Язикова и до начальника дорожников Рогожина ни у кого не появилось. Сейчас требовалось определить мероприятия по доказательству виновности каждого. Начали с гр. Язикова Д.С. Камушки для украшений делались на его предприятии, и нужно поговорить с рабочими шлифовальщиками и огранщиками – установить общее количество изготавливаемых ими вставок в украшения. Если оно будет большим, чем в поставляемой в магазин конечной продукции – можно у гражданина Язикова поинтересоваться, куда он их девает. Выявить это поручается Виктору Рыбакову, как занимающемуся всеми делами в лаборатории. Сделать это рекомендовано в отсутствии Язикова, в душевной беседе с каждым По словам представителя родственного ведомства, с их стороны возможно решение установить за Язиковым наблюдение. С целью очевидной: найти место работы с золотом, которое подозреваемый должен был переодически посещать для обеспечения ювелира изготовленными на основной работе камушками для вставок.
Перешли к гражданину Панову И.Н., владельцу автосервиза. Признаюсь присутствующим, что этого человека еще не видел, хотя по приметам со слов многочисленных автовладельцев – его клиентов – представляю достаточно четко. И объяснил, почему встречу все время откладывал: боялся вопросами, связанными с золотом, его насторожить. Улик можно сказать никаких, одни предположения, и может получиться, что не я буду что-то уточнять или узнавать, а он от меня получит то, что знать ему совершенно не нужно.Это в отношении дела по хищению золота. А вот проверить автосервиз и его хозяина под другим предлогом – положим, платит ли налоги в положенном объеме – вполне допустимо. Либо организовать рейд с проверкой находящихся в ремонте машин, под предлогом поисков числящихся в угоне.
Предложение об организации рейда я начал присутствующим высказывать, а сознание подсказывало, что нужно подумать в этом плане поглубже. Вспомнился рассказ Галины П., как она заметила временную подмену машины Джафаровым, банки с автоэмалью в сарае гражданина Бочко, охранника дорожников, предположение Юры, что в том сарае машины перекрашивали, а потом и мою командировку в Солнечный на поиски угнанных машин. Как-то это все подозрительно сближалось по времени и шло параллельно с делом по хищению на шахте. И здесь я еще одну вещь вспомнил: в Солнечном угонщиками , по описанию чабанов, были казах и славянин. А может это издали так показалось? А на самом деле один азербайджанец, то-есть Джафаров, уже попадавший под подозрение в угоне, как это мне сказал начальник отдела ТоминС.Н. на первом нашем совещании почти в сегодняшнем составе. А славянин – Бочко Я.М., человек с татуировкой на руках и установленным криминальным прошлым: грабеж с угоном транспортного средства.
Эти мысли прокрутились в голове быстро, я только успел высказать идею организации рейда и проверки, но остановиться на этом не смог и выложил свои подозрения, только что у меня оформившиеся в некую единую систему.
Слушали внимательно, отдельные детали попросили уточнить. Когда я говорить закончил, недолго помолчали, переваривая информацию, и Игорь Константинович обратился ко мне:
«Помню, и прошлый раз подобное говорил. Сейчас, как я понял, создал цепочку: в Солнечном машины угнали, по твоему предположению Джафаров и Бочко, затем в Придорожном перекрасили, а потом Джафаров перегнал их в город, и даже одной какое-то время пользовался», - улыбнулся мне, - «Так?» Я кивнул головой и шеф добавил: «Вообще-то характеристики у предполагаемых угонщиков подходящие, люди в этом деле себя попробовали. И автосервиз к месту, в машине угнанной номера перебить, либо разобрать на запчасти».
По поведению сидящих я понял, что с шефом они согласны. В итоге решено проверкой автосервиза заняться серьезно по линии возможных махинаций с машинами. Организовать проверку поручили начальнику отдела Томину С. Н.
Виктору Рыбакову по его работе в лаборатории замечаний не было, предложено только разбирательство ускорить и завершить как крайний срок к пятнице следующей недели. Я же за это время должен выйти через Галину П. на друга Джвфарова и посетить с кратким визитом поселок Мирный и геологическую партию, разобраться с положением дел на месте. Возможно, потребуется корректировка в действиях моего помощника Михаила Новикова.
Когда начали расходиться, сотрудник родственного ведомства в коридоре подошел ко мне. Напомнил, что кулон, если его Галина П в понедельник принесет, ему обязательно нужен на один-два дня, для экспертизы. И так как я в конторе бываю редко, его следует передать начальнику отдела. А с ним он договорился.
Геолог.
«Я там нашел кое-что», - Дмитрий Д. встретил возле камералки, - «надо бы посмотреть, пока посторонний кто не наткнулся», - говорит как всегда оригинально, растягивая паузы между словами.
«А на словах не объяснишь? Может и не надо мне смотреть?» - времени лишнего как всегда нет, а Дмитрий может подсунуть что-то и интересное, но для дела бесполезное.
«Не, там надо увидеть. Я выколотить эту штуку побоялся, что-бы не разбить ненароком.»
Здесь из камералки вывалилась куча народу, занимать места в салоне машины. Дмитрий опоздавшим на заднем сидении ехать не хотел, и встрепенувшись – «Потом поговорим» - побежал впереди всех, что бы в салон попасть первым.
Заинтриговал меня немного, и по дороге я несколько раз к разговору с ним возвращался. Интересно, что же такое он нашел? А когда подъехали к буровой, которую вчера поставили на точку, и я вылез из кабины, то пошел не к керновым ящикам, а к салону машины. С Дмитрием договориться, где я его найду.
