непревзойденный мозг начинает работать, – насмешливо прервал ее Чарльз, хотя в глазах полыхало бешеное пламя гнева.
Эмилия пропустила эту шпильку мимо ушей и, не смотря на то, что догадывалась, как неприятен мужчине этот разговор, все же продолжила.
– Вы обвиняете Гарри во всем, только не решаетесь сказать об этом вслух, не так ли? Он проник в наш дом, воспользовавшись сходством с Клайдом и для чего? Что бы подбросить ваш амулет в спальню дяди Джозефа! Почему? Хотел убрать со своего пути серьезного соперника в лице брата? Но если Гарри распланировал свои действия, почему на день убийства у него не оказалось никакого алиби? Не кажется ли вам Чарльз, что это все звучит, как-то нелепо? Я не пытаюсь оправдать его, но не вижу в предписанных Гарри поступках, логики!
– Ну, как же иначе, мой братец святой! Живой идол девичьих грез! Настоящий рыцарь, в полном смысле этих слов, разве что, без лат и доспехов! Истинный образец для подражания! – не проговорил, а прорычал Чарльз, наградив девушку взглядом, способным превратить скалу в щебенку.
Ей даже показалось в какой-то момент, что он сейчас подскочит к ней и наотмашь ударит, но уже через пару мгновений девушка засомневалась, кому предназначался этот гнев, ей или самому себе.
– Хорошо! Тогда скажите ради Бога, почему наш святой, так поступил с родным братом? Почему оставил подыхать в лужи крови? Да, я был пьян в тот день, чертовски пьян, и не понимал, что делаю…
Чарльз поднялся с кресла и заметался по комнате.
– Вы могли заметить, я не первый начал драку! И прекрасно помню, что уже после первого удара, просил его одуматься. Я не ответил и на второй, рука не поднялась на собственного брата, ну, а потом в меня вселился бес, и все покатилось к чертовой матери!
Подойдя к окну и отодвинув портьеры, Чарльз лбом уперся об стекло громко вздохнув.
Эмилия молчала, не зная, что сказать, ведь только сейчас с беспощадной ясностью она поняла, что явилась яблоком раздора между двумя братьями.
Чарльз после минутной паузы вновь продолжил и когда повернулся к девушке, его лицо уже не выражало никаких эмоций, как фарфоровый бюст.
– Я еще не рассказал вам, о втором известии, хотя думаю, это новость только для меня. Гарри сбежал из-под стражи. Шериф и военные форта, сейчас заняты его поисками.
Эмилия с выражением правдивого гнева возмутилась.
– Что за намеки Чарльз, извольте говорить яснее!
– Как скажите! – добродушно улыбнулся Чарльз, хотя глаза оставались по-прежнему холодные. – Я в сомнениях, не ваших ли, шаловливых ручек это дело?
– Не понимаю! Не понимаю, о чем вы говорите Чарльз? У меня что, мало проблем? И с какой это стати, я должна помогать человеку, чья невинность еще не доказана? Вашему брату как понимаю я, не очень понравилось в тюрьме, вот он и поспешил сбежать оттуда! Но причем здесь я?
В душе Эмилии разгоралось раздражение, непоколебимая уверенность в голосе мужчины, просто бесила ее и подталкивала сказать ему в ответ такую же гадость, чтобы не оставаться в долгу. Но пока она держалась, зная, что он нужен ей, и крайне глупо в данный момент ссориться из-за пустяков.
– Значит, вы не причем? А, кто же, тогда, черт побери, та блондинка, которая ему помогла? – язвительно изрек мужчина, вглядываясь ей в глаза, на расстояние не более метра.
– Что-то я не пойму вас Чарльз, чем вы так раздосадованы? Может тем, что ваш брат вновь оказался на свободе и может составить вам серьезное соперничество?
Это было жестоко, но она не знала, как иначе закрыть мужчине рот. Тяжело вздохнув, Чарльз опять отошел к окну. Эмилия воспользовавшись моментом, перевела разговор на другую тему.
