Глава 18
Парадная дверь была приоткрыта, и Эмилия задыхаясь, вбежала в холл, на мгновение она остановилась в радужном сиянии хрустальной люстры. Покрутилась на месте, но, так и не дождавшись дворецкого или слуг, она уже было, направилась к лестнице, ведущей в спальни, намериваясь подняться наверх, как вдруг услышала голос Чарльза у себя за спиной.
– Вы пришли навестить своего раненного друга, моя прелесть?
Вздрогнув от неожиданного испуга, Эмилия резко повернулась. Мужчина стоял рядом, его щеголеватый вид удивил ее не менее, чем его внезапное появление.
Сделав шаг назад, она окинула его строгим взглядом и пришла к выводу, что он был очень странно одет, для человека который еще вчера с трудом поднимался с постели. А одет на нем был: в белый полотняный костюм, серый расшитый шелковый жилет, гофрированная рубашка, а в дополнение к наряду широкополая шляпа, сдвинутая набекрень и два револьвера, которые виднелись за поясом.
– Что это значит Чарльз? Почему вы не в постели? – сдвинув брови на переносице, строго спросила она, разведя в изумлении руки.
– Я понимаю, кошечка моя, вам бы хотелось меня там видеть, извините, что разрушил ваши надежды, но … – он сделал непродолжительную паузу, скрупулезно оглядел ее наряд, затем продолжил, сменив тему.
– Чертовски любезно с вашей стороны, что вы решили сдержать свое обещание и навестить меня, да еще так своевременно, потому как я уже сам был готов навестить вас. Но, отчего у вас милая, такой траурный вид? Вы одеты сегодня, как монахиня в монастыре, особо строгого устава,– ухмыляясь, говорил он, не отводя глаз от плотно закрытой груди Эмили:
– Вы озадачили меня! Не от моего ли пламенного взора, вы прячете свою божественную грудь? Неужели, моя любознательность в этом вопросе, так пугает вас, что вынуждает к перемене своих столь многочисленных положительных привычек? – жадно и бесцеремонно разглядывая девушку, говорил он.
– Не утруждайте себя Чарльз, сегодня ваш сарказм не производит на меня никакого впечатления! – поспешно отрезала Эмилия, заработав этим недоверчивый взгляд.
– Вот как, мое сокровище, значит, сегодня я не раздражаю вас как обычно?! Это очень странно и как мне кажется, красноречиво говорит о том, что с вами, что-то произошло! Не томите меня, моя шкодница, давайте выкладывайте, что на этот раз с вами случилось, вы вполне можете довериться своему другу, клянусь, что никому ничего не расскажу!
Эмилия за этим и приехала, кому кроме него, она могла все рассказать? С кем, могла посоветоваться? Но, как начать и с чего? Говорить о вожде, ей не хотелось, она знала наверняка, что последствия этого, будет ссора. А это на данный момент, было бы вовсе некстати. Но, как обойти его и рассказать о главном, она пока не знала и ругала себя последними словами, за то, что не подготовилась к разговору немного ранее. Что же, теперь оставалось одно, как обычно ждать удобного момента, а пока все отрицать:
– С чего вы взяли Чарльз, я приехала навестить вас, как и обещала! Но, теперь вижу, коли, вы так невыносимы, значит, смерть вам не грозит! – отчеканила она, с легким налетом укора, для правдоподобности.
– Неужели? Хотелось бы верить, – не удержался от сарказма Чарльз, недоверчиво пытаясь вглядеться в ее глаза, взгляд которых намеренно блуждал по залу.
Чарльз, сделав несколько кругов вокруг нее, пристально разглядывал девушку. Эмилия с апломбом вздернула носик:
«мол, если не верите, то гадайте, пока не посинеете».
Внезапно Чарльз резко обхватил ее за плечи, девушка чуть не вскрикнула от боли, рана в предплечье причинила ей такое страдание, что она вся напряглась, чтоб не выдать себя. Но, несмотря на все ее самообладание, которое потребовало неимоверных сил, лицо тут же приняло мраморный оттенок, а горящий взгляд, казалось бы безжизненных глаз растеряно устремился, вглубь комнаты.
