"Записная книжка охотника".

напутствовал его Вадим. – Я через час на поезд, сегодня уже не увидимся.
Они обнялись по-братски на прощание.
Андрей вернулся домой к вечеру, а на следующий день тоже уехал.
        Прошёл месяц, братья Ёлкины с разницей в один день вернулись домой. Они договорились с тем же соседом Игнатом, чтобы он завтра свозил их в деревню за лайкой.
Сосед согласился, но только после обеда, так как до 15.00 был занят.
И вот на следующий день «жигули» подкатило ко двору дальней родственницы. Вечерело. Мгла затянула небо. Братья подошли к покосившемуся забору. Во дворе было пусто.
- Байкала не видно, наверное, в доме у неё живёт, - высказал догадку Андрей.
- Ага, - поддакнул Вадим, ничего не подозревая.
Вдруг в куче хлама, недалеко от порога дома, что-то зашевелилось. С земли встала какая-то чужая собака. Она была до безобразия тощая. Её грязная шкура со слипшимися волосами висела на худом теле мешком, сбоку выпирали рёбра. С потухшими глазами она понюхала голую землю, очевидно, то место, куда ей раньше бросали куски пищи. Братья стояли как вкопанные, в полном ступоре и с учащённым сердцебиением. У любой лайки хвост завёрнут в кольцо, а на ту которую они смотрели, закручен был в обратную сторону. Она резко села на землю и задней лапой начала усиленно гонять блох на тощем теле. Неожиданно открылась дверь, на высокий порог из дома медленно выползла Степанида. В руках она держала эмалированную миску. Из её уст послышалось злое шипение.
- Жри, дьявольское отродие! – она выбросила наземь из миски какие-то шарики.
При более пристальном рассмотрении, это оказались кислые зелёные помидоры. Голодная собака на лету поймала два из них и с жадностью стала чавкать.
- У-у-у, жрёт как лошадь! Чтоб тебе…, - сверкая глазами, с ненавистью произнесла она и замахнулась на собаку миской.
Бедный Байкал присел от страха, продолжая быстро подбирать зелёные помидоры и почти не разжёвывая глотать их.
- Это же наша собака! – очнулся Вадим.
- Тётка Степанида, что ж Вы делаете? Это же издевательство над животным, - не выдержав, закричал Андрей.
Они с Вадимом решительно вошли во двор.
- А-а-а, явились! – прошипела она. – Не нравится, забирайте эту вонючку отсюда, да побыстрей.
- Вы собаку до смерти заморили, я же Вам продукты и деньги оставлял на целый месяц.
- Ваш крокодил всё сожрал за неделю. Я его на свои деньги кормлю почти целый месяц, - стала она в позу.
Ёлкины задыхались от возмущения и злости.
Андрей подошёл к собаке.
- Байкал! – позвал он её как можно ласковее.
Собака присела на все четыре лапы, ожидая, что сейчас будут бить.
- Родной ты наш, - Вадим погладил Байкала по голове.
Он наконец-то узнал своих настоящих хозяев, завилял хвостом и жалобно заскулил. Ругань переросла в крик. Родственники стали выяснять отношения с удвоенной энергией.
- Я её сейчас задушу! – сказал Андрей, проглотил ком застрявший в горле и сделал шаг вперёд.
Вадим поймал его за руку и остановил.
- Тише, тише… - успокаивал он брата.
- Если собака сдохнет, то я твой дом-рухлядь подожгу, старая карга, - закричал в гневе Андрей. – Надо же быть такой жадной.
- Не видели её пятнадцать лет, теперь до конца жизни не увидим, - подключился Вадим.
Когда градус гнева подскочил до предела, Степанида не по годам шустро заскочила в дом и, приоткрыв дверь, наблюдала за племянниками.
    «Жигули» отъехали от дома, а из ближайших дворов вышли почесать языки соседи Степаниды. Они собрались на улице гурьбой, чтобы «перемыть кости» и посмеяться над алчностью старой скряги. Односельчане не любили бабку за редкую скупость и скверный характер.
