Крыса

сквозь него, не оставляя в нем никаких эмоций, кроме грусти.
     "Сегодня президент встретился с лидерами протестного движения. На встрече были обсуждены вопросы взаимодействия, решения проблемных вопросов. "Власть всегда готова к диалогу, если это конструктивный диалог" - Подчеркнул президент, - проворковала ведущая, сияя от собственного вида.
     Темно, как обухом. "Как? Значит, все знали? Зачем же тогда? Макаки, макаки, макаки! - закричал Кирилл". Взяв в себя в руки, он налил себе чаю и механически начал жевать бутерброд. Его так учил отец. Сначала надо успокоиться, а ничто так не успокаивает, как жевание.
     Глухо зажужжал мобильный.
     - Алло, да привет. Нет, не читал еще, да видел. Не знаю, не знаю, Кать. Хорошо, постараюсь. Да. Я тоже тебя. Пока.
     Телефон задребезжал снова.
     - Да, - с силой выговорил он. На другом конце сально кричали.
     -Успокойся, потом позвони. Я сам не знал! Да, не знал! ТЫ мне не веришь? Да я сам себе уже не верю! - крикнул в трубку Кирилл и бросил трубку.
     
     
     Катя бежала вниз по лестнице, спеша успеть в столовую, есть то, что осталось, не хотелось, но у нее было много конкурентов, да и задержалась она с этим дурацким отчетом. Каждый квартал пересчитываем одно и то же и никак не можем понять, почему не сходится? Как часто ворчала Зинаида Вячеславовна: "А воровать надо поменьше, тогда хоть раз в год сойдется". Ах, Зинаида, Зинаида, как жаль, что нет тебя уже на работе. С какой поспешностью выпроводили на пенсию цветущую женщину, пускай даже и перешедшею в порог дожития. Катя решила непременно встретиться с ней в эти выходные, заодно и Кирилла развлечем, они всегда сталкивались с ней в ожесточенных спорах, но приходили практически к одному выводу.
     С этими думами она не заметила, как налетела на стоящего довольно плотного мужчину, загородившего весь проход. Мужчина улыбался ей как старой знакомой. Катя опешила, пробормотав что-то вроде извинений, но про себя обругала его, за потерянные секунды.
     - Катерина Васильевна? - спросил он мягким, бархатистым голосом.
     - Да, - удивленно ответила Катя, пытаясь в памяти восстановить, где же она могла с ним видится.
     - ВЫ меня наверно не знаете, так что не прилично было бы с моей стороны не представиться первым. Меня зовут Анатолий Иванович, поверьте, фамилия моя ничего Вам не скажет.
     -Очень приятно, - смущенно проговорила она, украдкой поглядывая на часы.
     - Не ломайте голову, Катенька, мы с Вами нигде не встречались. Понимаю, Вы торопитесь успеть на обед, а я, старый черт, отвлекаю Вас пустыми разговорами.
     - Нет, что Вы.
     - Я счел бы за честь, если бы Вы согласились со мной отобедать. О времени не беспокойтесь, господин Фролов не отказал мне в небольшой просьбе похитить Вас на пару часов.
     - Но позвольте, чем вызван такой интерес ко мне? Я не принимаю решений и не занимаюсь закупками.
     - Выбросьте из головы, я к Вам не откат предлагать пришел, меня эти вопросы не интересуют.
     Катя посмотрела на часы, было уже половина третьего, полный провал, одни сосиски и морковка.
     - Что ж, я с удовольствием приму Ваше предложение, тем более что на обед я уже опоздала.
     - Вот и прекрасно. Поднимитесь к себе, оденьтесь, все - таки довольно прохладно на улице. ВЫ не против небольшой прогулки перед обедом?
     - Нет, я с радостью.
     - Замечательно, жду Вас в фойе министерства.
     Катя совершила старомодный реверанс, который несколько неуместно смотрелся при деловом брючном костюме, Анатолий Иванович же приподнял воображаемую шляпу, и, чтобы не смущать девушку, тихо вышел с лестничной клетки.