– Что вы скрываете, моя маленькая лгунья? – настойчиво допрашивал ее Чарльз, по-прежнему удерживая за плечи и пытаясь взглянуть девушке в глаза, даже не догадываясь, что этим приносит боль.
– Что за глупости Чарльз? Будьте так любезны, оставьте меня в покое, вы напоминаете мне отца! Я не ребенок и ничего дурного не сделала, и не зачем искать проблему там, где ее нет! Я понимаю, сейчас в долгу перед вами, но… – не глядя на него и не двигаясь с места, начало было Эмилия. Но, так и не договорила, не желая обижать его, ведь даже не смотря на вызывающее поведение мужчины, благодарность к нему в ее сердце, была еще совсем свежа и не успела порасти мхом.
Чарльз не находил себе покоя, мучительные подозрения терзали его душу и ответ на свои вопросы, он желал получить без промедления. Игнорируя просьбу девушки, он прижал ее к своей груди. Закинув ей голову, впился в ее губы в неистовом поцелуе.
Эмилия чувствовала шуршание его усов на своих губах, его поцелуй был долгий неспешный, его горячие губы медлили, прильнув к ее губам, словно выжидали чего-то.
Эмилия застыла, боясь шелохнуться, чтобы ни причинить себе этим, еще большую боль. Она опасалась впасть в беспамятство. Тогда бы для Чарльза, стало все ясно, и девушка не смогла бы уже оправдаться. Да и терпеть этот поцелуй, было куда приятней, чем боль, поэтому Эмилия решила, не стоит дергаться.
Ее остекленевшие глаза, все еще были направлены вглубь комнаты, выражая немыслимое напряжение и ожидание конца мучений. Чарльз, несмотря на охватившую его страсть, окончательно убедился в своих выводах, что с ней произошло что-то неладное. Внезапная перемена в поведении Эмилии насторожила его. Он так же испугался, что в порыве страсти, мог причинить ей боль.
Несколько умерев пыл, Чарльз попытался разобраться. Еще крепче сжав ее плечи, и немного отстранив от себя, он взглянул девушке в глаза.
Как не старалась Эмилия совладать со своим лицом, но на этот раз, оно непроизвольно исказилось от боли, к тому же, из уст вырвался тихий стон. Чарльз испуганно разжал руки, выпустил ее из объятий и отступил назад:
– Что вы пытаетесь скрыть, моя мошенница, под своим монашеским нарядом? – взволнованно спросил он, пристально вглядываясь ей в глаза и не понимая, он ли причинил ей боль.
Эмилия молчала, ломая голову над тем, как более удачно выкрутиться из этого положения, причем так, что бы он, о ее ране не узнал. Но не проходящая боль мешала ей быстро сосредоточиться и не одна умная мысль не приходила в голову. А, Чарльз никак не успокаивался и становился все настойчивее.
– Почему вы молчите? Неужели я не заслуживаю доверия? Или вам просто стыдно признаться, что опять встречались с этим краснокожим? Что он с вами сделал? – гневно выкрикнул он.
Эмилия искоса взглянула на Чарльза. Его челюсти были сжаты, в глазах светилась ярость.
– Ну, отвечайте же, что с вами сделал этот дикарь?
Уже не мягко настаивал Чарльз, в глазах Эмилии метнулся страх.
«Что делать? Что говорить? Ведь он не оставит ее в покое, пока она не ответит! И тут, как гром среди белого дня, ей в голову приходит такая мысль «главная оборона, это нападение»».
– Дикарь не он, а вы сэр! Потому, что вы причиняете мне боль! А так же, не сдержали свое слово, вы слабовольный человек! Раб своих похотливых жела…
– Я буду благодарен вам, леди, если вы перестаньте шипеть на меня, и удержитесь от такого рода комментариев. Не стоит перечислять, все мои недостатки, это может занять слишком много времени. Ваша запоздалая реакция, вызвана моим поцелуем? Так? Я не ошибаюсь? – широко улыбаясь, проговорил он, и вновь к ней приблизился, – Но он был всего лишь проверкой, которая должна была выявить, что вы от меня скрываете, моя милая мошенница, коли, вы сами не пожелали об этом говорить.
