Предисловие: Текст написан от 1-го лица, причем от лица женщины. Но это не значит, что автор женщина. Просто мне показалось: так можно изобразить мою героиню и все произошедшее с ней наиболее достоверно. Что получилось судить читателю.
1
Климат на Земле окончательно «слетел с катушек». Весь год погода чудила: то небывалая холодрыга в марте, будто не на Балтике живем, а на море Лаптевых, то тропическая жара в августе, а в декабре - теплынь, не Калининград, а Средняя Азия, ей богу. Моя новая дубленка весь месяц в шкафу провисела. Еще немного и деревья зацвели бы. А за день до Нового года очередной сюрприз – зимняя гроза, явление необычное даже для нашей мягкой зимы. С полчаса грохотала канонада, и сполохи в небе праздничным фейерверком полыхали, потом дождь зарядил, и все это безобразие закончилось мокрым снегом.
Я, глядя в окно, зябко поежилась и проворчала:
– Ну и погодка.
Задернула штору, повернулась к подруге.
– Показывай, чего там у тебя.
Лариса вынула из сумки два туго набитых полиэтиленовых пакета. Когда она извлекла из них костюмы, первой моей мыслью было: «Господи, во что мне это обойдется?!»
– Ты что, купила!?
Наверное, зря согласилась я пойти с Лариской на этот бал новогодний.
– Зачем же покупать? У меня знакомая в театральной мастерской. Этот Джека Воробья, а тот маркизы Помпадур. Ну, мне кажется, маркиза носила парчу, но… Зато пиратскую шляпу они по образцам из музея кроили, представляешь?
Я, наивная, решив, что предлагают выбрать, взяла розового шелка пышное с оборками и обсыпанное стразами платье.
Лариса поморщилась, но протестовать не стала.
– Хочешь померить? Прикинь на себя, конечно. Только знаешь, Снежок, тебе розовое не подойдет. Твой цвет красный. Но было только розовое. Да и крой не твой. Здесь слишком глубокое декольте, а у тебя, подруга, бюст, честно говоря…
Не люблю, когда меня «Снежком» называют. Угораздило же родителей выбрать имя. Снежана! А я темненькая, скуластенькая, мне бы что-нибудь латиноамериканское подошло, что-то вроде Изауры. Кажется, был такой сериал бразильский? При знакомстве я обычно сокращаю свое имя, убираю первый слог и называюсь Жанной. А еще не люблю я, когда обсуждают мою грудь.
– Кстати, – продолжила Лариса, – у Тамарки из третьей городской, ты ее не знаешь, парень – косметический хирург. Так что, надумаешь сделать ботекс, или грудь нарастить – можно устроить, и недорого. Тамарка моя должница, я ей в свое время теплое местечко с хорошим окладом нашла… Ах, да, чего я сказать-то хотела… Костюм пирата – самое то. И лицом ты, на этого красавчика Джонни Деппа смахиваешь. Хи-хи.
– Вот как? Ну, спасибо за комплемент.
Я сделала недовольное лицо.
– Ничего ты не понимаешь! – воскликнула подруга. – Я как представила тебя в этом костюмчике, сразу поняла: все мужики твои!
– А меня ты спросила? Нет! Вот и сама наряжайся Воробьем, – заявила я тоном, не допускающим возражений, а про себя добавила: «Он как раз такой узкий, что все твои «прелести» наружу вылезут».
Пусть Лариска в пиратов играет. Как племянник мой, Костик. Ему девять лет и он обожает кино про Джека Воробья смотреть. А мне больше маркизой нравится. Ее, между прочим, звали Жанной… Почти как меня. Только, откуда видно, что это именно маркиза? Не примут ли меня в нем за обычную куртизанку?
Разговор происходил в квартире на пятом этаже кирпичной девятиэтажки. Квартира, само собою, родителей – своя мне не скоро светит.
Лариса пришла за три часа до начала корпоратива, который в клубе «Веселый Роджер» устраивало наше министерское начальство. Мне туда сроду бы не попасть, но Лариска достала пригласительный – она большая шишка, референт министерства. Подруга моя на шесть лет старше, успела уже выскочить замуж и развестись, а солидности – ноль. При такой-то должности! За это я ее и люблю.
Лариса, видя мою непреклонность, начала сдаваться.