- Нашли, кому собаку оставить. От неё люди, как чёрт от ладана шарахаются, а они…, - усмехнулся колхозный кузнец Мирон, поправляя усы.
- За грош удавится, - поддержал его дед Матвей.
Единственный кто робко вступился за Степаниду, была её дальняя родственница Дарья.
- Она же не знала, что они со своей собаки пыль сдувают.
     Байкала братья Ёлкины выходили и откормили варёной колбасой, её в те времена ещё делали из мяса, а родственные связи были порваны навсегда.
                                                         *         *        *

                                                      6. Чужой трофей.

     У охотников имеются свои определённые правила, традиции и культура поведения. Строгие заповеди, в частности,  учат человека с ружьём никогда не завидовать чужому трофею, осуждают проявления хитрости, нечестности и т.п. Это с годами вырабатывает у людей чувство гордости, независимости, они никогда не возьмут чужого, но всегда поделятся своим, если такая возможность имеется. С другой стороны охотник в большинстве своём народ весёлый. Без иронии, юмора и сатиры привалы, которые случаются на коллективной охоте, не были бы так интересны. Охота является увлечением, которое духовно объединяет людей разных профессий, социального положения и возраста. Здесь как и в бане, все равны, предпочтение только имеют люди старшего поколения, к которым все относятся с почтением, и естественно председатель. Он как правило человек опытный и является носителем традиций.
     В последние годы в атрибуте охотников, как веление времени, появились мобильные телефоны с цифровым фотоаппаратом и даже видеокамерой. С помощью телефона порой отставшие или заблудившиеся члены команды находят своих товарищей на пересечённой местности, или в лесу. Юрий Николаевич Кузьмин очень полюбил фотографироваться со своими трофеями. В конце сезона он сбрасывал кадры в электронном виде на компьютер и показывал своим родственникам, друзьям, иногда выкладывал в интернете. Мол, знай наших! Мы всегда молоды в душе и не отстаём от современных технологий!
      Был у него товарищ, с которым он не один год вместе охотился, который наоборот, никогда не горел желанием позировать с добычей или без неё. Валерий Яковлевич Громов, в силу своего возрастного консерватизма, попадал в объектив очень редко.
- Кому я их показывать буду? - обычно отмахивался он.
     Зайцев в наступившем году было как никогда мало. Не редко за день охоты группа из пяти человек брала всего одного - двух зверьков.
     День приближался к обеду. Небольшой коллектив охотников, прочесав не один массив хвойного леса, лиственных перелесков и виноградников, подстрелил всего одного зайца. За половину дня это было очень мало. На отсутствие хорошего результата повлиял ещё и неглубокий снег, выпавший за ночь. Гончак Буян, бесполезно пробегав всё это время, плёлся невдалеке от хозяина. Проблема заключалась в том, что заяц не перемещался ночью, не жировал, и запах следа его на снегу естественно отсутствовал. Выбрав в сосняке небольшую поляну, четыре охотника стали обустраиваться на привал. Пришло время попить горячего чайку из термоса, немного перекусить. От их группы отстали двое товарищей – Юрий Кузьмин и Валерий Громов. Они уже получили точные координаты по телефону и двигались в ту же сторону. Кузьмин по пути к привалу вышел на небольшую полянку, интуиция подала ему какой-то невидимый сигнал. Такое в охоте бывает часто, когда сама природа подсказывает, что это заячье место: обилие сухой травы, отдельно растущие кусты шиповника, подветренная сторона, недалеко лес для отхода и т.д. На этой поляне возвышались островки сухой травы, припорошенные слегка снежком. Юрий Николаевич начал медленно, временами останавливаясь, пересекать полянку. Внезапно в трёх метрах от него поднялся косой и припустил в сторону леса. Кузьмин резко вскинул ружьё, выцелил зверька и нажал на курок. Прогремел выстрел, заяц кувыркнулся через голову и затих. Кузьмин подбежал к добыче, от радости учащённо стучало сердце, рот был растянут до ушей. Он не спеша достал из рюкзака полиэтиленовый пакет, и хотел было спрятать добычу. Неожиданно из леса показался его товарищ, Валерий Яковлевич Громов.
