готовящегося обеда. Запах был настолько специфичен, что казалось, что в этом кулинарном процессе, принимают участие так же и местные ведьмы со своим зельем и снадобьем. Леонидовичу этот запах напомнил детство. Приблизительно такой же запах, стоял в маленькой будке его дяди - чистильщика обуви в городе Одессе.
Следующее строение - была казарма. По-видимому, там был расположен и штаб, потому что у входа стоял зеленый командирский «УАЗик». Водитель мирно дремал за рулём, сдвинув свою пилотку на лицо. Он мог себе это позволить в связи с тем, что военные водители, особенно командирские, - это всегда была высшая солдатская каста в армии.
Третье здание, наверное, имело какое-то особенное предназначение, поскольку его дверь была опечатана.
Дальше, на территории части, местами покрытой лесом, находился спортгородок с полосой препятствий и большущий холм с обнесённой в три ряда колючей проволокой. Холм и был, по-видимому, тем самым «Замаскированным Командным Пунктом», что так ретиво охраняла эта войсковая часть. Дальше, между деревьев, просматривалась бетонная площадка, видимо вертолетная, укрытая от глаз с небес, маскировочной сеткой.
Солдатов вокруг не было, и лишь на спортивном городке вовсю кипела работа над физическим совершенствованием личного состава, под командованием «разрисованного маньяка в туфлях». Подтверждение этому, были крики команд, доносившиеся оттуда.
Слева, за сетчатым забором, находился автопарк. Около бокса стоял автомобиль «ЗИЛ» с поднятым капотом и около него копошилось два солдата. «Поисковая группа», в лице Арсэна и Леонидовича, решила узнать у них о «расположении прапорщика в расположении». Подойдя поближе, они стали свидетелями следующей картины.
Чумазый сержант ковырялся в двигателе «ЗИЛа». Он был видимо старослужащим, или как говорили «дедом». На это указывала вшитая по телу форма так, что он был в ней похож на мальчика в выцветшем, зелёном трико, а так же, кирзовые сапоги в мелкой гармошке, от чего они имели вид, сползших вниз носочков-подколенков, как у ребёнка подготовительной группы детского садика.
Второй солдат, с лицом земляка Якова Леонидовича, сидел за рулём и выполнял все технические указания сержанта.
-Подождите. Это очень интересно. – Сказал Арсэн Леонидовичу. И они стали наблюдать.
Не замечая гостей, сержант, стоя на бампере грузовика, прикурил сигарету, и крикнул сидящему в кабине:
-Слушай, Флёкан! Я сейчас сниму воздушный фильтр.… А когда крикну, то попробуй завести движок ещё раз.
Нырнув в открытую пасть железного дракона, через минуту сержант вынырнул оттуда, с круглой металлической коробкой воздушного фильтра в руках.
Отложив фильтр в сторону, он снова нагнулся над открытым уже карбюратором и не вынимая сигареты изо рта, заорал:
-Давай!!!
Солдат, по фамилии Флёкан, крутанул стартер. Распылённая смесь бензина ворвалась в карбюратор машины и понеслась по нему, но большая её часть рванула вверх, где до недавнего времени находился фильтр. Вместо фильтра, облако бензиновой пыли наткнулось на сигарету сержанта, которой он в этот момент затянулся. Раздался небольшой взрыв, вспышка пламени, и потом через долю секунды удар головы сержанта о капот, а сам он, выплюнутый автомобилем наружу, пролетев метра два, упал спиной на асфальт. Закопченная рожа с горящей сигаретой в чёрных от копоти, зубах, дико водила по сторонам белками глаз. В следующую секунду, он шустро подорвался с земли и запрыгнул снова под капот, и снова заорал:
-А ну, ещё!!!
