любят, там даже сало пишут с большой буквы, - машинально ответил "самородок".
- С каких это пор ты стал так подробно знать об Украине?! - наконец отведя свой взор от животного, сверил его подозрительным взглядом Вилкаускас.
Его карие глаза красиво выделились в солнечном свете на фоне бледного лица. Они так хорошо озарились, что можно было четко видеть черные точки зрачков, которые на свету сильно сузились как у психа. От льющихся потоков света, он, не смотря на то, что расстегнул крутку, ощутил, как спина начинает потихоньку преть. Однако он постеснялся снять куртку, которая больше бы подошла к концу августа, чем сейчас, в середине жаркого июля. Но он в ней ощущал некую защиту от посторонних взглядов. Он был словно спрятан в ней как в панцире.
- А что тебе не нравится в том, что я знаю такие подробности об Украине?! - удивлено спросил Кубилюс, тоже переводя на него свой взгляд.
- Просто я думал, что ты разбираешься только в марках пива и в своих инфузориях-туфельках, - не без насмешки ответил Донатас, уже внутренне раздражаясь от жары.
- Да нет, мой дорогой друг, я знаю о больших вещах, чем ты думаешь! - вспылил Вилиус, широко раскрывая свои большие изумрудные глаза, в которых в свете солнца тоже виднелись тонкие точки сузившихся зрачков. - И поверь, не только о жизни примитивных инфузорий и нервных раздражительных гидр!
- Эй вы, две раздражительные гидры! - весело крикнул им Линас Монкевичус, выведенный из задумчивости их перепалкой. - Вы ещё бы поссорились из-за России!
От этой неожиданной реплики красавчика, они снова невольно прыснули звонким веселым смехом. Дремлющий хряк, заслышав его, на миг раскрыл свои темные глазки, но через мгновенье снова закрыл.
- Да, мы с Донатасом кажется действительно немного перегрелись, - виновато проговорил ему Вилиус Кубилюс, проведя рукой по своим волосам и заглядывая в окно. - Ох, как-же сегодня жарко, и как я уже говорил, после вчерашнего очень хочется прохладного пивка! Оно сейчас очень было бы кстати!
- Да, я согласен с Вилиусом, - проговорил Вилкаускас, с робкой улыбкой смотря на старшего приятеля. - Я тоже бы не отказался от пива.
Они со смущением смотрели на Линаса, понимая, что опять повели себя перед ним как капризные отроки, и этим вновь невольно признали его превосходство как по годам, так и по серьезным взглядам на различные вещи.
- Эх вы, "пивные души"! Хорошо, я сам пойду в вагон-ресторан за пивом, так как обещал ворчливому господину Пятраускасу не гонять его за ним из-за нашего нового розового приятеля, - с улыбкой смотря на друзей как на вздорных мальчишек, проговорил Линас Монкевичус, поднимаясь с койки. - А тебе Вилиус жарко ещё потому, что твоя футболка черного цвета - черный цвет притягивает тепло.
- О, видишь Донатас, - задиристо сверкнув изумрудью своих глаз, проговорил другу "самородок". - Не только здесь я умничаю, но и наш красавчик. И почему же я его назвал именно так, а не умником?! Ах, да, из-за слишком смазливой рожи!
Кубилюс с Вилкаускасом затряслись от смеха над столиком, по-дружески хватая друг друга за руки, положенные на него.
Линас же, с хитрецой взглянув на них, с подозрительной улыбкой проговорил нарочито тонким голоском, который в его бархатистом тоне, чуть ли не был схож с тихим пением:
- Парни, в вагоне-ресторане я ведь могу учинить пир только для себя самого, присев к какой-нибудь даме. А вы тут одни будете мучаться в духоте! Впрочем, у вас останется ещё мой хряк!
Он весело рассмеялся.
