1
Лёгкой тенью она перемещалась по тёмному коридору. На пыльном полу оставались аккуратные следы. Она слышала тихий шелест собственной одежды и ощущала запахи пыли и плесени. Однако пустота и безразличие давали ей чётко и ясно понять, что всё это не является реальностью. Кажется… Она остановилась. Громко топнула каблучком, как когда-то давно в детстве. Затем прижала ладонь к холодной каменной стене. Второй же рукой, стараясь думать как можно меньше, со всей дури ударила в стену. Боль отдалась в предплечье за несколько мгновений до удара, а душа (или что это такое грязное и тёмное?) возликовала. Бледный худенький кулачок прошёл сквозь стену. Темный коридор начал пропадать. Через несколько секунд оставался лишь небольшой кусок стены, в котором застряла её рука. Затем исчезло и это. Она полетела вниз.
«Что с моей рукой?» – испуганно вопрошало существо, у которого и тела-то не было, одна лишь маленькая тёмная сущность.
– Я не хочу так, – кажется, пожаловалась она.
– А чего ты хочешь? – поинтересовался странно знакомый голос, у которого не находилось ответов, но всегда были вопросы.
– Хочу ещё попробовать.
– Чего?
– Этого, этого хочу попробовать. Хочу приземлиться. Хочу! Хочу! Хочу!
Если бы у сущности был каблучок, она им бы топнула. И не один раз.
– А я что могу? – хмыкнул голос.
– Отпустить. Хватит меня мучить. Я хочу попытаться. У меня всё получится. Да, обязательно.
– Ты в это веришь?
– Конечно. Должен же быть в этом хоть какой-то смысл? Отпустишь меня?
– Неужели ты думаешь, что у меня есть такая возможность?
– А у кого? У кого она есть?
– А ты сама-то как думаешь?
Сущность издала некий звук, близкий скорее к победному кличу, чем к воплю отчаяния, и стала набирать скорость. Летела вверх ли, падала вниз ли, она не знала. И не хотела знать. Она открыла…
***
…глаза. Она несколько раз сжала обе ладони в кулак, потом несколько раз зажмурилась, чихнула и почесала макушку. Странное ощущение обнаружила в колене, а затем попыталась представить, как, должно быть, выглядит со стороны её внешний вид. Обрезанные голубые джинсы с кровавой отметиной на левом колене (а, вот, что означало это ощущение!), сама она, похоже сидит на земле, земля холодная и только недавно оттаявшая. О, красные кроссовки с белыми шнурками! Забавненько, однако. Так, дальше. Самодельный трёхнедельный маникюр, грязная куртка, которая ещё недавно была белой. Свалявшиеся патлы ниже плеч. Так, какого они там цвета? Жаль, она хотела бы чёрного. У правой ноги лежал чёрный рюкзачок, на него-то она и возлагала свои основные надежды.
– Здуй, здуй отседова, лохушка, – посоветовал мимо проходящий божий одуванчик в коричневом плаще и вязаной шапочке.
Затем бабуля ещё раз строго глянула на рассевшееся в грязи существо женского полу, покачала головой, веско добавив: «Сталина на вас нет, наркоманы чёртовы», и продолжила неспешную прогулку к продуктовому магазину.
«Меня должны были как-то называть. Надеюсь не «лохушкой». Дурацкое название. Надо узнать. Или, как там, вспомнить», – решила она.
Привычным жестом рука достала из рюкзачка пачку сигарет. Она повертела в руках сигарету, понюхала, поморщилась, а затем всё же прикурила и затянулась. Ощущения нельзя было назвать приятными или неприятными, они были знакомыми и привычными. И только тогда она действительно осмотрелась вокруг. В первую очередь её поразило обилие серых оттенков вокруг. Темно-серый асфальт, светло-серый бетон, скользкий лёд, грязный весенний снег, голые беззащитные деревья, плотный промышленный городской воздух. Здесь, на окраине, дома тоже казались безликими серыми исполинами, а яркие новенькие вывески выглядели чем-то чужеродным, искусственным, лживым и, наконец, просто смешным. И вот из этого серого мира с серыми безликими людскими стайками появилась истинная дочь этого мира. В светло-сером плаще и мягком белом шарфе она подобно фее этого места появилась перед взглядом той, кого мы уже можем назвать нашей героиней. Фея ошеломлённо захлопала ресницами и обратилась к ней приятным лёгким нежным голосом:
– Санечка, что случилось?