А мне, чем дольше я разглядывала платье, тем сильнее хотелось его надеть, ощутить холод шелка и почувствовать себя маркизой… Хм, маркизой? Нет, разумеется, актрисой, исполняющей роль фаворитки Людовика XV. А что, слабо мне, что ли, капризно надувать губки, похлопывая по колену веером, или безбашенно веселиться, произнеся знаменитое: «После нас хоть потоп!»…
Эх, мерить, так мерить!. И я сняла с себя все, оставшись в одних трусиках. Ну, взгляд Ларисы надо было видеть! Меня обдало скепсисом с головы до пяток. Ой, да, конечно, я знала, что платье Ларка подобрала под свою фигуру... Но фиг вот ей. Надену! Надела...
Лариска усмехнулась. Я взглянула на себя в зеркало шкафа. Ну и что, что великовато… О, к платью еще и парик прилагается! Совсем чудненько. Вот тут только подтянуть и булавками пришпилить.
Повертевшись у зеркала, я осталась довольна своим видом. Зря Лариска наговаривает, с моей изящной, – скажем прямо, без ложной скромности, – фигуркой любой наряд к лицу. Рост у меня чут-чуть выше среднего, плечи, грудь, живот – все пропорционально. Ноги… ну, не как у модели, конечно, не от ушей, но стройные – короткое ношу, нет нужды прятать. И лицом Бог не обидел: многие находят меня миленькой. Не знаю, какое сходство с Деппом углядела Лариска, разве что глаза похожи – такие же черные и выразительные…
А вот сюда, над губой надо мушку приклеить. Мушки у меня нет, но есть косметический карандаш. Отлично! Вот только…
– Лар, а как ты определила, что это наряд Помпадур, а не гризетки какой-нибудь?
– Так у них на коробке написано: костюм маркизы Помпадур. Да, какая тебе разница, просто будешь представляться любовницей короля – хочешь маркизой, хочешь графиней, Анжеликой, скажем.
Ларисе пришлось довольствоваться костюмом пирата Карибского моря: банданой из ярко-красного шифона, белоснежной атласной рубахой с высокими манжетами, коричневой курткой из кожзаменителя, бордовыми бархатными штанами «пижамного» покроя на резинке и широченными ботфортами. Шляпу она засунула под локоть. Напялив все это на себя, Лариса глянула в зеркало и скривилась.
– В цирке выступать.
– Да все нормально, – возразила я. – Настоящий Джек Воробей!
– Ага, пират с бюстом третьего размера, ха-ха!
– Да ладно тебе! Ну, пираткой будешь, Кровавой Мэри какой-нибудь.
Мне совершенно не хотелось снимать платье и парик. Ну, дайте мне почувствовать себя обворожительной женщиной! Тем более, парик в обычной жизни я никогда не надену. Ношу короткую стрижку, «каре». А волосы у меня, честно сказать, жидкие. Столько шампуней перепробовала. И все импортные, и яичный, и конский каштан... Эх, волосы - мое самое больное место.
Перед тем как отправиться на бал, мы успели выпить на кухне по чашечке кофе и поболтать.
– Я тебя с Арнольдом познакомлю, - обещала Лариса. – Помнишь, говорила – у меня с ним как будто роман намечается… Ну, тот гинеколог из Центральной, помнишь? Между прочим, говорят, классный специалист, может пригодиться, хи-хи.
У Лары просто знакомых не водилось. Любой мог пригодиться: парикмахер, театральный рабочий, психолог, водитель такси, менеджер турфирмы, стоматолог, школьный завуч, антиквар... И еще много, кого я не знала. Уверена, что потребуйся кто-то в роддоме или морге, то и там у Ларисы найдутся завязки. На все случаи жизни. «Ты мне – я тебе». Пару раз она и меня просила кое-что сделать для «хорошей знакомой». И мы, работники «скорой», бываем необходимы...
– Мне - гинеколог? Чего, вдруг? Оставь себе.
Она наставительно подняла палец:
– Не зарекайся!
– Слушай, Лар, а ты уверена, что это хорошая идея – явиться наряженными? Мало ли, чтообъявили: «быть в костюмах», может, все в нормальных вечерних платьях придут, а мы с тобой, как две ненормальные?
Подруга замахала руками.
