Глава № 3
Вот он идет метров на пятьдесят впереди меня, слегка размахивая левой рукой, правой, очевидно, придерживая пальто на груди, чтобы не застудить горло. Наверное, он наспех одевался и под верхним у него что-то легкое, что заставляет его мерзнуть. Человек мой втянул голову в поднятый воротник. Было ли что на голове у прохожего, трудно понять... Размышляя так, я зачем-то ускорил шаг, как будто желая догнать идущего впереди.
И здесь я расслышал знакомое скрипение голосовых связок над моим ухом… Но таким четким и осязаемым оно не было ни когда до сих пор! Сначала, как - будто что-то откашлялось, потом как в старом портативном граммофоне с рупором, зашипело, и я ощутил знакомые интонации:
"- Ты думаешь, это просто совпадение, что два существа выползли в такой мрак одновременно и двигаются в одну сторону, причем ни тот, ни другой не знает куда идет...? А может, эта твоя, так называемая оборотная сторона? Вот она идет впереди тебя...
она - это то, что ты у себя не видишь сам, а только с помощью твоих лживых зеркал."
-... Зеркала говорят правду, которую тебе не скажет ни кто, они лучшие друзья наших физиономий...
" - ..мои лучшие друзья, это стекла - с их помощью я вижу все, что за ними, при этом сами они остаются незаметными и не докучают мне своим отражением всякой бредятины... Вот она, твоя оборотная сторона, идет впереди, а, заглянешь - увидишь самого себя, если тебе удастся, конечно..."
Я отмахнулся от голоса как от мухи и даже поднял в вверх руку…
И... все же фигура в желтом свете улицы, что стала ближе ко мне в прямом и в переносном смысле, заинтересовала меня основательно...
- Послушайте, - произнес я, слегка дотронувшись до рукава влажного пальто, и впрямь опасаясь увидеть перед собой свое же тонкое, бледное лицо,
- Послушайте... ...куда Вы так спешите?..
Он обернулся и на меня устремился взгляд темных печальных глаз... тихих и глубоких...
Первую секунду я даже слегка опешил, мне вдруг показалось... да нелепо... но показалось, что передо мною действительно я сам, такой знакомый себе по отражению в зеркалах- с тонкими не очень правильными, но выразительными славянскими чертами лица. Но нет, этот человек был чуть худее меня, слегка бледнее. У него более светлые волосы и выдающиеся скулы за счет впалых щек. Я даже почувствовал замешательство от его красоты... Возможно, кто - либо другой ее и не заметил бы, но для меня это была красота, таковая, какая она должна быть в моем представлении. Его густые светлые волосы, зачесаны назад, а на пушке, растущем ото лба к волосяному покрову, повисли капельки влаги, к которым мне захотелось притронуться рукой и смахнуть уже теплые дождинки мягким движением ладони...
-... Куда Вы так спешите?.. Куда ты вообще идешь среди ночи?"
- Я ищу тебя… - он ответил так, будто вообще не задумывался, словно издевался надо мной.
Но глаза его по-прежнему были серьезны.
- Мне так много нужно сказать тебе,- вдруг выпалил я, понимая: почему-то боюсь, что он просто развернется и уйдет.
- Пойдем ко мне, - продолжил я скороговоркой, - мы выпьем чаю,… горячего чаю… мне хочется знать, от чего мы искали друг друга, от чего мы будто знакомы?…
Я не договорил, потому, как мой незнакомец уже развернулся и шагал в сторону моего дома, даже слегка впереди меня, словно знал, куда надо идти. Или мне все это мерещится? А может, я еще сплю? Все – сон!… И этот холод, и дождь, протекающий внутрь меня, под кожу и стекающий там по венам… это мое мокрое пальто …
Сейчас проснусь среди кучи влажных простыней, и все окажется банальным до неприличия… Но нет же… Нет! Вот он, идет рядом, этот человек … Я искал его целую вечность, и мне кажется, что я с ним целую вечность не разговаривал…
"И что, теперь ты будешь разговаривать с ним «…ЦЕЛУЮ ВЕЧНОСТЬ…?"