Она молча пожала плечами и свирепо затянулась, при этом не закашлявшись, что удивило и её, и фею.
– Ой, у тебя кровь на лбу, идём домой. Или, может, тебя в «травму» отвести?
На лице «Санечки» появилась кислая мина, она на секундочку закрыла глаза, а затем ответила.
– Домой…
Звук собственного голоса показался ей хриплым, глухим, но не лишённым приятности. Она с трудом поднялась, интуитивно понимая, чего ждёт фея. Она достала из рюкзачка ключи, переложила их в карман и вместе с девушкой в сером отправилась домой. Направление она тоже выбрала, как оказалось, интуитивно-верное. А также поняла (всегда знала?), кем была фея. Догадаться было нетрудно. Рядом жили, скорее всего, учились вместе, возможно, даже дружили в меру. Но она знала ещё. Фею звали гармоничным и мягким именем Елена. Она олицетворяла собой всё, чего всегда желала «Санечка», но не могла получить или развить в себе. Санька сплюнула. Оказалось кровью. Странно, ни дёсны, ни зубы, ни челюсть не болели.
Последний этаж хрущёвки на окраине леса. Если бы она была натурой романтичной… Но, нет и тут облом. Закрыв за собой дверь, Александра сбросила с себя всю мокрую одежду и, совершенно не стесняясь дымчато-серой феи в своём коридоре, бормоча под нос несколько однообразные ругательства, она залезла в душ, дабы смыть с себя кровь, грязь и пыль. Ссадины щипало, позвоночник ныл, и ещё болели глаза.
– Я сварила тебе кофе. Будешь? – поинтересовалась Елена. Как и следовало ожидать, на ней был дымчато-серый пушистый свитер, здорово напоминавший кошачью шёрстку и в меру модные, в меру практичные джинсы. С лица не пропадала приветливая скромная улыбка.
– Спасибо, – ответила Санька, кутаясь в длинный тёмно-синий махровый халат. Ещё стоя под чуть тёплым душем она примирилась с этим именем, с этой жизнью, хотя чётких и ясных воспоминаний так и не появилось.
– Ты вымыла посуду и вытерла стол? – вдруг спросила Александра.
– Ну, мне нужно было себя чем-то занять, – не поднимая глаз, ответила фея.
– Спасибо, – вновь повторила Санька. От этого бесполезного, ненужного разговора у неё стали ныть виски, а крепкий кофе горчил как-то сильнее обычного. Ей более всего хотелось спрятаться и вновь оказаться одной. Незаметной. А тут фея ждала от неё слов, эмоций, благодарности. А хрен его знает, чего она там ждала!
– Я не просила помощи, – зачем-то произнесла Санька.
– Я знаю. Ну, я пойду.
– Стой. Расскажешь о ней?
– О ком? – недоумённо спросила, чуть подняв плечики, дымчатая фея.
– Обо мне, – как-то неуверенно произнесла Александра, – Что я такое?
– Человек, – полувопросительно сказала Лена, видимо, желая сменить тему.
– Хорошо, я скажу. Мне кажется, что моя жизнь началась час назад. Я знаю, где мой дом, я знаю, кто ты, но в моей голове нет ни единого образа, ни единого впечатления, я не могу представить ни одного события до этого дня.
– Шутишь? – выдохнула фея, – Нет, не шутишь. Может тебе к специалистам обратиться? Томографию сделать?
Санька непроизвольно хмыкнула.
– Что такое?
– Понятия не имею, – ответила Санька, – по ходу, слово «томография» вызывает у меня такую реакцию. Может, знаешь почему?
– Ах, да. Это твоя первая специальность. Ты её бросила и ушла в технологи.
– Технологи, – произнесла Александра, пробуя на вкус это слово. Оно было светло-коричневым и тонким. Перед её мысленным взором явился токарно-винторезный станок 16К20, ступенчатый вал, фаски, канавки… – Да, кажется, понимаю, что это значит. А я, я работаю технологом?
