назад завела щенка немецкой овчарки и теперь регулярно ходит на дрессуру. Угадай, кто инструктор? Наша мамуля!
- Откуда знаешь?
- Так ведь собачке прививки нужно ставить и вообще следить за здоровьем, - улыбнулся Петр. - Медсестра с песиком как раз мою ветеринарную клинику и посещала, а на приеме такие дифирамбы Аллочке пела - я даже загордился! Кстати, щенка зовут Рекс, а хозяйку - Эльвира.
- А тебя эта Эльвира что-то не признала, - попытался "уколоть" сына Руслан.
В тот же момент медичка, сладко улыбаясь, подошла к Петру и принялась его расспрашивать о каких-то собачьих витаминах. Петя открыл рот, чтобы дать обстоятельный ответ, но вновь появившаяся в приемном покое Аллочка поманила пальцем.
- Идем, дежурный врач разрешил нам пройти к Рите, - скороговоркой сказала она, - девушку поместили в отдельной палате. Не бойся, сынок, она пришла в себя и очень хочет тебя видеть.
"Доктор пускает к больному посетителей в такое время? - про себя ухмыльнулся Руслан. - Не иначе и он - страстный собачник и Аллочкин фанат".
Палата, где лежала Рита, находилась в самом конце длиннющего коридора на втором этаже напротив небольшого лифтового холла с кушетками и пальмой в горшке. Алла пропустила Петра в палату, а сама с Русланом осталась за дверью.
- Пусть поговорят, им это нужно, - грустно улыбнулась Аллочка мужу.
- А где Анна? - спросил Руслан. - Я думал, она с дочерью.
- Она и была в палате, - ответила Алка, почему-то доставая из кармана платочек и вытирая глаза. - А сейчас отлучилась. Доктор попросил Анну зайти к нему, я перекинулась с ней парой слов, когда за вами возвращалась. Присядем?
И она потянула мужа в холл, на кушетку за пальмой. Руслан, благодарно взглянув на Аллочку, тут же шлепнулся на обитую искусственной кожей скамейку, примостил сбоку костыли и с наслаждением вытянул ногу. Алка плюхнулась рядом и удовлетворенным тоном добавила:
- Хорошая у Риты палата. Мало того, что одноместная, так еще и санузел собственный. Не нужно в общий туалет ходить! Красота! Оно и понятно: Анна работает медсестрой в этой же больнице, вот главврач и распорядился. Впрочем, - Рюмина сбросила туфли и почесала ногу, - думаю, и Ступицын велел девушку поместить в отдельную палату. На всякий пожарный.
- А что же охрану не поставили?
Алка фыркнула:
- Ну ты загнул! Рита, может быть, суперзвезда или дочка депутата? Скажи спасибо, что ей не выделили койку в палате на восемь человек, причем, каждый стонет, охает и храпит!
- А, - начал Руслан и осекся.
Створки лифта открылись, и в холле появился высоченный санитар в коротком мятом халате, толкающий перед собой каталку. Не заметив сидящих за пальмой людей, он, тихо посвистывая, направился... в палату Риты.
- Это еще что такое? - холодно сказала Алла. - Дежурный врач ни словом не обмолвился, что Риту собираются куда-то переводить. Да и для процедур уже поздновато!
Она поднялась и решительным шагом двинулась вслед за санитаром. Руслан скорбно вздохнул и взялся за костыли.
Между тем из палаты уже доносилась непонятная возня, послышались стон, женский вскрик. Этого было достаточно, чтобы Руслан, забыв про загипсованную ногу, кинулся в палату.
Первое, что он увидел, рывком распахнув дверь,- лежащего на полу сына. Второе: Алку, метнувшую табурет (видимо, тот раньше стоял рядом с кроватью) в санитара в мятом халате. "Меткость - это у нас семейное", - подумал Руслан. Потому что санитар, которому деревянная ножка табурета припечатала по лбу, тут же со страшным грохотом свалился на каменный больничный пол. "Как бы не убила", - снова подумал Руслан. И испуганно дернулся назад, в коридор - падая, санитар задел свою медицинскую тележку, и она резво двинулась прямо на Руслана, ударила краем металлической столешницы поддых и застыла. Алка, не обращая внимания на свалившегося на каталку мужа, подскочила к Петру, затрясла его за плечи, заглядывая в глаза и причитая по-бабьи. На кровати заходилась в плаче Рита, судорожно натягивающая на грудь одеяло.
ххх
По распоряжению вредного Ступицына нас с Валерием немедленно отправили в отделение, где заставили написать и подписать кучу всяких бумаг, и только потом отвезли домой. Причем, под охраной. Единственным утешением для меня было то, что в роли сопровождающих выступали лейтенант Федя и Орешников. Удальцов сел за руль, Виктор - на переднее сидение. Мы с Болтовым упали на заднее, прижались друг к другу и... уснули. Наверное, от нервного перенапряжения. Так и проспали до самого дома.
Рассветало.
Поднимаясь на крыльцо, Валерий сказал:
- Стаська-то спит, счастливчик! Хоть кому-то удалось отдохнуть этой чертовой ночью!
