Братство тёмных

угодно. Тебе ещё проще: ты можешь предвидеть результат. При желании ясновидение сделает тебя богатым.-
-А разве это не переход к тёмным?- уточнил Сергей.
-Нет, наше братство…- начал Юрий, но его перебил Михаил:
-Может пользоваться силой в своих целях, это одна из наших поблажек.-
-Ты чего это меня перебиваешь, огарок преисподненный?- возмутился Юрий.
-Один-один, мертвечина!- съязвил Михаил.
-Честно говоря, я не уверен, что у меня получится…- протянул Платов.
-Да куда ты денешься?! Если хочешь с работой можешь подождать, но пробовать с тотализаторами я тебе рекомендую начать пораньше.-  Уверил его Юрий.
-Посмотрим… У меня есть первое задание?-
-Да нет пока, мы тебя найдём если что.- Подал голос Михаил.
-Хорошо, как мне вас найти?- Юрий достал какую-то бумажку, записал на ней два номера и дал Платову:
-Звони в любое время дня и ночи, всегда поможем.- Платов написал свой номер:
-Выходит, я на сегодня свободен?-
-Да, ты волен как птица!- широким жестом отпустил его Михаил. Платов пожал им руки и ушёл. Последний раз он так себя чувствовал на первом курсе, когда проходил курс молодого
бойца: полная несостоятельность, жалость, неуверенность, прострация. Его надежда жила только за счёт ожидания первого задания, шанса на реабилитацию. На его телефоне были пропущенные звонки от Кати и сообщение: «Серёженька, позвони мне милый, я волнуюсь за тебя. Целую» Платов хладнокровно написал ответ: «Сейчас не подходящий момент дорогая, мне нужно время чтобы прийти в себя, я в порядке, не переживай за меня. Обнимаю» Их отношения выглядели очень близкими, полными тепла и нежности,  это была не только видимость, но и правда для Кати. Сергей не чувствовал к ней всего того что она, чувство любви было для него давно развеянным мифом. Фанатичная тяга людей друг к другу как в небезызвестном произведении Шекспира, воспринималась им как тяжёлая, патологическая зависимость, сравнимая с наркоманией. Сентиментальность ему никогда не грозила. С Катей было приятно проводить время, с ней красиво развивались отношения и это полностью его устраивало. Платов отлично знал, что у неё на него
большие планы, коварный план его окольцевать, но он явно не торопился претворять его в жизнь. Он сохранял существующий порядок вещей: он почти неизвестный для её крутых родителей парень, вроде как любящий и даже благонадёжный в перспективе. Катя была дорога ему, но в разумных пределах. И хотя это было весьма цинично, это казалось ему абсолютно правильным. Он шёл домой, прогоняя произошедшее с ним в мыслях и готовясь к будущим испытаниям.