Кузьмин приостановил процесс упаковки добычи.
- Мой личный фотограф явился, сейчас щёлкнет на память, - сразу сообразил он.
- Взял? – крикнул Громов.
- А как же! – хвастливо, с довольным видом ответил Кузьмин.
Ещё бы, он в данной ситуации оказался на коне!
- Ну-ка Яковлевич, запечатли меня для истории на мобильник, - попросил Юрий Николаевич.
Он вытащил из кармана камуфляжной куртки свой телефон Nokia. Громов щёлкнул его раз пять.
- Хватит, наши уже обедать сели, а мы тут с тобой всё торчим, - проворчал он.
- Давай Валерий Яковлевич, я тебя на память тоже сфотографирую, - предложил Кузьмин и протянул ему зайца.
- Нет-нет, я не хочу с твоей добычей фотографироваться, - возмущённо произнёс Громов.
- С какого перепуга?! Что тут такого? – недоумённо переспросил Юрий Николаевич.
- Нет, это твой заяц, ты с ним и фотографируйся, - ответил Громов, повернулся к нему спиной и пошёл в сторону леса.
Кузьмин пожал плечами, собрался и отправился догонять товарища. Он слышал, что тому уже звонили по мобильному телефону и выговаривали неудовольствие.
     Кузьмин подходил к устроенному охотниками привалу сзади Громова, отстав метров на десять. Он нагнулся, продираясь между двух сосен, и услышал разговор.
- Где вас носит? В желудке уже урчит, – спросил не совсем вежливо один из членов коллектива.
- Представляете, - возбуждённо - наигранно произнёс Громов, - Юрий Николаевич сейчас хотел меня опозорить!
Заявил он туманно и двусмысленно.
Последовала пауза, народ слегка опешил. Все замерли и молча, переваривали информацию. В головах крутились разные предположения: хотел опозорить, глухой лес, никого нет рядом, старого охотника…  
Одни догадки и никакой позор не вытанцовывался. Охотники продолжали молчать, выразительно – выжидательно смотря на него, а Громов держал паузу.
- Он только что уговаривал меня, чтобы я сфотографировался с его зайцем.
Валерий Яковлевич смотрел на товарищей хитрым взглядом из-под кустистых бровей.
- Кузьмин что, за это деньги требовал? – спросил Семён Иванович с недоумённым видом, усмехнувшись в седую бороду.
- Нет, но у меня-то есть чувство собственного достоинства. Я могу и в следующий раз со своим зайцем сфотографироваться, - сорвал покров тайны со своих слов Валерий Яковлевич.
Народ, ждавший сенсационного объяснения, быстро потерял интерес к шутке, загомонил и продолжил готовиться к обеду. Охотникам были пополам все эти «умные» ненужности, кто с кем не желал запечатлеться, уж очень сильно кушать хотелось.
                                                              *         *         *

                                                      7. Добыча без выстрела.  
   Зайца, в тот уже далёкий год, уродилось немеренно. Евгений Петрович  Можаев приносил их домой, по воскресеньям, по нескольку штук, не напрягаясь. Если провести параллели и сравнить с «тихой охотой», сбором грибов, то для этого случая подходили все её эпитеты из той области: как на удачной поляне, глаза разбегаются, всё унести сил не хватит и т.д. Охотник Можаев каждый раз возвращался с полной корзиной зайцев, это означало с одним - двумя, а то и тремя. Показателем просто взрывного увеличения числа популяции зверька являлось то, что в лесу стали массово мелькать жители окрестных сёл, которые в укромных местах устанавливали на косого петли. «Петельщики» - это верный признак наличия большого количества зайцев в угодьях.
    В один из декабрьских дней, в тот сезон Можаев отправился на очередную свою охоту.  Небо с утра затянуло серыми