– Я никогда не спрашивала вас Чарльз, как вы узнали о золоте индейцев, кто вам поведал о нем?
– Глупая затея, от начала до конца, это была глупая затея – печально выдохнул мужчина и направился к своему креслу. – Герберт Кроули мне рассказал, а он, еще от кого-то слышал.
– И вы поверили? – удивилась Эмилия.
– А как же иначе, ведь доказательство его существования до сих пор на шее Гарри!
– Как... Так значит это, то самое племя, которое полонило вашу семью, двадцать лет назад? – еще более удивленно, воскликнула Эмилия.
– Нет, не полонило. Вождь команчей купил нас у каева, для своей приемной дочери француженки, о которой я вам уже говорил! Она впоследствии погибла, это случилось во время, одного из набегов белых бандитов. И именно тогда, нас и нашел наш отец.
– Запутанейшая история! – тяжело выдохнула Эмилия, глядя в одну точку и переваривая полученную информацию.
– А вы узнали о существовании двух частей плана, от вождя?
Девушка качнула головой.
– Вы уверены, что это не уловка? – уточнил Чарльз.
– Даже не сомневаюсь!
– Кто же, обладатель второй половины?
– Какой-то англичанин, – откровенно ответила Эмилия и тут же, резко вздернула глаза на мужчину, будто внезапно была осенена догадкой, и заговорщицким шепотом произнесла.
– А вы не думаете, что мой братец Колье, зная эту историю с золотом, мог воспользоваться ею, в своих целях и поймать Теречей на крючок? Ведь золото инков, это дело не пустяковое и сулит огромным капиталом.
– Возможно! – согласился Чарльз. – Или им рассказал о нем, Герберт Кроули, так же как и мне. Хотя чего гадать, вскоре мы все узнаем. Сегодня люди Теречей появились в городе, сейчас они пьянствуют в салуне Билла. Думаю, их пребывание в увеселительном заведении, не будет очень долгим. Что они делают, здесь не знаю. Но, когда мои ребята проследят за ними, мы сможем кое, что узнать!
– Что вы хотите этим сказать Чарльз? Что мы будем сидеть и ждать новостей, увеселяясь словесными битвами? – недоуменно захлопала ресницами Эмилия, вонзив свой вопросительный взгляд в глаза мужчины.
Чарльз ухмыльнулся.
– Мы, нет прелесть моя! Но вы, да!
– Но, Чарльз! – нерешительно запротестовала она.
Его непоколебимый взгляд, лучше всяких слов ответил на возражение Эмилии. Но она, не желала отступать и ее попытки, отстоять свою точку зрения, стали более твердыми.
– Разве, я не говорила вам сэр, что в мои планы не входит пассивное участие в этом деле? Оно касается, прежде всего, меня! И значит, мне решать, как поступать! Если вы наивно полагаете, что видите перед собой слабую, беззащитную женщину, то уверяю вас, вы глубоко ошибаетесь! Я вполне могу постоять за себя, да и не только!
Эмилия поднявшись с кресла, вытащила пистолеты из кобуры, провернув их на пальцах, тут же вложила обратно. Чарльз невольно отметил, как легко, искусно она это сделала, но, тем не менее, остался непоколебим.
– Уверен, моя прелесть, вы родились с револьверами в руках и инстинктом убийцы, но этот факт не меняет дела! Вы не поедите с нами, и если для того, чтоб удержать вас, мне придется остаться, поверьте, я сделаю это!
Испытывая желание, дать ему хорошего пинка под зад, Эмилия продолжала настаивать.
– В вашем представлении Чарльз, женщина это, прежде всего красивая вещь, которая используется исключительно, для плотских развлечений мужчин. Но это правило, не касается меня! Я свободна, и вольна делать все, что мне заблагорассудится.
Чарльз промолчал, меж его черных бровей легла тревожная складка. Над ними зависло тягостное молчание, каждый ушел с головой в свои мысли. Не прошло и минуты, здравый смысл за торжествовал в голове Эмилии, пояснив ей, что без Чарльза, без его поддержки, она ничего не сможет сделать:
«Что же, иногда можно и отступить, если впоследствии можешь выиграть сражение! »,– пришла к такому выводу она и не замедлила им воспользоваться.