     Забегая к себе в отдел, Катя столкнулась с начальником. Флоров был как всегда суров, надменен, но он остановил ее и тихо шепнул на ухо:
     - Мы ведь друзья, да? Катерина Васильевна, мы же можем на Вас надеяться?
     - Да, конечно, - робко проговорила она, не понимая столь странного поведения своего заносчивого начальства.
     Окинув себя строгим взглядом в высоком зеркале платяного шкафа, Катя надела пальто и, небрежно побросав в сумочку телефон, пропуск и капли от насморка, радостно выпорхнула из унылости министерских кабинетов. Согласитесь, ведь приятно в весенний солнечный денек сбежать с работы, хотя бы на пару часов.
     Легонько подпрыгивая на мраморной лестнице первого этажа, министерства, Катя беспечно летела вперед, на свободу. Но в фойе не было ее недавнего знакомого, Катя настороженно осмотрела широкий зал, диссонирующий с величественной архитектурой своим казенным видом турникет, мрачные, ничего не выражающие лица охранников, небольшую группу людей возле бюро пропусков. Его нигде не было. Но, чуть искажая весенние лучи, пробивающиеся сквозь толстые бронированные стекла величественных дверей, Катя заметила на улице сутуловатую фигуру.
     - Простите, что не остался в фойе, право тяжело стоять в пыльном здании, когда вокруг такая красота, - Катя понимающе кивнула, Анатолий Иванович, предложив ей свой локоть, повел ее по переходу на бульвар. - Прекрасная сегодня погода, природа просыпается после долгой спячки, призывая все живое распрямиться, расти вновь, пытаясь дотянуться до солнца. Может и нам стоит проснуться, как Вы думаете, Екатерина Васильевна?
     - Безусловно, Анатолий Иванович, мы все давно в спячке: дом, работа, дети, дом. И так каждый день. Но что мы можем сделать?
     - По-крайней мере мы можем сделать выбор, пока этого у нас никто не отбирал.
     - Вы говорите загадками, что я должны выбирать?
     - Об этом позже. Сейчас же я прошу Вас насладиться теми незначительными в нашей жизни мгновениями, когда мы действительно свободны.
     - Свободны, а разве мы не свободны?
     - О, это вопрос не одной бутылки, как говаривал мой друг Никита Борисович.
      - А почему говаривал, он умер?
     - Нет, он в добром здравии и, не поверите, в прекрасном расположении духа. Просто с определенного момента он перестал задаваться этим вопросом, впрочем, как и мы с Вами.
     Дальше они шли молча, Катя аккуратно держалась за его локоть, проговаривая снова и снова в голове все услышанное. Определенно она пришла к выводу, что речь пойдет о ее муже. От этого у нее сильно сдавило сердце, губы сильно сжались, кровь отлила от лица, но она старалась сохранить то радостно-беззаботное выражение, которое частенько сбивало с толку ее собеседников, которые переставали воспринимать Катя как серьезного соперника.
     - Катенька, простите мне мою фамильярность, не переживайте Вы так. Никто не собирается арестовывать Вашего мужа, все как раз наоборот.
     Катя удивлено приоткрыла рот, но поняла, что лицо ее выдало полностью, и продолжать комедиантство не было смысла.
     - Ну, вот мы и пришли! - радостно сообщил Анатолий Иванович. Двери шикарного ресторана напоминали старые резные ворота боярского дома, какие можно было увидеть на старых литерах или кинофильмах. - Проходите, Екатерина Васильевна.
     - Милости просим, барыня, - пробасил добродушного вида швейцар, одетый на старорусский манер, открывая перед ними одну из массивных ставень.
     Молодой человек, в белоснежной рубашке, галантно помог Кате снять пальто, и попросил передать ему также ее сумочку.
     - Не беспокойтесь, гарантирую Вам, что ни одна Ваша вещь не пропадет в нашем заведении, - звонким, поставленным голосом объяснил он свое просьбу.