"Золотой мальчик" же, сделав вдруг наигранный мученический образ на лице (т.е. скривив свои красные губы, полузакрыв большие глаза и навострив и так выпирающий нос) жалобно пропищал:
- О, нет, Линас! Не оставляй нас на произвол Судьбы! Ведь мы погибнем без живительного пива! И поэтому молим тебя спасти нас этим великим напитком! Стань же посланником с пивных небес! Мы же, будем истинно верить в то, что ты вернешься и спасешь наши несчастные глотки!
Донатас Вилкаускас, потрясываясь от смеха, из-за которого ему становилось ещё жарче, хоть и стеснялся так откровенно подыгрывать Кубилюсу, всё-же в свою поддержку, тихим страдальческим видом посмотрел на красавчика.
- Дурики! - обнажая крупные белые зубы в широкой улыбке, только и проговорил Монкевичус, смотря на этих "мучеников", однако, и сам не удержавшись от этой начатой драматической сценки, с задором добавил. - Что-ж, ваш "посланник с пивных небес" уже пошел за "живительным напитком"! Веруйте в мое возращение и вам зачтется!
Он еще громче рассмеялся и раскрыв дверь вышел из купе.
Вилиус с Донатасом же, ещё продолжали некоторое время иссякать из себя веселый смех, но от увеличившегося жара быстро утомились.
- Фу, жара! – в очередной раз вздохнул Вилиус Кубилюс, волосы которого уже взмокли у висков. - Всё же прав наш умник-красавчик, моя футболка словно накалилась!
Недолго думая он стянул с себя пацифистскую футболку, обнажив свое худое жилистое тело, и таким образом плавно перешел из миролюбца в полунудиста. В ярком свете дня его тело отливало небольшим бронзовым загаром с легким налетом янтарного оттенка.
- Ух, вот сейчас уже легче, да и вдобавок ещё подзагорю! - пошутил Вилиус Кубилюс, аккуратно укладывая горячую футболку возле себя. - А ты Донатас, что не снимаешь свою "шубу"?! Ты в этом панцире похож на черепашку ниндзя!
Видя такой контраст между собою и другом, он рассмеялся, догадываясь, с каким мучением тот в ней парится.
- И совсем это не панцирь, - смущенно улыбаясь, возразил Донатас Вилкаускас, всё же начав снимать её. - Это очень хорошая мягкая куртка. Вот ты называешь её "панцирем", а она даже понравилась одной девушке в институте, которая только и подходила ко мне, чтобы с удовольствием её пощупать.
- То-то я вижу, что ты в ней ходишь с весны по осень уже второй год подряд! - радостно воскликнул "самородок", в ожидании пива нетерпеливо поводя своими худыми плечами. - Но пока ты дождешься, когда тебя в очередной раз пощупает эта девушка, наш красавчик уже с десятой будет вовсю кутить на свидании!
- Но у него и куртки получше... - ещё слабее возразил Донатас, тоже складывая свой "панцирь" возле себя, раскрыв то, что под ним скрывалась легкая зеленая футболка "Адидас".
Перед его мысленным взором сразу всплыло воспоминание о прошлогодней ноябрьской фотографии Линаса Монкевичуса. На ней, красавчик, стоя у монумента символизирующего достижения литовского баскетбола (который был расположен в столице у Сименс-Арены виде большого зеркального баскетбольного мяча, поддерживаемого со всех сторон длинными серыми каменными глыбами), был облачен в стильную черную куртку "South Polar". Она великолепно подходила ему, ибо была большая и просторная, со стоячим теплым воротником, закрывающим шею от ветра, отличным широким капюшоном, и имела много глубоких карманов, которые хорошо застегивались и отстегивались светло-серыми замочками на таких же светло-серых "молниях".
Донатас Вилкаускас, смотря в неопределенную точку перед собой, внезапно подумал о том, а как бы он выглядел в такой великолепной полярной куртке.
Через минуту, он уже не без удовольствия представил себя в ней в институте - сразу ставшим красивым, разом повзрослевшим "плейбоем", которого облепляет уже не одна, а все студентки института, охваченные единым стремлением хотя бы коснуться его.
