шероховатость меньше, тем более гладкая поверхность у детали. Указывается в микрометрах. После однократного точения составляет 6,3 микрометра. Точение и шлифование – 1,6.
– По крайней мере, ты всё ещё ботанющая зубрилка, – улыбнулась Нюта.
Санька хмыкнула, а потом заявила:
– Не пойду в понедельник на работу.
– А что будешь делать? Ты ж дома с тоски сохнуть начнёшь.
– Я по ходу давно уже сохну. Куплю чулки, юбчонку и стану какой-нибудь блондинкой или брюнеткой.
Нюта вновь засмеялась:
– Чего, мужичка подцепить захотелось?
– Не, Нют, для мужичка пока рановато. Вот заживут мои ссадины. Сама понимаешь, какие мысли приходят в голову, и какие вопросы задаются. А этот твой Александер смешной такой. Всё на «вы» ко мне обращался. Сначала, видать, от удивления, а потом уже из принципа.
– А он тебе чего, понравился?
– А чего б ни понравиться? Но не в том суть. Всё это потом. Сейчас я просто «ляпнула» то, что на языке вертелось, чтобы от лишних мыслей избавиться.
– Психологические приемчики на мне юзаешь?
– Ага. А что я в выходные обычно делаю?
– Спишь?
– Чё правда? Просто тупо сплю?
– Ну, когда я тебя спрашивала, как прошли выходные, ты отвечала: «Здорово, я наконец выспалась!»
– Жесть какая-то. Ну не могу я так жить! У меня же планы были. Столько планов…
– Ладно, Санёк. Ты тут не грузись особо. А я полечу уже.
Жизнерадостная и не закомплексованная специалистка по фрезам Анна Ралле поспешила покинуть свою подругу и не быть свидетельницей самокопаний и слезливых монологов. Санька поспешила заткнуться и проводила Нюту до двери.
Теперь оставалось придумать, как собрать, а затем изменить жизнь. Ответ пришёл незамедлительно: взять денег и пойти на улицу. У зеркала Санька проторчала двадцать минут. Откопала старую косметику, подвела глаза, надела чистые джинсы и свитер.
Небо было таким ярким, серые советского образца здания с обновлёнными окнами среди тонких голых веток весенних деревьев казались грустными и одинокими. Мокрая, вязкая земля под ногами, даже в кроссовках Александра ощущала её тепло. Пела маленькая птичка на дереве. Хотя, пела – это не то слово. Монотонно издавала резкие высокие звуки, скорее так. Александра, щурясь от солнца, слушала и размышляла. Она пыталась запомнить, проанализировать, осознать и как-то сохранить свои ощущения. Это тёплый воздух, эту парковую грязь под ногами, раздражающий голос птахи, шершавую кору ещё не одетой берёзки и это яркое нежно-голубое небо.
Узкая тропинка лесопарка со следами чьих-то ног водила Саньку круг за кругом. Местами был совершенный лес, где летом жарят шашлыки и собирают малину, а рядом уже располагался большой парк с ровными подстриженными деревьями, полный колясок и собак. Быстрым, совсем не прогулочным шагом Санька «наматывала» круг за кругом, наблюдая и одновременно ничего не замечая вокруг.
«Одна. Совсем одна. Всегда одна. Полная своих глупых мыслей, своих глупых желаний. Полусумашедшая, как писал Фёдор Михайлович, бормочущая что-то себе под нос. Грустно, глупо, убого. А какой замечательный вечер был только вчера! И эта яркая тёплая погода делает только хуже, вот шёл бы дождь… Зачем мне это солнце?»
После монотонной трёхчасовой прогулки по парку Александра вернулась домой, сварила пельмени, поела, помыла посуду. Вспомнила о Леоне, полила и побрызгала его. Полазала по интернету, посмотрела порно. Немного поплакала, обхватив руками и ногами подушку. Курила каждый час. Полдвенадцатого, оставив на утро одну сигарету, она легла спать. День прошёл, жизнь летела к чертям, в ней не было ни смысла, ни цели. Возник вполне закономерный вопрос, но Александра уже спала.