     Анатолий Иванович утвердительно кивнул и передал ему свои перчатки и пальто.
     Передав вещи в гардероб, молодой человек проводил их в зал, где за одной из резных ширм, прямо у окна, выходившего на запруженную машинами и людьми площадь.
     - Прошу, господа. Через мгновенье мы подадим закуски, -- молодой человек отчеканил каждое слово и с довольной улыбкой обратил лицо к Анатолию Ивановичу. 0 будут ли отдельные пожелания?
     - Нет, все как обычно, спасибо, Андрей, - похлопав его по руке, ответил Анатолий Иванович. - Мы очень любим это место, не только, как Вы понимаете, за кухню и интерьер, а скорее честность. Все, что происходит в этом заведении, остается только в нем.
     - Кажется, я вас понимаю, - тихо проговорила Катя, пытаясь мысленно посчитать во сколько ей обойдется сегодняшний обед, она терпеть не могла, когда за нее платили.
     - Могу ли я Вас попросить еще об одном маленьком одолжении, - спросил ее Анатолий Иванович, Катя легонько кивнула головой, - я прошу Вас разрешить мне оплатить весь наш с Вами сегодняшний праздник, прошу не отказывать старику в столь малой радости.
     - Я конечно очень рада принять Ваше предложение, - согласилась Катя, в тот момент она уже подсчитала сумму, от чего вся ее былая принципиальность сама отошла в сторону, предоставив место здравому смыслу.
     - Замечательно, - ответил, просиявший старик.
     Через секунду принесли четыре блюда, полностью уложенными разносолами. Чего тут только не было, от одного вида у любого нормального человека разыгрался бы острый приступ голода, поэтому не удивительно, что у Кати немного закружилась голова от манящих, дурманящих запахов, исходящих от тарелок.
     - Давайте мы с Вами для начала выпьем за знакомство. Смею предложить Вам немного водочки, быть может, не очень галантный для столь прекрасной дамы напиток, но он наиболее точно подходит к нашей с Вами сегодняшней трапезе и разговору после десерта. Но об этом позднее. Сейчас же я хочу, чтобы Вы насладились кушаньями, отбросьте иные мысли, за Свободу! - закончил тостом Анатолий Иванович, протягивая запотевшую от ледяной водки хрустальную рюмку.
     Катя осторожно взяла ее, ощутив легкий приятный ожог от холодного фужера. С водкой особой дружбы она не водила, еще со студенческих времен, но сегодня был удивительный день, почему бы и нет?
     Они чокнулись и выпили русскую амброзию. Тело приятно обожгло, водка была первоклассная, легкая, обжигающая, без намека на грубый удар алкоголя, который всегда так отталкивал.
     - Закусывайте, душенька, закусывайте, - советовал ей Анатолий Иванович, но она и без него схватила вилкой пару солений и с удовольствием захрустела.
     
     
     "Вы должны понимать, что, скорее всего, придется бросить работу, так как публикация материала вызовет некие подозрения в Вашу сторону, - вертелось в голове Кати, когда она спускалась по эскалатору в метро. - Все же сначала ознакомьтесь, я ни к чему Вас не обязываю, может Вы сочтете информацию не существенной. Я приму любое Ваше решение". Катя смущено улыбалась поднимающимся безликим лицам пассажиров метрополитена, крепко сжимая в руках сумочку. Она не догадывалась, что там может быть, ну почти не догадывалась. Ей пару раз давали данные по строительству ГОКа на дальних месторождениях урана, открытых пару лет назад, но отданных в разработку непонятно откуда взявшемуся иностранному холдингу, и это несмотря на протесты общественности, тогдашним министром Потаповым, теперь он премьер, кто смеет против него что говорить. Катю еще тогда удивляло, что разрабатывать месторождение будет иностранный холдинг, а ГОК строит государство, и это еще при активной пропаганде "Новой индустриализации". После сказанных вскользь случайных фраз, ей этот объект уже не поручали.
     Кирилл пытался набрать информации для статьи, но редактор не решился печатать без доказательств.