снайперской винтовки. Духовых ружей чехлечхленов слышно не было, но они тоже вносили свою лепту. Атакующие десятками валились под, обрушившимся на них, смертельным шквалом, но их место занимали сотни новых. Они буквально снесли изгородь, и на плантации закипел рукопашный бой. Грохот пулеметов смолк. Лишь изредка раздавались короткие очереди и одиночные выстрелы.
Один час. Много это или мало? Три тысячи шестьсот секунд в обрушившемся на тебя аду. Три тысячи шестьсот секунд, каждая из которых может стать для тебя последней. Берк кружился в танце смерти, полностью отдавшись инстинктам. Тело действовало на автомате, нанося удары и уклоняясь от ответных.
Сознание просто не успевало реагировать на мгновенно сменяющуюся обстановку рукопашного боя. Короткой очередью пистолета-пулемета Берк снес прыгнувшего на спину Березницкого врага. Ударил ножом другого. Краем глаза заметил, как кто-то из гаркхаров отрубил опускающуюся на него руку с длинным изогнутым клинком. Тут же ударом ноги подсек одного из противников, налетевшего на другого гаркхара. Кровавая круговерть не давала времени остановиться и оглядеться вокруг.
Упал Штрауберг, в горячке боя, не заметивший попавшей в руку отравленной иглы. Волной атакующих захлестнуло Шульца. Забулькала перерезанным метательным ножом горлом Чема. На глазах таял отряд гаркхаров. Из-за лежащих навалом тел стало тяжело двигаться. Берка начали окружать, он стрелял, резал, разбрасывал врага, пробиваясь к разорванной завалившейся палатке, где еще держали оборону несколько человек из его взвода. Это были последние выжившие защитники. Ему почти удалось прорваться, но сильный удар по голове надежно оборвал восприятие окружающего…
Когда прилетели гравикатера, было уже почти темно. Пилоты потрясенно смотрели на поле смерти. Прожектора освещали горы трупов, покрывавшие территорию плантации. Лишь в одном месте еще шел бой. Трое бойцов, стоя спина к спине, поливали огнем пулеметов все, что хотя бы пыталось шевелиться в зоне их видимости. Между ними лежал еще один десантник, то ли мертвый, то ли без сознания. Пилоты включили на полную мощь ИЗИ и описали вокруг десантников два расширяющихся круга. Остатки нападавших попадали на землю и больше не шевелились. Один гравикатер приземлился, второй продолжал кружить, прикрывая место посадки.
***
Сознание возвращалось медленно. Сквозь какой-то гул пробивались голоса. Сильно болела голова. Немного подташнивало. Тело чуть покачивалось, лежа на чем-то твердом. Берк медленно открыл глаза. Первыми в поле зрения попали солдатские сапоги в комьях грязи. Переведя взгляд вверх он увидел сидящего, на откидной скамье, Рона. С другой стороны сидело еще двое бойцов. Измученные лица, покрытые копотью и грязью, больше напоминали маски. Берк сообразил, что лежит на полу в гравикатере. «Значит, все закончилось», - мелькнула мысль. Сознание опять померкло.
Второй раз Берк пришел в себя уже в санчасти. Он лежал на койке. Рядом сидела Наташа. Видно было, что ее дежурство длится не первый час. Осунувшееся от усталости лицо, полузакрытые глаза, дорожки слез на щеках. Она сидела, сложив руки на коленях, чуть покачиваясь. Казалось еще немного и тело упадет на пол.
- Наташа, - Берк удивился насколько хрипло и слабо прозвучал его голос, - Наташа.
Та встрепенулась, нагнулась к Алану, погладила его по щеке. В глазах плескались боль, тревога и нежность.
- Очнулся. На вот попей. – Наташа аккуратно приподняла ему голову и поднесла к губам чашку с лекарством. Стало легче.
- Что со мной?
- Много резаных ран. Большая кровопотеря. Сильная травма головы. Но теперь все будет в порядке. Тебе надо поспать.
- Что с моими ребятами?
- Спать. Все вопросы потом, сейчас спать.
Подчиняясь ее голосу, Берк закрыл глаза.
Когда он проснулся, то увидел сидящего, на соседней койке, Рона. В изголовье медсестра меняла капельницу. Увидев, что друг открыл глаза, Коллинз радостно заулыбался.
- Привет, дружище. Как самочувствие? Ну и заставил же ты нас поволноваться.
- Привет, - все еще слабым голосом отозвался Алан. – А Наташа где?
- Ну, раз с этого вопроса начал, значит точно на поправку пошел. Спит она. После боя сутки из операционной не выходила, а потом еще двое суток возле тебя дежурила. Только после того как ты очнулся, удалось уговорить ее отдохнуть.
- Кстати о бое. Как наши? Я почти ничего не помню. Потери большие?
- Не надо сейчас об этом, - нахмурился Рон, - поправься сначала.
- Так, давай без этого. А то сейчас встану и пойду сам узнавать. Ты меня знаешь.
- Знаю, - вздохнул Коллинз. – В общем, взвода больше нет. Кроме нас выжило только двое, Зимин и Томпсон. В других взводах потери меньше. Они были ближе к базе, и большинство успели эвакуировать вовремя. Арльдор убит прямо у себя в резиденции. Его наследник потребовал, чтобы мы улетели. Наша миссия провалена. Через неделю отбываем на Землю.
Берк смотрел на потолок палатки, а видел перед собой лица друзей. Перед внутренним взором проплыли Чема, с лукаво прищуренными глазами, вечно улыбающийся Окасума, разносящий своего второго номера за какое-то недотертое, на пулемете, пятнышко, Штрауберг, Знаменски, вычитывающий кого-то из бойцов…
А в душе поднимался и рос гнев. За что погибли его друзья? Ради чего было принесено столько жертв? Никогда больше не возьмет он в руки оружие, чтобы убивать невинных, никогда не станет лишать кого-то жизни, ради интересов кучки толстосумов.
- Рон, я принял решение уйти из армии.
- И что дальше?
- Вернусь домой.
- А Наташа?
- Надеюсь, она поймет мой выбор.
***
Могучий транспортный корабль разорвал облака, устремляясь к звездам. Алан и Наташа стояли на палубе, глядя в иллюминатор, как уменьшается шарик планеты, на которой им пришлось столько пережить. Горечь от потери боевых друзей перемешалась в сердце с радостью обретенной любви. Транспортник развернулся, ложась на курс. Планета исчезла. Ее место заняли редкие, в этой части галактики, звезды. Корабль устремился к Земле.
**********************************************************
В. Варшавский. «Берк». 8.07.2013 года.
