел на нее. Она вдруг смутилась его взгляда и своего поведения, села в кресло и снова взяла в руку чашку.
- Знаете, Саша, я много читал литературы по психологии, - он мельком взглянул на
книжные полки, - все пытался понять, откуда у людей берутся депрессии. Не раз анализировал собственные… - он замялся на долю секунды. - Хотел найти что-то общее у всех… критерий что ли…
- И откуда они берутся? – тема была ей близка и, одновременно, неинтересна.
- Да бог их знает… - он вдруг весело рассмеялся. Она тоже не удержалась и в первый раз за весь вечер улыбнулась. – Если говорить просто, то человек не может найти общего языка с самим собой. Конечно, есть еще масса причин, но в любом случае все они вторичны.
- А вы сами научились находить… общий язык, - она неожиданно почувствовала, как
напряжение последних часов начинает уходить, а вместе с тем и внутренняя твердость. Стасу таки удалось вовлечь ее в разговор.
- Нет, конечно. Хотя в чем-то я и преуспел. - Он улыбнулся и опять указал на картину. – За два дня до того, как я начал ее у меня была проблема… Очень большая проблема… - он задумался на секунду, словно вспоминая то время. - И вот видите, ничего. Сижу и улыбаюсь. Впрочем, улыбаться я начал уже к тому вечеру, - он опять перевел взгляд на картину. – Не всегда все хорошо, но чем-то иногда можно и поступиться, - Стас замолчал на мгновение, посмотрел на ее уже заинтересованное лицо и продолжил:
- И бывает, находите гораздо больше, чем имели.
- Может быть… - она вдруг устыдилась своего интереса, пожала плечом и вздохнула.
Словно предавала найденное однажды решение, насильно возвращаясь в круговорот жизни.
Стас почувствовал перемену ее настроения и сразу же поменял тему:
- Саша, хотите еще кофе?
Она неуверенно кивнула, не глядя на него:
- Да… Если можно.
Стас поднял трубку телефона, нажал на что-то и попросил:
- Аня, будьте добры, принесите еще пару чашек кофе… Да, спасибо, - он улыбнулся в
трубку, - хорошо…
Они посидели несколько минут в молчании, пока не принесли кофе. Как только дверь закрылась, Стас перешел к делу.
- Знаете, Саша, объявление, в принципе, достаточно глупое и, тем не менее, иначе
предложение не выразишь. Наша компания действительно занимается этим… Не только этим, конечно, но и этим тоже.
Он почувствовал, что запутался в словах и улыбнулся. А она, в который раз уже
подивилась тому, как легко ему дается улыбка.
- Компания на самом деле заключает контракты на любых условиях. Как ни дико это
звучит, но это так. А если к этому добавить весь спектр человеческого воображения, то можете себе представить до чего могут додуматься люди, которым, в принципе, не проводят четких границ… Понимаете, Саша, я не могу открыто говорить об этом, поскольку это входит в разряд… ну, что ли коммерческих тайн компании, просто поверьте на слово – некоторые условия и вправду были более чем дикими. Здесь я еще раз убедился, что фантазии человеческой нет границ.
- И вы выполняете все требования? – произнесла и сразу же одернула себя. Прозвучало это так, словно она заранее шла сюда что-то выпрашивать. Она подняла глаза на Стаса, но он, казалось, и не заметил ее интонации. Или сделал вид, что не заметил.
- Видите ли, Саша, слово “выполняете” не совсем уместно здесь, поскольку контракт
затрагивает обе заинтересованные стороны. Невыполнение условий одной из сторон ведет к тому, что контракт попросту аннулируется.
- Да, я понимаю. Но человек ведь не сможет проверить… Ну, вы понимаете…
- Конечно… Но все дело в том, что контракт только оформляется юристами компании. Далее человек сам вправе связаться с любой юридической фирмой, проверить правильность оформления и обязать фирму следить за выполнением договора. Схема, в принципе, элементарная. Только… - Стас на мгновение замолчал, подыскивая уместные слова, - только, Саша, не поймите меня неправильно… Суть в том, что те люди, которые действительно решились на что-то серьезное, обычно не требуют почти ничего. В основном и желания их очень простые. Чем больше человек требует, тем увереннее можно сказать, что его возможный поступок просто блеф… Или миф, придуманный для своего же тщеславия… Самолюбия, быть может, не знаю…
- Но если большинство отказывается, зачем тратить столько денег и сил впустую?
Стас грустно улыбнулся и отвел глаза в сторону.
- Дело в том, Саша, что в серьезном бизнесе ничего не делается впустую. Все
вложенные деньги или, по меньшей мере, почти все, окупаются с лихвой. Параллельно с чистой коммерцией ведутся научные разработки в области психологии и психиатрии… Да и многое другое… - Стас опять улыбнулся и продолжил. - Каждый приходящий к нам тестируется в течение двух недель, проверяются его психическое состояние, уровень интеллекта, физическое здоровье. Ведутся разработки в области возможностей человеческого мозга и так далее. Кроме того, ведется различного рода статистика… Впрочем, всего и не перечислишь. Любая практическая наука цинична в принципе и, как видите, цель здесь намного важнее средств. Хотя, я думаю, вы согласитесь, что если все соотносить с требованиями морали, мы жили бы сейчас если не в каменном веке, то, по крайней мере, вот этого, - Стас небрежно указал пальцем на монитор компьютера, - наверняка, не было бы…
- Так же как любую войну, смерть, да и вообще любую ситуацию можно рассматривать, как минимум, с двух сторон… Не только с отрицательной, но и положительной, - он опять улыбнулся. – Как ни цинично это звучит… Вы согласны, Саша?