На секунду Санькино лицо осветилось радостью и надеждой. А затем в глазах блеснули слёзы, и она ответила сама: – Нет, я занимаюсь близкой к этому, но более женской работой. Должно быть, я уже смирилась.
– Прости, – пробормотала фея.
– Я закурю? – спросила Санька и, не дожидаясь ответа, прикурила. Чёрт! А так хорошо всё начиналось! Она ничего не помнила, ничего не знала. А через час с небольшим уже познакомилась со своей сильной подзабытой болью. Теперь не хватало только несчастной любви.
– Думаю, мне не помешает взять пару недель отгулов в счёт отпуска.
– Может, всё же лучше обратиться к врачу? – не отставала Елена.
– Нет. И не говори никому. Я придумаю что-нибудь. Может, это что-то вроде шока.
– Шока? А что с тобой случилось?
– Ну, меня не изнасиловали. По крайней мере, нет никаких признаков. Ушибов, правда, много, может, меня как-то аккуратно так сбила машина? А, хрен его знает! Думаю, скоро что-нибудь вспомню. Но ты, кажется, куда-то торопилась?
– Да. Ну, ты поправляйся.
Совершенно не удивлённая и не оскорблённая тем, что её так бесцеремонно прогнали, Лена ещё раз улыбнувшись своей скромной приветливой улыбкой, надела серый плащик, аккуратные полусапожки и ушла.
Санька заперла дверь и села на покрытый линолеумом «под дерево» пол в кухне. Занавески в мелкий цветочек, круглые табуреточки, старый советский белый стол, цветок, похожий на тот, что играл одну из главных ролей в фильме «Леон». Санька засмеялась, вспомнив, что так его и назвала. Тихо вздохнула, подошла к горшку, потрогала пальцем землю, та оказалась слишком сухой. Затем полила Леона и даже протерла листья влажной тряпочкой.
В висках зашумело и заныло. Она поняла сигнал и забралась под одеяло.
2
Тьма распространялась как чума. Клубилась и дымилась. Сущность, маленькая и одинокая, съёжилась и попыталась спрятаться. Она чувствовала, почти видела, как тьма проникает внутрь, разъедает, разлагает. Однако она всё же понимала и то, что спрятаться невозможно, что темнота доберётся и исполнит то, зачем существует.
– Нет! – из последних сил закричала Сущность.
И тьма накрыла её. Но там, во тьме Сущность начала понимать, что бояться следовало не этого. Что тьма лишь на время укрыла Сущность от чего-то иного. И дала передышку.
– Ты здесь? – обратилась она к вопрошающему гласу, всё ещё надеясь когда-нибудь получить ответ.
– А где мне ещё быть?
– Я, можно сказать, успела соскучиться.
– Чего тебе нужно?
– Ты знаешь. Не хочешь дать мне какой-нибудь дельный, полезный совет?
– А с чего бы мне этого хотеть?
– Я такого не просила!!! Мне просто скучно! Там не жизнь, а болото какое-то! Бр-рр! Гадость! Гадость!
– И ты надеешься таким вот подходом что-то изменить?
– Да, что там можно изменить? Всё давно прогнило изнутри! Покрылось пылью и плесенью и медленно ползёт на кладбище. Я не нашла ничего, за что следует бороться и сражаться! И никто не видит.
– Ты серьёзно?
– Нет, шучу, блин.
– Может, ты не там ищешь?
– А где искать? В сети? В церкви? В торговых центрах? Где искать?
– Не думаешь, что стоит успокоиться и начать размышлять, а не бросаться обвинениями, которым уже много тысяч лет?
– Хорошо. Я успокоюсь. Должно быть, я кажусь совершенно ненормальной. И как ты меня терпишь?
Голос не ответил, он никогда не отвечал. Тьма начала рассеиваться. Вместе с ней уходило раздражение, порождённое страхом. Но также уходило и чувство безопасности. Сущность побежала. Конечно, там, где она находилась, вполне могло оказаться, что она не двигалась, однако она бежала, бежала, бежала. Чтобы вновь
19 Апреля 2024Пасха
26 Апреля 2024Международный день интеллектуальной собственностиМеждународный день памяти жертв радиационных аварий и катастроф
28 Апреля 2024Всемирный день охраны труда
30 Апреля 2024День пожарной охраны
Все праздники