при въезде в город на постоянную работу предоставлялась комната, через один-три года, отдельная квартира. Поэтому, несмотря на тяжелые условия труда (подземный труд), желающие трудиться на стройке и на вводящемся в строй комбинате выстраивались в очередь.
Сойдя в центре, майор прошел в здание управления строительством, представился заместителю начальника строительства по режиму- полковнику инженерных войск и доложил о цели своей командировки. Он потребовал от полковника на две недели запретить въезд на объект и выезд с него. Сказав, что у него нет на это прав, полковник повел его к начальнику строительства. В огромном кабинете за письменном столом, на котором стояло пять телефонных аппаратов, сидел большой и грузный человек в форме генерала инженерных войск. Сзади него висел плакат: «Кто хочет работать-ищет возможности, кто не хочет работать-ищет причины».
Полковник представил генералу Логинова, сказал, что у майора чрезвычайные полномочия. Майор объяснил, что для выявления источника утечки информации с предприятия необходимо полностью закрыть общение объекта с внешним миром хотя бы на две недели.
-Ты, майор, может быть, потребуешь прекратить строительство? - загремел генерал. –Да, за одну мысль об этом нас обоих расстреляют! У меня сейчас объект на стадии сдачи, а оборудования не хватает, нужно посылать «толкачей», не могу я прекратить связь с внешним миром.
Однако генерал понимал, что просьба майора резонна. Договорились, что, въезд и выезд будет ограничен до максимально возможного предела. Каждое разрешение на въезд и выезд будет визироваться в особом отделе и подписываться лично генералом.
Выйдя от генерала, майор пошел в отдел кадров предприятия и потребовал дело охранника Иванова Виктора Порфирьевича. Знакомясь с делом, он обратил внимание на отсутствие заключения архива министерства госбезопасности. Работник отдела кадров пояснил, что дела на местных жителей в Москву не посылались.
-Но ведь Иванов не местный, он появился в Богучарке, примерно, в 1944 году.
-Странно, но об этом в анкете не указано, - заметил работник ОК. Майор заполнил бланк расписки и, забрав дело Иванова, отправился в особый отдел, где ему был отведен кабинет. Он заполнил запрос на Иванова в архив министерства, на запросе поставил значок, означавший «находится в оперативной разработке». Вложил запрос и фотографию Иванова в конверт, скрепил конверт сургучной печатью, надписал адрес, выше адреса написал «Сов. секретно».
По ВЧ майор переговорил с управлением, доложил о прибытии на объект и получил разрешение на отправку запроса. Сам повез пакет на аэродром. Военно-транспортный самолет стоял уже на взлетной полосе. Из кабины по приставной лестнице спускался пилот. Что-то в его фигуре показалось Логинову знакомым.
-Николай! Смелевич! - окликнул он. С Николаем они были знакомы уже несколько лет. Обменялись крепким рукопожатием.
-Как поживаешь?
-Нормально,- ответил Смелевич. - Поздравь, у меня родился второй сын.
-Как назвал?
-Николаем.
-Ты шутишь? У тебя ведь первый сын Николай. Смелевич захохотал:
-Николай первый,- он показал пальцем на себя, - Николай второй и Николай третий. Став серьезным, пояснил, что во время регистрации второго сына старший находился при смерти. Эскулапы считали, что шансов выжить у него не было. По старинному русскому обычаю он дал новорожденному имя уходящего.
-А Колька обманул костлявую, так в одной семье оказалось три Николая. Мне пора лететь! Логинов заставил его расписаться в получении пакета и просил лично передать его в приемную управления.
-Не волнуйся гражданин начальник- все будет в ажуре,- и Смелевич полез в кабину.
Глава третья
Назавтра было воскресение, единственный не рабочий день семидневной недели. Майор сидел на явочной квартире и ждал агента. Про агента он знал только, что он, инженер по образованию, в годы войны служил в СМЕРШе. Демобилизовавшись, работал по специальности и бескорыстно выполнял задания органов госбезопасности. Был идейным человеком и заслуживал полного доверия.
Явочная квартира представляла собой обычную однокомнатную квартиру в обычном жилом доме. В комнате было светло, а в прихожей Логинов свет выключил, чтобы «нескромный» посторонний глаз случайно не увидел агента в момент, когда он уже будет в прихожей квартиры, а входная дверь еще будет не закрыта.
Открылась входная дверь. Вошедший с криком:
-Сашка! Друг! - бросился к Логинову и заключил его в объятия. Это был Георгий Ильинов. Весной 1944 года они спустились на парашютах в расположение партизанского отряда Дмитрия Медведева. И так сложились обстоятельства, что Логинов в тот раз спас Георгию жизнь.
-Как ты? Женат? Дети есть? - перебивая друг друга, спрашивали они. Наконец они успокоились. Оказалось, что Ильинов до сих пор не нашел спутника жизни. Логинов рассказал о своей жене и из кармана френча достал фотографию своих детей. На стуле стояла, смотрела на них и улыбалась двухлетняя девочка с длинными белыми волосами, в платьице и туфельках.
-А глаза у нее папины, голубые? - спросил Георгий.
-Да.
-Надо же, американская кукла,- заключил Ильинов. Рядом со стулом в таком же френче, какой был на Логинове стоял серьезный мальчик лет восьми-девяти.
-А френч такой же, как у папы, - сказал Георгий.
-Так из одного отреза шились, получил отрез для пошития формы, и решили с женой сшить сталинки мне и сыну, - ответил Александр.
-Что случилось? Почему ты здесь? Кстати, обойдемся без пароля? - спросил Ильинов.
-Конечно, обойдемся. А здесь я потому, что произошла утечка информации с объекта.
-Какая же сволочь, совершила это?