– Ну, так, что, вы узнали? Ядовито поинтересовалась она.
– Еще нет, но не прочь еще раз попытаться.
Нагло ухмыляясь, Чарльз ухватил ее за талию и притянул к себе.
– Что вы делаете? Растерянно выкрикнула Эмилия.
– Еще одну попытку, если не сказать глупость, прелесть моя!
Он прижал ее к себе и потянулся к лицу губами.
Эмилия долго не раздумывая, влепила ему пощечину, но не очень сильно.
– Как я вас…
– Знаю! Знаю, как вы меня ненавидите! Должен сказать девочка моя, между ненавистью и любовью очень токая грань и зачастую, настоящая любовь, именно так и начинается, – ухмыляясь, проговорил он, потирая щеку и вновь наклоняя лицо к ней.
Эмилия отступила назад и гневно заговорила.
– Если вы, что-либо еще скажите или прикоснетесь ко мене, я снова вас ударю!
Сделав паузу, она нервно потопталась на месте, раздумывая над тем, не перегнула ли палку, затем сделала вид будто собралась ему, кое-что объяснить, причем с большой неохотой.
– Мне не нравится Чарльз, что вы меня допрашиваете, словно я какой-то шпион. Почему, я должна говорить о том, о чем мне не хочется? А не хочется, лишь потому, что я прекрасно знаю, что мое откровение будет чудесным поводом, для очередной попытки поглумиться надо мной. Да, ладно ,черт с вами, скажу! Вы все равно не отвяжитесь, но только посмейте… сами, знаете что! – опустив глаза, она вновь затопталась на месте и неохотно заговорила:
– Сегодня, я так спешила к вам, что не вошла в дверной проем. Ушибла сильно плечо, оно припухло и посинело, вот мне и пришлось надеть этот наряд, другого выбора не было.
В ней умер талант прекрасной актрисы, но почему-то Чарльз внезапно разразился грубым, невежественным смехом таким, что Эмилия не выдержав, зажала уши. Она не находила в своем рассказе ничего смешного, сверля его негодующим взглядом, думала про себя:
« Вот мерзавец, подумать только ему смешно, а если б это произошло со мной? Мне больно, а ему смешно! А может быть, он не поверил мне и смеется над тем, как я ловко лгу»?
Сомнения вынудили девушку, это проверить, натянув маску обиды на лицо, она спросила:
– Почему вы смеетесь Чарльз, разве в моем рассказе есть, что-то смешное?
– Да, нет сумасбродочка моя, мне ничего другого не остается делать, вы же запретили мне говорить!
– Вы невыносимы Чарльз! – фыркнула Эмилия и развернувшись, подошла к окну.
Она с трудом, выдерживала его хамское поведение, но была рада тому, что он не сказал ей, «не верю», а это главное на данный момент.
– Ах, девочка моя, что я вам дурного сделал, что вы не находите для меня других слов. Мне почему-то кажется, что я их все же заслужил.
С притворной обидой проговорил Чарльз, направляясь к окну, где она по-прежнему стояла.
– Если вы имеете ввиду мою благодарность, за вашу столь своевременную помощь, то разве, я вас еще не поблагодарила? – с поддельным удивлением спросила она, будто действительно не помнила.
– Если не считать ваших ласковых пощечин, моя прелесть, то нет!
Строя ехидные гримасы ответил он.
– Странно! Ну, ладно, тогда я сделаю это в другой раз, более подходящий, – резко повернувшись к нему, с надменностью отрезала она и высоко вздернула подбородок.
Обхватив голову руками, он рухнул в кресло, стоящее рядом и притворно растроганным голосом воскликнул.
– Вы разбили мое сердце, так безжалостно! Почему вы пренебрегаете мной?
Эмилия сочла актерские данные Чарльза, второстепенными и вызывающе уставившись на него, проговорила.
– О чем вы Чарльз? Какое сердце? Сомневаюсь, что оно у вас есть?
– Я и сам не был
