По-моему, ужасно, когда болеет кто-то из близких. Уж лучше самой… Опять мы про эту заразу, проклятую! Не смей напоминать мне о болезнях.
- Хорошо, не буду, - пообещал студент, а про себя подумал: «А куда от них денешься. Здесь, в «Заразке»».
За разговорами время летело незаметно.
- Макс! Ты представляешь, что будет, если нас кто-нибудь из медперсонала хватится?- взглянув на часы, воскликнула девушка.- Мы же злостно режим нарушаем.
Макс пробовал уговорить Сашу не спешить, но тщетно.
- Я совсем замерзла. Не хватает еще простудиться тут.
Пришлось подчиниться.
В окнах бокса горел яркий свет. Это был условный знак, означающий: «можно», темные окна сигнализировали бы просьбу «не мешать».
Прощаясь, Макс обнял, было, Сашу, но та не позволила, отстранилась.
- Не надо.
А затем сама коснулась губами его губ.
Словно перышком провела.
5
Утром, выйдя из «умывальной», Макс лоб в лоб столкнулся с Татьяной.
- Привет! – похоже, обрадовалась встрече новая знакомая.
- Здравствуй.
Таня, в сравнение с подругой, излучала здоровье. Кожа лица чистая, белая, без признаков желтухи, только в уголках глаз легкая желтизна. Если Александра почти невесомая, субтильная, то Татьяна, напротив, крепкая, цветущая – олицетворение грубой чувственности.
- Куда вы вчера сбежали? – спросила девушка, придвинувшись, будто ненароком, к Максу вплотную, почти прижав его к стене.
- Мы? – Максим сконфузился, оказавшись в опасной близости от ее груди, полноту и упругость которой не смогло скрыть даже убогое больничное одеяние.
- Да, ты и Сэнди.
Ее явно забавляла растерянность студента. Макс увидел идущую в их сторону по коридору Сашу и совсем стушевался. Он постарался отодвинуться от напиравшей девицы и изобразил подобие улыбки. Саша прошла мимо, сделав вид, что не замечает ухажера, оказавшегося почти в объятиях подруги. Татьяна проводила ее глазами и плотоядно ухмыльнулась.
- Ты не ответил на мой вопрос.
- Никуда мы не сбегали, прогуливались по аллее. А вот куда вы делись?
- Ха! Лично я одна в палате сидела. Рудик тоже испарился куда-то.- Таня наконец-то выпустила свою жертву. – Ладно. Хоть это и свинство, с вашей стороны – оставлять бедную девушку одну…
«Чего на нее нашло,- размышлял студент, направляясь в свою палату.- А Рудик? Куда он-то сбежал?». Накануне, вернувшись с прогулки, Макс застал приятеля уже спящим, чему очень удивился. Утром Рудик на все вопросы отвечал в обычной своей манере, и понять шутит он или нет, не было никакой возможности.
После завтрака в «Заразке» врачебный обход. Врач Людмила Яковлевна прощупывает печени у своих подопечных, смотрит склеры глаз, язык и выслушивает один и тот же вопрос:
- Ну, когда уже выпишите?
- Володя, деточка, ты же знаешь, минимальный срок двадцать один день. Потом все будет от анализов зависеть.
Каждого она называет по имени, для каждого найдется доброе слово, но суть одна: три недели минимум, потом – по обстоятельствам. Редко кому удается выйти, отбыв положенный срок, обычно два – три дня, но добавят.
Закончив с медицинской частью, врач перешла к пункту «разное».
- Шведов и Шехтман, на вас опять жаловались! Почему нарушаете режим? Отбой в десять ноль-ноль, потом хождения не допускаются.
- И в туалет?- прикинулся дурачком Макс.
- Максим, - укоризненно покачала головой Людмила Яковлевна,- ты прекрасно знаешь, что я имею в виду: не разрешается выходить на улицу… и по чужим палатам шастать, тоже.
- Людмила Яковлевна,- попытался оправдаться Рудик, - мы просто подышать свежим воздухом выходили. Душно здесь.
- А, с тобой, Рудольф, особый разговор. На тебя уже из соседних корпусов жалуются. Ты зачем во второй заходил? Там с дизентерией лежат. Тебе мало одной болезни? В общем, смотри – будешь у меня еще месяц валяться!
Устроив нарушителям разнос и выслушав заверения «больше не будем», врач ушла.
После обхода Рудик уселся играть в нарды. Он, похоже, и думать забыл о сердечных делах.
- Ты куда слинял вчера? Татьяна пожаловалась, что оставил ее одну.
Максим решил выпытать у приятеля правду.
- Куда, куда… Техничка-кайфоломщица. Только мы зашли в палату – заглядывает! Ну, все, думаю, теперь пасти будет. Взял и ушел, по-английски… А, да ладно. Все равно меня через два дня должны выписать.
В палату заглянул незнакомый парень в очках.
- Шведов, есть такой? Там к тебе пришли.
«Родители, наверное, - подумал Макс.- Странно, мать вчера была». Он накинул теплый халат, вышел во двор и был, неприятно удивлен – это оказалась Ирина.
- Здравствуй. Все собиралась зайти к тебе, да как-то не получалось.
«Долго же ты собиралась», - раздраженно подумал Макс, а вслух сказал:
- Да чего там. Могла бы и не торопиться, меня уже выпишут скоро.
- Не сердись, Макс. У меня, правда, ни минуты свободной не было.