4
– Какого чёрта ты меня сюда притащил? – сопровождаемый гулким эхом, раздался громкий высокий возглас.
Яркий красный огонь в центре серого мраморного свода мерно колыхался. Вокруг ходили полуголые шаманы, забавно пританцовывая.
– Как тебе? – поинтересовался голос.
Сущность звонко захохотала.
– Ни чего так. А что они умеют? Только скакать вокруг огня или ещё чего полезно-интересного?
– А чего бы тебе хотелось?
Сущность облизала губы и закружилась. Она была одета в простое платье чуть ниже колен из белой тонкой ткани, на ножках красовались яркие красные туфли точного размера, а тёмно-золотистые кудряшки задорно спускались по плечам. Сущность ещё раз хохотнула. Шаманы продолжали скакать.
– Хочу двоих, – сказала она, ещё раз облизнув губы.
– Двоих?
– Угум. Я тут внизу одно интересное кино смотрела. Думаю, что-нибудь попробовать. Поэкспериментировать.
– А если не понравиться? – спросил голос.
– Открою глаза.
– Так, которых ты хочешь?
Сущность задумалась. Одного с диким волчьим взглядом она заприметила сразу, а вот второго выбрать никак не могла. Однако воспалённое похотью сознание вскоре остановило свой взгляд на развратнике средних лет с маслеными глазками и потными ладонями. Да, сущности хотелось чего-то гадкого.
Остальные шаманы растворились в воздухе. Тот, у которого бы волчий взгляд, приблизился к фигурке в белом платье и красных туфельках. Провёл пальцами по её щеке, от них пахло пылью и костром. Она поймала губами пару пальцев и провела по ним кончиком языка. И еще, всё более жадно.
– Послушай, если ты всё это придумал и воспроизвёл, где будешь ты?
– А ты сама-то как думаешь? – произнёс голос губами шамана с волчьим взглядом.
В широких зрачках Сущности отразился яркий огонь костра. Шаман стал медленно наматывать на запястье её длинные золотистые кудри. Давно разбитые колени Сущности опустились на мраморный пол. Она выдохнула и неожиданно для себя вдруг открыла…
***
… глаза. Люстра на потолке показалась какой-то уж слишком большой, а свет её мягко стелился по комнате. Александра прокашлялась и выругалась. Крепко зажмурилась. Ещё немного покашляла и поругалась, а затем поднялась, опираясь на одну руку. За окном уже рассвело.
Голова уже нормально функционировала, а вот тело… с телом совсем другая история. Александра достала из пачки последнюю сигарету и отправилась пить кофе. Он показался ей горьким, обжигающим. Яркие, бурные, безумные образы сменяли друг друга в нарастающем темпе. Санька оторвала от газеты ещё один клочок, достала из кармана халата огрызок карандаша и написала: «Не смотреть перед сном порно!», затем истерично хохотнула и зачеркнула частицу «Не» тремя десятками неровных линий, а под конец щелкнула зажигалкой и бросила горящую бумажку в пепельницу.
«Какая же я всё-таки дрянь. Грязи захотелось. И как же мне теперь в зеркало или людям в глаза смотреть? Нет, нах, нах. С понедельника же забью на всё. Работа – дом, работа – дом. И никакого стыда. Никакого».
В двенадцать позвонила мать. Волновалась, спрашивала, видимо, дымчато-серая фея Елена рассказала ей больше, чем следует. Полтора года назад родители Саньки переехали в пригород, оставив дочь одну в пустой квартире, с тайной надеждой на то, что она будет приводить туда мужчин, выйдет замуж и родит им минимум двух внуков. А теперь матушка сидит и размышляет, действительно ли это была хорошая идея, если дочь находят избитую на улице. Порывалась приехать, Санька решительно отказала и заявила, что Лена всё не так поняла, что дело было в спрятавшимся под свежим снегом льде и высоких каблуках со слетевшими набойками. Падение оказалось глупым и опасным, Санька даже умудрилась удариться головой, но теперь всё в порядке. Не тошнит и не тошнило, значит, сотрясения нет. Опасные каблуки отнесла на помойку и перешла на кроссовки. Всё хорошо, мама, прорвёмся! А что с работой? С работой всё нормально, ну, возьмёт Санька недельку-две отгулов на месяц раньше официального отпуска. Самой к вам съездить? Возможно. Потом созвонимся.