Вилиус Кубилюс же, обладая не столь мечтательной натурой, продолжал нетерпеливо ерзать на месте - духота купе и палящий солнечный свет неустанно напоминали ему о желании выпить холодного пива, но красавчика, который пошел за хмелящим напитком, пока всё ещё небыло. Хотя ещё не прошло и пяти минут с его ухода, "золотому мальчику", который из них больше всех имел слабость к пиву, эти минуты казались чуть ли не часами.
Ерзая на месте, он снова взглянул на хряка - поросенок, обласканный лучами солнца, продолжал беззаботно спать, легко покачиваясь от плавного движения поезда.
- Смотри, Донатас! - вдруг обратился Вилиус Кубилюс к другу, этим выводя того из мечтаний. - Кажется только нашему хряку комфортно в этот жаркий день!
Весело переглянувшись, они негромко хихикнули.
"Самородок", не удержавшись, полез в карман своих коричневых брюк, из которых вскоре извлек свой мобильный телефон "Нокиа" модели 6363, намереваясь сфотографировать мило спящее животное.
- Такой интересный момент надо не упускать, - улыбаясь покрасневшими губами, сказал он Донатасу, и быстро набрав в меню нужную функцию, хорошо взял в объектив спящего хряка и нажал на кнопку.
В купе сразу же раздался короткий плавный треск мобильной съемки и вскоре её результат уже был выявлен на экране телефона "золотого мальчика".
- Смотри, Донатас! - удивленно воскликнул Вилиус, сорвавшись с места и пересаживаясь к другу, демонстрируя тому получившийся снимок. - Как чудно получилось! Да он прямо весь сияет!
- Действительно! - поразился Донатас Вилкаускас, взглянув в экран.
На фото, спящий на полу поросенок получился в каком-то нереальном светлом сиянии, которое воздушным покрывалом всего окутало его – этот "волшебный эффект" появился из-за того, что мобильные камеры обладают повышенной светочувствительностью, из-за которой лучи солнца всегда получаются на съемке особенно яркими до нереальности.
- Да это же хряк в раю! - воскликнул Вилиус Кубилюс. - То есть в том месте, куда он отправится после того, как наш добрый друг сделает из него холодец!
Они рассмеялись, продолжая пораженно глядеть в экран телефона.
В этот момент дверца купе раскрылась и в него вошел Линас Монкевичус, который словно искусный официант нес лишь в одной руке поднос на котором были аккуратно расставлены аж девять бутылок "Швитурисов"!
- Заждались меня? - с усмешкой обратился он к друзьям, и, увидев, что они что-то со смехом рассматривают в мобильном телефоне, сразу спросил. - Чего это вы там рассматриваете? Прелести очередных голых девиц что ли?!
Он, бережно положив поднос с пивом на столик, через худое плечо Кубилюса взглянул в его телефон.
- Это наш приятель в раю! - смеясь, пояснил ему "золотой мальчик". - Ведь ты же лично собираешься туда его отправить прямо сегодня!
Теперь уже к звонкому смеху "самородка" и немного забавно-приглушенному скромника, присоединился легкий как шелк смех красавчика.
Хоть Линас Монкевичус и смеялся, однако в своей душе он в этот миг почувствовал ещё большее смущение от этой затеи. Он невольно отвел свои глаза от сияющего в экране поросенка, и, косясь уже на пиво, подумал, что возможно и взял сегодня столько бутылок из вагона-ресторана только из-за того, чтобы благодаря ему набраться "храбрости" к основному действу по прибытию в родной город.
- Ого, сколько ты принес пива! - хоть и удивленно, но довольно воскликнул Вилиус Кубилюс, смотря на ряд темно-коричневых бутылок в бело-зеленых наклейках. - Ты просто спаситель наших иссохших глоток в этот необычайно жаркий день!
Он, положив свой мобильник снова в карман (в котором на мгновенье на заставке вспыхнуло фото его любимой рыжеволосой певицы Мии*), с благодарностью обнял рослого друга, по-дружески похлопав того по-спине узкими длинными пальцами. После этого быстрого акта благодарности, он первым уселся за