- Да, конечно, - кресло уже не казалось ей таким уютным. Она постоянно ерзала в нем, пытаясь найти положение поудобнее. - Только как-то вы все очень мрачно нарисовали.
- Да? Хотя, возможно, вы и правы. По сути, с позиции каждого отдельного человека важнее его самого нет ничего вокруг, да и сам мир лишь приложение к его потребностям. И все же прогресс приходится кому-то двигать вперед. Причем, постоянно. Отсюда и появляются такие компании, как наша. С антиобщественной, казалось бы, направленностью, которые реально способствуют развитию общества. А, впрочем, на любую вещь можно посмотреть с разных сторон, и глупо было бы спорить кто более прав… - Стас замолчал на несколько секунд, словно суммируя свои мысли и затем продолжил.
- Я не буду спрашивать, что привело вас сюда, Саша. У каждого своя судьба,
цели, да и тайны, в конце концов. Но, думаю, не ошибусь, если скажу, что это не праздное любопытство и не желание что-нибудь выгадать. Скорее всего, трудно держать что-то постоянно в себе, когда не с кем даже поделиться… - он уже не смотрел не нее, разговаривая, словно сам с собой. Просто мысли вслух уставшего от напряженной работы человека.
Она поежилась, довольная в глубине души, что он не видит ее в этот момент и
еще раз удивилась, насколько точно он обрисовал ее состояние.
- Стас, извините… - произнесла и сразу устыдилась своей двойной смелости: первый раз назвала его по имени и уже обращалась с просьбой.
Он поднял на нее глаза и дружелюбно, приглашая продолжать, улыбнулся:
- Да?..
- Можно посмотреть на фотографию? – она осторожно кивнула в сторону стоявшей на столе рамки. Фотография мучила ее почти с самого прихода сюда. Отчего-то сейчас ей неприятно было бы увидеть на ней женщину или ребенка.
- Конечно. – Стас улыбнулся и зачем-то полез в ящик стола. Достал оттуда фотографию, взял со стола рамку и протянул ей оба изображения. – Я их периодически меняю, чтобы… Да, впрочем, и сам не знаю зачем.
В рамку была вставлена черно-белая фотография ужасно плохого качества. Пожелтевшая по углам, с застарелым сгибом посередине, который не сразу был заметен, разглаженный примявшим его стеклом. На фоне глинобитной стены стояли трое серых от пыли солдат и весело улыбались ей. В одном из них она узнала совсем молодого еще Стаса в лихо сдвинутой на затылок афганке.
- Это ваши друзья?
- Да… - он грустно усмехнулся.
- Вы и сейчас с ними общаетесь? – она незаметно для себя самой улыбнулась: настолько сильным был заряд молодого веселья, исходившего от фотографии.
- Понимаете, Саша… - Стас замолчал на секунду, проглатывая слюну. Кадык его нервно дернулся вверх, а затем возвратился на прежнее место. – Из них, - он кивнул на фотографию, - вернулся только я…
- Извините… - казалось, что-то враз обрушилось, придавив ее нестерпимым, невидимым грузом, - Извините, Стас…
- Ничего страшного, - он опять улыбнулся и кивнул на другую фотографию. - А это тоже я.
С фотографии на нее смотрели серьезные, умные глаза белокурого мальчика полутора-двух лет.
- Знаете, Саша, иногда мне становится ужасно стыдно перед ним… Даже не знаю за что…
Она подняла глаза от фотографии. Стас с грустью и нежностью смотрел на ребенка. У нее вдруг появилось непреодолимое желание сесть к нему на колени, обнять и поцеловать его рваный шрам.
Он неожиданно повернул голову и посмотрел ей прямо в глаза. Она смущенно отвернулась, смутно почувствовав, что он успел прочесть на ее лице захлестнувшее ее чувство.
- Саша, если вы не против, я мог бы более подробно ознакомить вас с условиями
контракта…
…Она не могла выйти из состояния оцепенения в течение нескольких суток. Механически отвечала на вопросы окружающих, механически делала работу по дому, механически ходила в университет, слушала лекции и сразу же, игнорируя дом, спешила на свой пятнадцатый этаж. Просиживала там сколько хватало сил, кутаясь в пальто от морозного ветра, пытаясь приучить себя к новому состоянию, бремя которого приходилось нести в одиночестве…
Теперь уже каждый раз, прежде чем идти домой, она подходила к краю площадки и смотрела вниз. Высота все больше притягивала и пугала ее. Она с усилием сдерживала себя, чтобы не сделать еще один шаг и подолгу не могла оторваться от зияющей пустоты. По всем конечностям разливалась истома, ноги дрожали от наваливавшейся слабости и все тело, казалось,