Александра повесила трубку с гнетущим неприятным ощущением. Оказывается, так бывает каждый раз, когда приходится врать. Ругнулась, вспомнила про заначку «Чёрного Петра» под кухонной тумбочкой. Закурила, хотела поплакать, но не получалось. И тут на мобильнике снова заиграла «Ария», номер оказался незнакомым, но Санька всё же ответила:
– Да, алё.
– Александра? Это Саша, помните меня?
– Конечно, помню. А откуда у вас мой номер?
– Запомнил. У меня просто удивительная память на цифры. Я хотел вас пригласить куда-нибудь.
– На свидание?
– Ага.
– Тогда нам придётся перейти на «ты».
– Хорошо. Я заеду в пять.
– Буду ждать.
Санька вскочила на ноги и побежала в магазин. В ларьке купила сигарет, а в небольшом «женском» магазинчике – тонкие чёрные колготки. Дома Александра, первым делом, выровняла брови, погладила черное маленькое платье, которое должно быть в гардеробе каждой уважающей себя женщины. Дело дошло до макияжа, Санька с упоением стала рисовать подведённые тонким чёрным «Smoky eyes». Волосы убрала в кренделеобразный пучок, оставив спускаться со лба две волнистые прядки. А в довершение образа она достала чёрные замшевые сапоги до колена на высоком каблуке.
Александр приехал без десяти пять. Протянул букет из пяти белых роз, широко улыбнулся и сказал:
– Привет.
– Привет, – тоже улыбнувшись, ответила Санька и побежала ставить цветы в вазу. Сердце приятно постукивало, улыбка никак не могла сойти с лица. Она набросила лёгкий весенний плащик, похожий на тот, в котором ходила дымчатая фея, только темнее на пару тонов, звякнула ключами в замке и вышла из дома вместе со своим новым знакомым.
– Чем ты занимаешься? – чтобы начать какой-то разговор, спросил Александр, когда они забрались в его машину.
– Работаю инженером типа технолога, – улыбнувшись одним уголком губ, ответила Санька.
– Нравится?
– Не жалуюсь. А ты что делаешь?
– Как большинство сейчас, что-то кому-то впариваю.
– И тоже не жалуешься?
– Тоже не жалуюсь.
– Можно я закрою глаза? – вдруг спросила Санька.
– Спать будешь?
– Упаси, боже. Нет, немного поразмышляю. И тебя отвлекать не буду.
Саша кивнул.
Она закрыла глаза. Попыталась понять, что ей здесь нужно. Зачем такая умная рассудительная девушка как Санька позволила себя втянуть в этот глупый предсексуальный фарс под названием «свидание». «Цветы-суши-постель», в крайнем случае, «цветы-суши, цветы-кино-постель». Купила колготки, сделала причёску, накрасилась, а теперь сидишь и думаешь, о чём с ним можно говорить вне постели. Ведь это обязательно. Фильмы, игры, футбол, музыка, литература… Работа? Учёба и недавно минувшие институтские шесть лет? Секс? Любимые позы и фишечки?
– Не хочешь попробовать поболтать о Скайриме, в котором ты всю зиму просидела? – послышался такой знакомый вечно вопрошающий глас.
Александра вздрогнула и открыла глаза.
– Проснулась, – спросил Саша.
– О, а мы уже приехали?
– Минут пять назад.
– Прости, Саш. Никак не могу привыкнуть отучиться спать в транспорте. Должно быть, с моей стороны это было сейчас так невежливо.
– Да, не, нормально. А чего ты так вздрогнула?
– Приснилось, что на руке сидит большущий таракан, – бодро соврала Санька.
Саша быстренько покурила перед достаточно большим заведением, где подавали суши.
– Хочешь, пойдём в зал для курящих? – спросил Александр.
– Но ты ведь не куришь. А мне несложно потерпеть. Тем более, если что, я ведь