Всё повторилось в точной хронологии времени и химической реакции. Правда, сигарета в антрацитовых зубах, уже была не то скурена, не то сожжена бензином, до половины. Но и второй химический опыт, так же, не остановил «военного Менделеева». Нырнув в механическое пекло в третий раз и получив ещё больший багаж опыта, судя по громкости удара головой и длине полёта, сержант довольно долго лежал на асфальте с вытянутыми руками вперёд, которые судорожно продолжали что-то сжимать. Своими удивленными и немного грустными глазами, он смотрел в глаза солдата Флёкана. Пристально уставившись, друг в друга, могло показаться, что они обмениваются информацией, как инопланетяне, методом телепатии. Только их мимика выдавала, какой сложный процесс анализа результатов диагностики двигателя автомобиля, происходит сейчас у них в головах.
Через некоторое время, одновременно просияв лицами, они оба расплылись в многозначительных улыбках. После этого, сержант встал на ноги, и подойдя к дверце водителя, томно облокотился плечами на крыло «ЗИЛа».
-Жиклёры!.. Забиты?! – Выдохнул, а не сказал, Флёкан.
-Да. - Весомо, как светило автомобильной хирургии, вымолвил «армейский Бэтмэн».
-Арсэн, вы видели, этих пиротехников? – смеялся Яков Леонидович. - В армию берут здоровых, а спрашиваю, как с умных. Шлемазл!
-Бойцы, как найти нам, вашего прапорщика. – Обратился Арсэн, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться.
Бойцы, только сейчас заметившие парочку одетых в гражданское, действительно восприняли их за офицеров. Сержант отодвинулся от машины и, как положено «дедушке», без лишней суеты, поинтересовался:
-Товарищ …?
-Майор. – Снисходительно подсказал Арсэн, протягивая открытую пачку фирменных сигарет, угощая сержанта и рядового Флёвана. – Мы, с полковником, ищем вашего неуловимого прапорщика.
Доверительный тон и человеческое отношение, сразу расположили солдат к этим двум офицерам в штатском.
-Товарищ майор, командир отправил прапорщика и старшего прапорщика в село за мясником.
-Не понял. – Удивился Арсэн.
-У нас, на «хоздворе», есть бык. Мы его вырастили и теперь его надо зарезать на мясо для личного состава. Резать быка ни кто в части не умеет, да и не хочет. Так, командир послал прапорщиков в соседнее село и дал им две двадцатилитровые канистры с бензином, из личных запасов, для расчёта с сельским мясником за то, что он зарежет и разделает нашего быка. Они ещё с утра пошли из расположения и должны были уже, по идее, вернуться…
-А, вон они. – Ткнул пальцем, куда-то в сторону, рядовой Флёван.
Метрах в десяти от хоздвора, в сторону опечатанного здания, двигалась компания из двух изрядно паяных прапорщика и старшего прапорщика, и одного совершенно трезвого быка. Прапорщики, не обращая ни на кого внимания, вели быка за шнурок, который был привязан к кольцу, торчащему из его носа, и решали серьезную проблему:
-Бензин продали, а деньги пропили…. Командир башку оторвёт. Он нас самих в мясорубку засунет. Что будем делать? – Сказал прапорщик старшему прапорщику и кивнув в сторону огромного быка, мирного идущего сзади, добавил. – Как его зарезать? Его застрелить, и то проблема. Может, обвяжем тротилом и подорвём. И с фаршем, ни каких проблем. А?
-Дурак. Сразу видно, не быть тебе скоро старшим прапорщиком. Сами справимся. Мне на охоте, один водила из мясокомбината рассказывал, как надо правильно всё делать… Быка надо привязать за шею к крепкому столбу… Потом, один бьёт его кувалдой по голове, а другой быстро отрезает ему яйца.
-Кому?!
-Быку…
-Зачем?!
-Так надо! Что бы моча кабана не попала в кровь убитого животного.
-Какого кабана?!
-Ну, быка! Какая разница?! Дичь и есть дичь! – Поучительно изрёк старший прапорщик, заплетающимся языком.
Вообще то, он был прав, но отчасти. Действительно, на охоте у убитого кабана или вепря, надо сразу отрезать гениталии, чтобы моча не попала в кровь. Но последовательность, а именно, убить и отрезать, должна сохраняться, но не наоборот.