…опять этот ехидный голос прямо у меня в мозгу… он насмехается надо мной…
Или, это ветер в водосточной трубе…? Да… наверное,… дождь и ветер …
" …Как же это, ты «…НЕ РАЗГОВАРИВАЛ ЦЕЛУЮ ВЕЧНОСТЬ»?
Он же - ты сам и есть, а сам с собой ты болтаешь без умолку, даже мирные люди оборачиваются, если, конечно, не глухие."
Какая-то чепуха звучала у меня в ухе. Я даже попытался заглянуть своему попутчику в лицо, возможно, он тоже слышит этот голос… Или только Я? А может, я занимаюсь чревовещанием?… Или сошел с ума? Я ведь не знаю, как это - сходить с ума? Возможно, это так и есть - ходишь, разговариваешь, сам с собой, ищешь оборотную сторону луны,… и встречаешь, наконец, самого себя,… да еще и в восторге от собственной красоты.
Мой незнакомый «друг» обернулся и посмотрел на меня.
Может, я что-то произнес вслух? Глаза его все так же были темны и глубоки, почти без зрачков, насколько правдивы фонари с их безвкусным, слепящим желтым светом.
Он не улыбался, смотрел на меня как - будто с тревогой.
- Мы почти пришли, - ответил я на безмолвный взгляд,
- …сейчас за угол, и во двор…
- …Я знаю…
Чушь какая-то … Это он мне так сказал…? Или мне послышалось? …Наверно я брежу, …или сплю… какая разница…
Вот он сидит передо мной - вальяжно, мягко, по - домашнему развалившись в кресле… Он что-то говорит, чуть шевеля тонкими нервными губами, я даже не понимаю содержания, да это и не важно сейчас.
Я вижу, как двигается его рот, резко очерченный, как вздрагивает верхняя губа, я чувствую на себе тепло его темных глаз, мне кажется - я знаю их тысячу лет…
Тысячу лет слышу этот низкий переливистый голос, иногда как будто ломающийся на высоких нотах, словно в этом мужчине пробуждается мальчишка.
Он прекрасен как АНГЕЛ!! Вот оно подходящее слово! Мне даже показалось, что я слышу легкое шуршание за его спиной... Это, возможно, крылья? Нет, крыльев там конечно нет, и это не шуршание, это легкая музыка…
Откуда музыка? Неважно. Как мне захотелось провести тыльной стороной ладони по его волосам, по щеке, по двигающимся губам, поцеловать там, где чистый лоб начинает покрываться светлой шевелюрой… поцеловать, прижать к себе … и… так жить, не разжимая объятий…
«Когда ты встретишь, ты сразу узнаешь его,… их не надо звать… они приходят сами… они живут среди нас…» «…У тебя еще есть время…»…Я знаю теперь, я чувствую - они не просто где -то - они в нас... Ангел ли он еще для кого-нибудь кроме меня? Как узнать это: АНГЕЛ ли он вообще, или только для меня и только в определенный отрезок времени?…Но… проходит время, и АНГЕЛ становится просто человеком… Значит – это не был истинный посланник небес! КАК УЗНАТЬ? КАК?
Но ведь он знал куда идти!
… Он вышел на улицу … он искал меня!
Я вдруг опомнился и понял, что стою возле окна и смотрю на луну, и друг мой давно молчит, и я чувствую его долгий взгляд на моей спине.
- Как тебя зовут - спросил я, хотя это мне было совершенно не важно…
- Анжел, - ответил он. Здесь рассудок мой повел себя странно: мне показалось, что я неожиданно заснул или наоборот проснулся, или просто все дальнейшее выпало из памяти…
Я только почувствовал, что сплю.. Возможно, это было уже позже… к утру Возможно, мы устали и уснули оба… и сон, наступивший следом оказался слишком ярким слишком отчетливым и непонятным, чтобы выветриться из памяти, не смотря на впечатления яви… А может и не сон, но что- то, не поддающееся анализу, не понятное рссудку, но явное по сути своей...