– Что ты, что ты! Сейчас везде такие балы, и все наряжаются, зуб даю! Мы с тобой еще премии отхватим за лучшие костюмы. Вот, если б ты согласилась на костюм Воробья…
– Даже и не думай, не отдам!
В прихожей послышался шум: пришли мои родители.
2
Напрасно я беспокоилась, таких «ненормальных», как мы с Ларисой, на карнавал явилась добрая половина. Среди них «маркиз» и «графинь» – пруд пруди. Да, к тому же, феи, Летучие Мыши, Коломбины и Пьеретты. А в кого еще женщине наряжаться? Не в Бабу-Ягу же. Так что, с костюмом я, желая блистать на балу, явно промахнулась. Там такие роскошные дамы присутствовали, которым декольте сам бог велел носить: есть, что показать.
А вот Джек Воробей наличествовал в единственном экземпляре. Точнее, то была «пиратка Кровавая Мэри, краса и ужас южных морей». И северных тоже. Пара-тройка пиратов-мужчин имелась, но стандартные – с одинаковыми черными повязками, закрывающими «отсутствующий» глаз. Лариса же, в костюме Джека Воробья, сразу затмила всех: и пиратов и графинь. Дура я, что не послушалась подругу…
Впрочем, зависть к Ларискиному успеху не помешала мне веселиться от души.
Вечер был организован как надо: танцы и фуршет, эстрадное шоу и конкурс песен-караоке (Ларисе там достался приз), и еще что-то, забыла уже, что именно. Подруга, как и обещала, подвела ко мне своего гинеколога, представила нас друг другу. И – надо же! Этот холеный котяра моментально положил на меня глаз! Стал сыпать комплиментами и пошлыми остротами, все время приглашал танцевать и выпить с ним шампанского, напрочь игнорируя Ларису. Та сначала делала вид, что не замечает такого возмутительного поведения своего ухажера. Тем более, что вниманием мужчин она сейчас вовсе не была обделена. Чуть ли не очередь выстроилась из желающих потанцевать с «красавицей-пираткой». Но я-то видела: Лариска рвет и мечет. И так неудобно мне сделалось, так неловко. Но отшить Арнольда никак не удавалось. Просто взять и послать его я не могла: мужик не сделал мне, в принципе, ничего плохого. Я уж и так и эдак – куда там! Арнольд еще пуще хвост распускал, что твой павлин, и не отпускал от себя ни на минуту. При этом, он уже изрядно «нагрузился» шампанским и коньяком и стал позволять себе чуть больше, чем дозволено в приличном обществе. Особенно по части острот.
– Знаешь историю, как Святославу Федорову, знаменитому офтальмологу, подарили на юбилей портрет? – рассказывал Арнольд, глуповато хихикая. – Там он был изображен на фоне огромного человеческого глаза. Так вот, Федоров посмотрел и говорит: какое счастье, что я не гинеколог. Хи-хи.
Арнольд скалил белоснежные зубы, а мне не до смеха было, ей богу. Но не «соленость» шутки тому виной – я поймала на себе убийственный взгляд Ларисы. Бог ты мой, весь гнев подруги теперь падет на мою голову! Нужно срочно исправлять положение.
Арнольд, похоже, совсем забыл о Ларисе. Продолжал хохмить.
– А про гинеколога знаешь анекдот? Которого судили за убийство проститутки…
Тут я довольно бесцеремонно оборвала говоруна:
– Извини, мне в туалет надо.
Черт с ним, пусть обижается. А мне подруга дороже.
Сунув в руку Арнольда бокал с недопитым шампанским, – подержи, мол, – я быстро прошла к выходу, чуть задержавшись возле Ларисы – та в этот момент тоже выпивала в обществе «Робин Гуда» и «одноглазого пирата».
– Лар, поговорить надо, – сказала я и вышла в коридор.
Подруга проследовала за мной. В коридоре целовалась какая-то парочка. Чтобы им не мешать, мы свернули в сторону и оказались у входа в раздевалку. Тут Лариса напустилась на меня, дав волю эмоциям – решила, должно быть, что я собираюсь просить ее уступить мне Арнольда.
– Знаешь, подруга, такого свинства я от тебя не ожидала!
– Ларочка, подожди! Я здесь не причем, клянусь! Он же в меня как клещ впился. Никак отвязаться от него не
|