Поскольку в пьяном мозгу у старшего прапорщика всё перепуталось - и охота, и мясобойня, то он, находясь в плену своей извращенной логики, продолжал дальше вслух, планировать эту садистскую акцию.
-Привяжем этого монстра к тому телеграфному столбу… Я возьму кувалду, вон ту, что лежит под стеной рядом с садовыми ножницами, и ударю быка по голове. А ты,… в ту же секунду, этими вот ножницами сзади, отстрижешь ему яйца! Понял?.. Потом,.. возьмём повара, хлебореза, наряд по кухне и разберём его на запчасти, как кубик Рубика… Всего делов то, час времени, от силы!
План начали воплощать в жизнь. Привязав несчастное животное за шею к телеграфному столбу, старший прапорщик взял кувалду в обе руки, а прапорщик, с огромными садовыми ножницами, занял позицию под хвостом у могучего персонального «ксерокса» быка.
Размашисто размахнувшись, старший прапорщик уже занес было кувалду у себя за плечами, как тут,… металлический молот легко соскользнул по инерции с деревянной ручки, и вояка ударил быка пустым деревянным держаком по голове. Не соображая, что произошло, он все равно крикнул товарищу, сидевшему под хвостом в засаде:
-Давай!!!
Прапорщик не видел, что произошло, и поэтому изо всех сил сдавил ножницы на оттопыренной гордости быка, так и не получившего общую анестезию.
-Аааааааа! – Заорал тонким фальцетом, бывший «генофонд коровника».
И в мгновение ока, развернувшись мордой к подлому палачу, оборвал верёвку, которой был привязан к столбу. Сидящий на корточках прапорщик, с ножницами в руках, как кенгуру, не распрямляясь, в два прыжка, оказался на крыше ближайшего строения. Старший же прапорщик, не выпуская из рук черенка от кувалды, с помощью одних только ног и зубов, взлетел на верхушку злосчастного телеграфного столба, где тут же и запутался в проводах, как пойманная в силки птичка.
Бык, не помня себя в ярости и не видя ничего от боли, рванул вперёд. Впереди оказалась стена солдатской столовой, которая, чисто по-армейски, была построена всего в один кирпич. Её он прошёл насквозь, как картонную коробку. В середине столовой раздались дикие вопли, и через несколько секунд пробив насквозь противоположную стену, бык уже появился с другой стороны столовой, но уже неся на своих рогах повара в белом халате, развевающемся на ветру от скорости движения. Повар, уцепившись обеими руками за рога быка, словно на брусьях, неистово визжа, пытался выполнить какую-то сложную гимнастическую комбинацию движений. Но вместо этого, он, не желая того сам, бил своим пахом наотмашь в морду быка. Складывалось такое впечатление, что повар был совсем не той сексуальной ориентации.
Следующей преградой, на пути обесчещенного самца, стала казарма. Влетев, как метеор в середину, причём почему-то, через парадный вход, и услышав крик обезумевшего дневального, который по инерции прокричал «Смирно!», бык понёсся в спальное помещение. Повар, основательно сошедший с ума и пролетающий мимо него на рогах у быка, попытался после этой команды, даже отдать честь, распластавшемуся, как плакат на стене, дневальному.
В секунду, соорудив в казарме своим мощным телом баррикаду из всех кроватей, гора мышц с поваром на голове, покинула помещение привычным уже способом, - через стену.
Войсковая часть пришла в движение. Завыли сирены, и прозвучала, истошным голосом, чья-то команда:
-Рота в ружьё! Тревога!!!
Весь личный состав кинулся в оружейную комнату за автоматами, но многие в поисках найти там укрытие. А несчастный, кастрированный красавец, влетел на спортгородок, как раз на спортивный праздник роты охраны под командованием «диверсанта в туфлях». И праздник спорта действительно начался. Солдаты, которые в