Буровики в упор меня не видят. Такую подляну им подложил, с этими восемьюдесятью процентами керна! Приходится керновые ящики раскладывать по порядку одному – тяжело и неудобно. Керна немного, бурить только начали, но выход его в процентах приличный, хотя до руды еще далеко и столько сейчас не нужно.
Пока возился с керном, буровики гнев на милость не сменили, ко мне так и не подошли. Ну а пока все в порядке, они и не нужны. Так с мужиками не поздоровавшись, от буровой пошел к месту встречи с Дмитрием Д., по пути на планшете кое-что подрисовывая и поправляя. Дмитрий меня заметил, из канавы вылез и стал рядом как маяк, куда я обязан держать направление. Пришлось попутные дела кончать и шагать прямо на него, побыстрее освобождать человека от обязанностей живого ориентира.
«Я вчера здесь размечал, где пробы буду отбирать», - начал мне объяснять, как всегда растягивая паузы, - «И поколотил немного, сравнить хотел с другими канавами».
Ну это его желание понятно. Он, со своей въедливостью, не может не сравнить и не сказать точно, где золото есть, где его мало, а где побольше. За что и ценится как работник. И сейчас не просто повел меня показывать, что он нашел, а пустился в детальное объяснение как нашел:
«Прошелся с молотком, «блестку» выбил (т.е. видимое золото), хорошую. Дай думаю, еще кусок выколочу, на образец, для показа», - сейчас мы начали спускаться в канаву, в которой я вчера уже был, но никакой интересной штуки не нашел. А Дмитрий и слезая в канаву, и по дну шагая к известному ему месту, не замолкал: «Ну колол, колол, что-то все не нравилось. А потом кусок большой по трещине отскочил. Хорошо, что второй раз не успел туда ударить».
Наверное сейчас мы подошли к нужному месту, потому что он остановился, на уровне пояса со стены убрал несколько камней, похоже специально туда положенных, и сказал самое важное:
«Смотри.»
Я занял положение поудобней, нагнулся и увидел, что на плоскости обнажающегося камня что-то ярко блестит, размером с листок, для примера яблони. Что может так вот желтеть и в большом количестве? Пирит или халькопирит, не золото же. Его мы вон как ищем, с лупой и бинокуляром. «Блестку» одну найдешь – и то хорошо. Потому и сказал без всякой задней мысли:
«Ну золото «кошачье». И что?»
Дмитрий в своем замедленном темпе не согласился:
«Да нет, нормальное. Я и сам вначале не поверил».
Зная его въедливость и дотошность, в ответе сомневаться не приходилось, но поверить, что блестит золото и его так много – не просто. Теперь я опустился на колени, руками оперся о стену канавы и начал рассматривать желтый листок внимательно.Действительно, похож на тонкую золотую пластинку. Дмитрий сзади подтвердил:
«Видишь сбоку черточку? Это я, убедился что ковкое, не крошится».
Теперь и я понял, что вижу прекрасный образец, достойный музея. Вдвоем начали придумывать, что же с ним делать, не оставлять же и дальше в таком виде. Договорились, что камень Дмитрий с помощью помощника-рабочего аккуратно выбьет, хотя для этого нужно попотеть с зубилом и кувалдой.
Въедливый зануда еще раз все вокруг желтеющего листка осмотрел, попутно объясняя мне куда и как он будет зубило засовывать, с какой силой по нему колотить. Выслушивать эту обязательную довеску к его конкретным, всегда обдуманным действиям мне не хотелось. Но несколько минут пришлось постоять рядом, молча покивать головой в подтверждение согласия с его наметками. А потом потихоньку ценного, но нудного товарища покинул, и до конца рабочего дня носился по участку, вынося на планшет новые и новые канавы и дудки.
Геологическая машина забрала меня возле буровой, куда я еще раз зашел посмотреть, что там сделали за день. Керн добавился – метров пять. Ничего, пока все в порядке, до руды далеко. Сейчас на буровой присутствовал старбур, не в пример своих подчиненных со мной поздоровался, показал рукой на кучу труб и железяк:
«Вот, привез. Выбрал в партии все, что бы керн рудный поднять, с твоими процентами. Мне может и хватит, а на другую скважину ничего не осталось».
«Не переживай, привезут из города все, что нужно. Для руды найдут», - так его успокоил и пошел к подъехавшей машине. Вначале заглянул в салон, Дмитрию кивнул головой:
«Как?» Он попытался начать нудные объяснения своих действий и их результат, но я не дал: «Да или нет?»
И все равно коротко ответить он не мог:
«Вдвоем били полдня, по очереди. Еле выколотили».
Публика в салоне с интересом на Дмитрия уставилась: кого это они били по очереди. А я утвердительно кивнул головой и дверь салона захлопнул, давая возможность выговориться без меня.
Из машины в камералку потянулись компактной кучей: впереди Дмитрий, за ним остальные. Уверен, что по дороге он о своей находке рассказал, но не показал никому. Посчитал невозможным при езде что-то нормально рассмотреть, ну а как считал, так и делал, здесь его уговаривать бесполезно.
Я пошагал за всеми сзади, стараясь угадать куда же он поведет народ образец свой продемонстрировать. Повел в комнату петрографа. Остальные за ним – хорошо всех заинтриговал. Я прошел в свою комнату, освободился от сумки, молотка и планшета, потом – к главному геологу.
«А, привет, что новенького?» - Игорь Георгиевич встал из-за стола, потянулся вместо разминки, - «Тебе хорошо, в поле пораньше умотал, и без проблем. А я два часа с главным инженером ругался. Он и Павла Петровича с собой привел!»
Как мой шеф ругается – я понимаю с трудом: ни одного не то что матерного, а скажем так – грубого слова. И постоянное обращение к собеседнику на «вы». Но о чем была ругонь, понял:
«И что решили?»
«Да решать нечего,