Николай открыл глаза: солнце было над ним достаточно высоко, чтобы мешать спать. Он отвёл взгляд от светила и встал. Это мартовское утро было таким же приятным, как и иные весенние дни, на крыше пятиэтажки было почти так же, как и ночью: тихо, безлюдно, прохладно от непрогретого бетона. Коля свернул матрас с одеялами, простынями и подушкой, спустился в квартиру по лестнице подъезда. Странные поступки водились за ним уже не первый месяц: он исхудал, стал нервным, казался каким-то болезненным. Мало кто знал истинную причину таких изменений в жизни простого историка. Он у себя надел лёгкую куртку, какие-то штаны и кроссовки. В этом виде он вышел из дома. Он вёл себя очень суетливо, всё время озирался по сторонам, что-то себе нашёптывал, так он сел в маршрутку и поехал куда-то. Конечный пункт его не интересовал, ему было нужно время. Проехав несколько остановок, транспорт попал в пробку. От осознания этого рядового события Николай побледнел и попросил выйти. Пробка образовалась неподалёку от железнодорожного вокзала, на который и пришёл Николай. В полупаническом состоянии он вышел на перрон. До него донеслось сообщение о проходящем экспрессе по ближайшему полотну. Николай бросался глазами на каждого из людей рядом с ним, словно ища кого-то, при этом он начал слышно повторять: « Время,
время, время…» Внезапно его взгляд поймал пожилого возраста цыганку: вопреки общепринятому мнению она не гадала по ручке, не распределяла ватагу беспризорников на отряды и зоны ответственности, она явно ждала поезда, чтобы куда-то уехать со своей крупной женской сумкой из плотной ткани. Она стояла довольно близко от края платформы чуть поодаль от основной массы людей, поставив рядом сумку. Николай пошёл к ней. Она в свою очередь услышала объявление об очередном поезде, накинула весьма нелёгкую сумку на плечо и двинулась к переходу между полотнами. Николай чуть ускорился, слыша подъезжающий со спины экспресс. Он со спины догнал цыганку, оглядываясь и убеждаясь в том, что их никто не видит. Он потянулся к ручке сумки и услышал голос этой женщины, странно понимая, что она в этот момент не сказала ни слова: «Коля, остановись! Прими её как должное.» Дёргая женщину за сумку, он лишь едва слышно сказал: «Простите…» От рывка сумка перевесила женщину, и она свалилась прямо под колёса проносящегося экспресса. И если бы в момент рывка Николай не отвернулся, то помимо забрызгавших его капель крови, он бы увидел последний взгляд погибшей женщины, сверкнувший жёлтым огоньком необъяснимой силы, взгляд презрения к нему. Произошедшее так, как оно случилось, не видел никто.
Будучи заметно заляпанным кровью, он отшатнулся назад, выпрямился и выдохнул: он на время успокоился.
25 мая 2013 года. Сергей всё ещё тяжело переживал уход матери, уединение не сглаживало тяжесть события, как и жизнь с отцом, посвятившим себя работе и дочери. Работа давалась с трудом, так как взгромождать на себя проблемы других, имея за душой целый ряд своих это вдвойне тяжело. В привычку у него вошла традиция пропускать пару-тройку стопок коньяка вечером, это сбрасывало с него хоть часть оков и позволяло хоть как-то отдыхать после работы. Отцу он старался этого не
показывать, как и сестре. Сегодня вернувшись с работы, он решил просто пройтись по парку, развеяться. С Катей он по-прежнему был на расстоянии, со дня смерти матери он встречался с ней всего пару-тройку раз за чашкой кофе. Общались они весьма холодно со стороны Сергея, что явно было неприятно Кате, поэтому он решил пока свести их общение к минимуму. Он походил среди деревьев по бесчисленным аллеям  парка, между делом посмотрел на птиц в живом уголке и на белок, берущих из рук людей орехи, понаблюдал за бегавшими друг за другом детьми. Он зашёл в парк аттракционов,  который только-только готовился к нормальному режиму работы. Выглядел он всё ещё довольно мрачновато  без должного количества людей, ларьков и летних кафе. Сергей без интереса рассматривал