-Вот это нам с тобой и предстоит выяснить,- подвел черту майор.
Георгий рассказал, что он работает в дозиметрической лаборатории, задача которой следить за уровнем радиации на объекте. Поэтому бывает практически на всех участках и в цехах, встречается со многими людьми и имеет возможность следить, не нарушается ли режим, установленный для секретных объектов.
Он рассказал майору, что на участках, где работают солдаты и заключенные радиация в два-три раза превышает допустимую норму.
-Я еще могу понять, что в этих условиях работают преступники, но стройбатовцы, ведь, практически, они смертники! - горячился он.
-Может быть, ты сгущаешь краски, не так уж радиация страшна, как ты говоришь, - заметил Логинов.
-Я специалист и отвечаю за свои слова! - ответил Ильинов. Майор обещал другу разо-браться в этом вопросе и по возвращении из командировки проконсультироваться у ученых. Прощаясь, он спросил:
-Ну, а женщины, не очень строгих правил у вас здесь есть?
-Сашка, ты сумасшедший! У тебя двое детей, красивая жена, в которую по твоим словам, ты очень влюблен.
-Одно другому не мешает, - ответил Логинов. - Ты пойми, живем вчетвером в одной комнате, мальчик уже большой, мне все время кажется, что он следит за нами. Но ведь я мужик и не могу постоянно находиться в напряжении! Ты же сам мне в сорок четвертом читал, что Гете писал о мужчинах:
«Он рвется в бой, и любит брать преграды,
И видит цель, манящую вдали,
И требует у неба звезд в награду
И лучших наслаждений у земли,
И век ему с душой не будет сладу,
К чему бы поиски ни привели».
-Надо же запомнил!
- Я не только запомнил, я прочитал всю пьесу «Фауст». И вслед за тобой могу повторить: «Это книга книг!» Так раскрыть сущность человека может только гений, даже не вериться, что это написано сто тридцать лет назад!
-Да, ты изменился. Совсем не тот крутой парень, которого я знал на войне.
-Война и служба в органах научили меня ценить мгновения, когда можно и нужно расслабиться. Сегодня ты на коне в фаворе, а завтра твой труп понесут под звуки похоронного марша. Или еще хуже объявят шпионом и предателем и превратят в лагерную пыль.
-Ладно, черт с тобой, в ресторане при гостинице, где ты живешь, есть официантка Марина-вдова военного летчика. Сейчас в ВВС меняется парк самолетов на реактивные, и летчики гибнут как мухи. Она не проститутка, но очень настойчивым уступает. Бабе лет тридцать, сыну лет десять, а после войны на каждого здорового мужика приходится три-четыре женщины. Кто же возьмет с ребенком. Вот и мучается.
Логинов и Ильинов тепло попрощались, и Георгий ушел.
Вечером Александр сидел за одним из столиков, которые обслуживала Марина. Смазливая, худенькая брюнетка небольшого роста. Она буквально летала по залу. Логинов заказал двести грамм армянского коньяка, холодную закуску и бефстроганов. При заказе он сказал Марине пару комплиментов, которые ей понравились. После чего она ему уделяла повышенное внимание по сравнению с другими клиентами, часто подходила к его столику, интересовалась, не нужно ли ему чего. В один из ее подходов он попросил ее выпить с ним. Она отказалась:
-Нам не разрешается пить с клиентами во время работы, меня могут за это уволить. Он попросил:
-Мариночка, пригласите меня в гости.
- Мужчина, я живу в одной комнате в коммуналке с десятилетним мальчиком.
-В таком случае я Вас приглашаю к себе.
-Мужчина, я не такая, как Вы обо мне думаете! Чуть слышно добавила:
-Я работаю до 23-х.
-Я подожду, - так же тихо ответил он.
После закрытия ресторана они поднялись в его номер. Логинов плеснул в рюмки коньяку.
-Выпьем на брудершафт, - сказал он. Сплетя руки, они выпили. Александр стал целовать Марину. При этом левой рукой он обхватил ее талию и крепко прижал к себе. Правая его рука начала расстегивать пуговицы на ее кофточке.
-Подожди, выключи свет, - попросила она.
Одеваясь часа через полтора, она спросила:
-Я попала в стесненные условия, ты не одолжишь мне взаймы 200-300 рублей? Протягивая деньги, он попросил:
-Приходи ко мне завтра после закрытия ресторана.
-Хорошо.
Через час, проводив Марину, домой, он крепко спал.
Глава четвертая
Утром он поехал в промзону для ознакомления с режимом предприятия. В промзону ходил паровозик с тремя вагонами. «Мотаня» - называли его жители соцгорода. Весь день он мотался между промышленной и жилой зонами. Минут через двадцать состав въехал в туннель и остановился у платформы. Туннель внешне очень походил на туннель Московского метро. Рабочие расходились по участкам. Каждого пропускали на участок в соответствии со значком, который стоял на его пропуске. Человек не знал, кто работает за стеной. Только пять человек из работников предприятия, на пропусках которых стояла красная звезда, могли пройти на любой участок в любое время суток. В отличие от гражданских предприятий на рабочих местах отсутствовала какая-либо документация. Если у работающего возникали какие либо вопросы по технологии и ему требовалась для этого документация, он шел в «спецчасть». Так назывались особые помещения на участках, расписавшись в журнале, работник получал требуемую документацию. Выносить доку-ментацию из помещения спецчасти было строго запрещено, ее изучали в читальной комнате спецчасти. Выходя из спецчасти, работник сдавал документацию, о чем архивариус делал пометку в журнале выдачи, отмечая при этом время сдачи. На предприятии была прекрасная техническая библиотека. При необходимости в течение часа инженер мог получить
С уважением, А.Ладошин