Видя, что просто так от бывшей подруги ему не отделаться, Макс, скрепя сердце, повел ее по аллее, ведущей к больничным воротам. Больше всего ему не хотелось, чтобы Саша увидела их вместе.
Ирина сразу выложила ворох институтских новостей, затем принялась расспрашивать Макса о здоровье. Он отвечал рассеянно, мечтая выпроводить ее поскорее. Но Ирина, остановившись возле свободной скамейки, попросила:
- Давай посидим немного.
Сидел Макс как на тлеющих углях, поглядывая то в сторону ворот, то на больничный корпус.
Ну, так и есть! Она шла сюда! Саша была не одна, а под руку с какой-то женщиной, видимо, «мулей» - нынче был день сюрпризов и визитов, однозначно. Студенту осталось лишь выругаться про себя, сетуя на обычную невезучесть. Поравнявшись с ними, Саша бросила взор на Макса, затем на Ирину и отвернулась. Ирина моментально перехватила ее взгляд.
- Это твоя знакомая? – спросила она с едва уловимым оттенком досады.
Макс не ответил. Ирина взяла его за руку.
- Перестань сердиться…
- Ты не боишься? Моя болезнь заразная.
- Ну и что. Вон, эти тоже не боятся.
Она показала глазами на лавочку, где сидели, обнявшись, Вова и его молодая супруга.
- Ей положено,- сухо ответил Макс. – Она его жена.
- А-а, - протянула Ирина, - ясно. А мне, значит, не положено. Ладно, Макс, поправляйся. Пойду.
К вечеру резко похолодало. Зашумело, закапало. Потом повалил снег.
В коридоре Максим встретил Татьяну.
- А нас выперли из бокса! В общую палату, - пожаловалась Таня. – Техничка, стерва, настучала, что мы, якобы, чуть ли не бардаки устраиваем, представляешь!
Макс сочувствующе кивнул. Замялся. Попросить, чтобы позвала подругу? Неловко, как-то. Татьяна сама все поняла.
- Хочешь, чтобы Сэнди позвала? Сейчас.
Саша появилась не сразу. Макс весь измаялся, ожидаючи в коридоре.
- Здравствуй, - равнодушно ответила девушка на его приветствие. – Ты что-то хотел?
- Я…так просто…Соскучился.
- Ну, если у тебя ко мне нет ничего, я пойду.
- Подожди, - Макс попытался удержать ее.
- У меня голова болит, Максим. Пойду, лягу.
6
Прошло три томительных дня. Макс весь извелся.
Дурацкое недоразумение, глупое стечение обстоятельств создало тупиковую ситуацию. Саша его отшила, теперь самолюбие не позволяло Максу навязываться.
Макс сидел в палате затворником, выходил только в столовую; и то сказать – погода не располагала к прогулкам.
Двух пацанов, Тоху и Рустика выписали, их места заняли угрюмые немолодые мужики. Настала очередь Рудика. Переодевшись в цивильное, тот сделался сразу чужим, неуместным в больничной палате. Похлопав приятеля по плечу, сказал:
- Не унывай, Макс. Прорвемся. Кланяйся нашим приятельницам, - и, обращаясь к остальным, - - Пока, болезные! Поправляйтесь.
Макс с тоской глядел в окно на засыпанные снегом кусты.
«Будь, что будет. Поговорю с ней», - решил воздыхатель. Сидеть, занимаясь самокопанием, было уже невмоготу.
Толстая растрепанная тетка из женской палаты переспросила:
- Александра? Это которая, светленькая, что ли? Сейчас позову.
Вместо Саши к нему вышла Татьяна. Похоже, и она пребывала в скверном настроении.
- А, Макс, привет. Саши нет: выписали сегодня.
- Как, - изумился студент, - у нее же…
- Вот так! Анализы у нее в порядке, а мне написали черте что: свертываемость крови пониженная…. Свинство! На неопределенный срок задержали.
Макс стоял, как мешком ушибленный. Такого удара судьбы даже он, хронический неудачник, не мог предвидеть.
- Рудика тоже выписали, - сообщил Макс и вздохнул.
- Давай на улицу выйдем, - предложила Татьяна. – Не замерзнешь?
Они направились в сторону «райского уголка». Садиться не стали – холодно; стояли, переминаясь с ноги на ногу. С веток карагача то и дело осыпался снег, норовил попасть за шиворот, старался прогнать незадачливых гулён: нечего им делать здесь в такую погоду. Они и сами затруднились бы ответить, какая нелегкая принесла их сюда.
- Макс, ты не куришь? – спросила Таня.
- Нет. Бросил, перед больницей. Такое отвращение было к табачному запаху….
- У меня тоже. Сейчас прошло, вроде бы. Попроси сигарету вон у тех мужиков.
Макс принес для нее сигарету. Пока она курила, молчали. Девушка неожиданно всхлипнула – ручьем потекли слезы. Макс совершенно растерялся: вид плачущей женщины для него хуже зубной боли.
-Тань, что случилось… Ну, прошу тебя, не надо… Тебя тоже выпишут. День, два,.. больше они не задерживают.
Девушка достала из кармана платочек, промокнула слезы.
- Извини. Разревелась как дура.- Таня улыбнулась, смущенно. – Не понимаешь ты ничего, Макс. На, держи.
Она сунула ему в руку сложенный тетрадный листок.
- Ее телефон…