конструкции, как вдруг его взгляд скользнул по «однорукому  бандиту». Сергей невольно остановился, мысленно вспоминая всё его знакомство с братством. Он задумался о том, что ему говорили о заработке. Он пошарил по карманам и нашёл около тридцати рублей мелочью. Один пуск автомата стоил пять рублей. Поглотив желанную монету, автомат выдал число 145. Результат невыигрышный. Платов усмехнулся и собрался уйти, но остановил себя мыслью: «А что я сделал, чтобы это сработало?». Отцовское воспитание сформировало в нём железобетонное убеждение в том, что все мелочи жизни человека зависят только от него самого. Он повернулся к автомату, наблюдая, как он выдаёт в рекламном режиме различные числа, чтобы увидеть их все. Изучив табличку с выигрышными комбинациями, Сергей сосредоточился на том, как каждая из них выглядит на табло. Имея при себе набор настолько точных образов, он попытался визуализировать, как будет выглядеть следующая комбинация. Почему-то ему представилась цифра 856. Он с усмешкой закинул монету и пустил механизм. Звенящий звук, примитивное музыкальное сопровождение и результат: «…8…5…6.» Платов чуть слюной не поперхнулся. Он прикинул следующее число, подсознание выдало число 479. Платов с интересом запустил аппарат: «…4…7…9.» Сергей решил попробовать с перспективой. Подсознание выдало число 301, держа его как основное он представил следующее, ответ был 682, после он запросил третье и после этого запустил аппарат: «…3…0…1.» Второй пуск: «…6…8…2.» Теперь он просто не имел морального права не запустить аппарат в третий раз: «…7» -Таак.- комментировал Платов «…7» -Два из трёх- удивился психолог «…7» Аппарат начал сыпать из себя выигрыш. Всего получалось около двадцати пяти тысяч рублей, но учитывая их лёгкость это было
весьма неслабо.  Сергей невольно растерялся, пытаясь сообразить, в чём ему переносить монеты. Он снял лёгенькую курточку, ссыпал в неё монеты и завязал в форме мешка. Уходя из парка в рубашке, он увидел ребёнка, пытавшегося достать с помощью металлического, управляемого рычажком захвата мягкую игрушку. Платов внимательно проследил процесс от начала до конца. Ребёнок проиграл, игрушка выпала. Мать потащила азартное чадо к выходу сквозь крик и слёзы. Платов выкрикнул ей: «Подождите!» Он достал из своей копилки два пятака, представил себе, как выпавшая игрушка может быть извлечена и запустил аттракцион. Он в точности повторил свою визуализацию, и результат не подвёл. Сергей вручил радостному ребёнку игрушку и ушёл, не дожидаясь благодарности. По дороге домой он взял какое-то драже в непрозрачной
упаковке. Он ел конфеты по одной, ни разу не промахнувшись с тем, какого они будут цвета. Он не совсем понимал всю природу и механизмы своих предчувствий, однако его куда
больше интересовал не процесс, а результат. Оказывается, он действительно может существовать без официального заработка. Хорошо это или нет, было неважно, его уверенность в собственных силах вновь начала крепнуть.
С момента последнего убийства в марте Николай хоть и стал жить внешне спокойно, меньше нервничать и лучше себя чувствовать, он никак не мог отделаться от одной слизкой, холодной, но такой ценной ему идеи. До мартовских событий отведённое ему время после каждого события продлевалось максимум дня на три, причём, чем старше был человек, тем меньше давалось ему запасных часов. А тут  вдруг какая-то цыганка дала ему полтора месяца. Это мало, но давало время сосредоточиться, задуматься. Нельзя было сказать, что Николай не верил в экстрасенсорику, особенно с тех пор как сам стал одним из таких. С тех пор его жизнь потеряла покой: его всюду преследовало время. Он в точности знал что не умрёт своей смертью, более того он с точностью до секунды знал когда это может случиться. Судьба? Николай никогда не был фаталистом, может поэтому он так и хватался за свою жизнь. Ему только тридцать один год, он холост, без детей, перебивается с копейки на копейку, потому что никому не нужен простой историк из Сибирского военного городка. Жизнь ещё не началась, а высшие силы уже собрались её забрать. Тогда у Коли и родилась его идея. А заключалась она в следующем: Если высшим силам плевать на то, что он ещё не жил, значит и на жизни других тоже, а раз жизнь не ценится наверху, то тогда он, Коля, оценит её тут, внизу. Он решил жить любой ценой. И всё бы хорошо, вот только он узнал эту цену. Чтобы жить, Коля должен был делать так, чтобы другой умирал за него, каждый раз. Это давало ему фору в пару дней в гонке со смертью. После гибели цыганки, Николай задумался об абонементе: запас в полтора месяца за бабку, которой «на кладбище прогулы