Украдкой взглянув на мужчину, девушка к своему сожалению увидела, каким хмурым и серьезным стало его лицо. Оставался один выход, прибегнуть хитрости, что она и сделала.
Натянув очаровательную улыбку на лицо, она приблизилась к мужчине, и нежно взяв его огромную кисть руки, в свою ладонь, бархатистым голоском защебетала, надеясь, что ее слова смягчат его сердце.
– Ах, Чарльз, что же это такое? Почему мы с вами, постоянно ссоримся? Неужели так сложно, оставаться добрыми друзьями?
Пораженный словно громом, этим, то ли предложением, то ли вопросом, Чарльз на мгновении застыл в оцепенении, но вскоре его жесткие, суровые черты лица начали преображаться и наполнились вежливым интересом. Взяв ее руки и мягко прикоснувшись к ним губами, с необычайной печалью в голосе он заговорил.
– Друзьями! Конечно милая, вы можете не сомневаться в моей преданности и верности друга….
Будучи тронута, грустными нотками его голоса, и в тоже время торжествующая победу Эмилия, доверительно прикоснулась лбом к его плечу, пытаясь скрыть неукротимо, наползающую на лицо победоносную ухмылку.
Чарльз обнял ее, и нежно похлопывая по спине, продолжил, не меняя тона, только с некоторыми паузами как бы, все еще обдумывая ее слова. – Я ваш друг… на веки… – но вот, он резко сменил тон, и голос зазвучал с обычным сарказмом:
– Значит я друг, а свою любовь, моя прелесть, вы для кого приберегли? Для краснокожего красавца, или для моего братца, рыцаря без лат, а может еще для кого-либо? Думаю я не единственный балван, подвластный вашим чарам!
Эмилия оторвав голову от плеча мужчины, в немом оцепенении уставилась на него, не веря в то, что слышит. В голосе и во взгляде мужчины, все сквозило сарказмом. Замаскированной изысканной вежливостью, которая в свою очередь смахивала, на безжалостную издевку. С трудом, проглотив свое позорное поражение, Эмилия приложила усилия, что бы казаться спокойной.
– Не вижу ничего странного в своем предложении, – с надменностью королевы изрекла она и выпятила губки вперед, тем самым выражая, свое недовольство.
Это зрелище было поистине комическое, Чарльз, выпустив девушку из своих объятий, истерически расхохотался, даже не пытаясь сдерживать смех. Но, когда наконец-то заметил как глаза девушки, положительно мечут огненные молнии, вскоре успокоился и заговорил, периодически подхихикивая.
– Вы моя прелесть, самое, что ни на есть, антикварное создание, подобного в жизни я не встречал! Но, тем не менее, я хочу знать, и немедленно, вы, когда-нибудь будите моей, моя упрямая гордячка?
Не осмеливаясь выругаться вслух, Эмилия мысленно произнесла самые грубые проклятья. Ситуация складывалась не в ее пользу. Девушка была твердо уверена в том, что ни о какой любви, со стороны Чарльза, не могло быть и речи. Этот напыщенный павлин, намеревался попросту пополнить ею список своих любовниц, или любовных побед, дающихся, как правило легко. И если он сейчас поймет, что она намерена стать исключением, то о помощи следует забыть. Но как ей быть? На данный момент, он был единственным человеком, на которого она могла бы положиться!
– Буду ли я когда-нибудь вашей? Возможно, разве, что на смертельном одре! Попыталась отшутиться она, не желая с ним ссориться.
Чарльз, пропустив мимо ушей едкие слова, с мягкой улыбкой приблизился к ней, и молчаливо взяв ее руку, опять поцеловал. Этот добрый жест, немного ее успокоил, но ненадолго, последующие слова мужчины вновь загнали ее в тупик.
– Мне трудно понять вас, моя обожаемая! То, вы ласковая как котенок, то рычите, как дикая кошка. Вы уж как-то решите, что вам нужно от меня, с учетом того, что все