Мне привиделись похороны брата, моего старшего брата…
Недлинная вереница провожающих, плетущихся за гробом. Впереди процессии мать с отцом. Они о чем-то негромко говорят между собой. Я не вижу скорби на их лицах, скорее - напряженная сосредоточенность. Здесь же моя сестра Лиза со своим очередным приятелем. Нет только среднего брата Афанасия, да, естественно любимой сестры моей Жанны.
В ту пору, какую явил мне сон-воспоминание, Афанасий отправился моряком на парусном круизном судне, носившем название «Крузенштерн». От отца я узнал, что это огромное судно с четырьмя мачтами, прямыми и косыми парусами… Брат же мой Афанасий в своих нечастых письмах домой в основном излагал теорию завязывания морских узлов либо основы мореходного дела… Когда я читал его послания, мне даже казалось порой, что он просто присылает конспекты своих лекций по мореходству…
Я однажды написал ему с одной целью: спросить, не видел ли он чего-нибудь необычного, может быть, где-нибудь в океане, где небо и вода сходятся вместе?…
И он ответил мне, что видел… только не в океане… а в каюте у капитана… и лучше об этом не писать…
…В моем суггестическом похоронном шествии я брел в самом конце, иногда почти теряя процессию из виду. Я отставал и отставал… но меня не покидало ощущение, что я плетусь в хвосте не один, что кто-то следует позади меня.
Я резко оборачивался – и- никого…
Я оборачивался снова и снова, стараясь это сделать внезапно, чтобы застать крадущегося врасплох, но … никого позади меня я не видел…
Когда я уже было подумал, что переутомился, что смерть брата так подействовала на меня, то совершенно четко услышал справа от себя хруст веток и сухих листьев под чьим-то легким шагом.
Медленно, как будто боясь спугнуть нечто, я повернулся на шорох… Рядом со мной, наклонив голову, так, что длинные волосы свисали перед лицом редкими прядями, почти не поднимая ног, а, фактически проволакивая их, брел человек… Облик его был очень печален.
Он то и дело подносил к лицу руку характерным движением, каким смахиваю безудержную слезу. Было видно, что его черные одежды дешевы. На ногах - новые ботинки, практически не тронутые дорожной пылью и морщинами на сгибах…
Плачущий человек показался мне довольно знакомым… и затем, я узнал его…
Это был мой брат ЖАКОНЯ…
Я открыл рот, чтобы крикнуть, или просто он открылся у меня сам без всякой цели, но не произвел никакого звука, и я просто остановился с открытым ртом…
… ЧЕЛОВЕК - МОЙ БРАТ тоже остановился и обернулся ко мне.
Сначала он будто бы не узнал меня и смотрел насквозь пристальным недоверчивым взглядом… Затем губы его расплылись в улыбке.
Слишком высоко взметнувшиеся уголки рта придавали ей идиотское выражение… Он приложил палец к губам и прошептал:
- Тс.с.с … не будем мешать торжественному событию… Как жаль, да? - произнес ОН после небольшой паузы, не переставая улыбаться, - умер такой хороший человек!… Лучше бы умер кто-нибудь другой, например - ТЫ…
Тут ЧЕЛОВЕК С ИДИОТСКОЙ УЛЫБКОЙ неуместно весело засмеялся…
- Как много на свете печали, да, которая нас не печалит, и как много веселья, которое нас не радует, да, мой маленький?…
-… Я видел твою Жанну - произнес он далее, неожиданно серьезным голосом, - ОНА соскучилась… Ты скоро с ней увидишься.
Я инстинктивно оглянулся по сторонам, не успев еще ничего осмыслить. Когда же вновь повернулся к говорившему, то он уже лежал на траве, положив руки себе на грудь и закрыв глаза. Я побоялся подходить к безумному и, осознавая, что это все равно сон, бросился наутек в противоположную сторону от скорбного шествия, не заботясь о том, как это выглядит со стороны.
Больше всего я боялся, что если поравняюсь с гробом и загляну туда, - то не увижу в нем моего несчастного братца…Ощущение сна не покидало, но страх был самым настоящим, липким, удушливым, даже большим чем наяву… Каким-то всеобъемлющим…
И я побежал прочь, побежал, как бегают во сне – на