Но Тумаков не спал. Только Болтов отворил дверь, как Станислав бросился к нам с жаркими объятиями. В глазах его стояли слезы, и он постоянно выкрикивал каким-то не своим, тонким голосом:
- Спасибо! Спасибо! Спасибо!
- Чокнулся, - резюмировал Федор.
А Тумаков, не обращая на обидное замечание никакого внимания, схватил меня в охапку и запечатлел на губах совсем не братский поцелуй.
- Обалдел? - спросила я, вырываясь, - У меня, между прочим, муж есть. Или ты теперь целуешься со всеми женщинами без разбору?
- Спасибо! - зарыдал Стаська.
Я испугалась и побежала на кухню. За водой. Отпаивать истерившего непонятно почему приятеля.
Когда я вернулась в гостиную, Стас уже не плакал. Но очень быстро что-то рассказывал мужикам, отчаянно жестикулируя. И видимо, нечто важное, потому что и Валерий, и другие слушали очень внимательно, не перебивая. И лица у них при этом были сосредоточенно-загадочно-удивленные.
А Стаська обернулся ко мне, снова обнял (я еле удержала стакан с минералкой) и проникновенно прошептал:
- Спасибо!
- За что? - удивилась я.
Тумаков запрокинул голову и разразился диким смехом. Я секунду подумала и плеснула ему в физиономию водой. В конце концов, пора прекращать этот балаган!
- Вот и ответное "пожалуйста", - констатировал Удальцов.
- Успокойся, девочка, - рассмеялся Болтов, - господин фотограф решил наконец завязать с холостяцкой жизнью, а виновата в этом ты!
Уж не знаю, что больше меня поразило: известие о скорой женитьбе нашего Стасика, которого я лично считала неисправимым донжуаном, или намек Валерия на мою причастность к этому грандиозному событию - я с такой силой сжала тонкий стакан, что он треснул в моей руке.
- Не женщина - терминатор, - уважительно сказал лейтенант Федя.
Глава 32
Руслан дрыгал ногами (вернее, конечностью, свободной от гипса), пытаясь подняться. Вдруг чьи-то сильные руки бережно оторвали тело от злосчастной каталки и поставили вертикально. Те же руки подсунули под мышки брошенные костыли. Руслан благодарно вздохнул и оглянулся на спасителя. И увидел улыбающегося лейтенанта с маленькими усиками «а ля Пуаре».
Этого парня он моментально узнал. Видел в «Алмазе» в группе Ступицына. Более того, именно он громче всех ржал, наблюдая за экзекуцией, которую устроил бармену-отравителю «немощный инвалид».
Лейтенант был не один. Рядом переминался с ноги на ногу молоденький младший сержант в новенькой форме. Он опасливо глядел на поверженного Алкой врага и, похоже, изо всех сил старался держаться от него подальше – а ну как вскочит! «Пуаре», почувствовав смятение «зеленого» напарника, сам подошел к «санитару», нагнулся и проверил пульс.
- В отключке, - бормотнул, деловито обшаривая карманы.
И хмыкнул, обращаясь к Рюминой:
– Ну, мать, гляжу, ты навыков рукопашного боя и на «гражданке» не растеряла! Грамотно хлопцу приложила!
- Иди ты, Вовка, - огрызнулась Алка, с «усатиком» она была хорошо знакома. – Лучше скажи, кто это?
- Имеется водительское удостоверение на имя Анатолия Михайловича Громова, - тут же ответил лейтенант и повернулся к Рите. – Вам знаком этот человек?
- Это… мой муж, - пуще заплакала девушка. – Мы разводимся.
- Я его узнал, - Петя силился подняться, - несколько дней назад этот бандит с компанией напал на Риту… Как раз у моего дома…
- Петя меня тогда спас, - закричала Громова, - Зевс не хотел, чтобы я подавала на развод, говорил, что никогда не даст мне свободы!
- Зевс? – посерьезнел лейтенант.
- Так зовут его все приятели и родные, - отвечала Рита. – Анатолий не любит свое имя, вот и выбрал псевдоним.
- Нет, голубушка, это не псевдоним, а кличка преступника, - покачал головой Владимир.
И велел сержанту:
- Свяжись со Ступицыным, скажи: «Зевса взяли».
Мальчишка радостно закивал и пробкой вылетел из палаты, чуть не уронив при этом намеревавшегося войти сухонького старичка в белом халате и больничной шапочке, надвинутой на уши.
- Что за безобразие? – возмутился доктор.
Именно он позволил Алле и ее семейству навестить пациентку в не приемные часы и теперь, похоже, сокрушался о своем легкомысленном решении. А все Тобик виноват, очаровашка-спаниель, которого доктор дважды в неделю водил на дрессуру к кинологу Рюминой. И потом, Алла очень нравилась престарелому холостяку, отказать в маленькой просьбе такой женщине он просто не мог! «Но… как они посмели превратить приличную клинику в побоище!» («Они» - потому что милейшая Аллочка, разумеется, не могла быть зачинщиком этого беспорядка!) «Устроить в больничной палате погром, сломать табурет! Это все ее родственники виноваты, особенно вот тот, с «костяной ногой»! Да еще «товарищи из засады», которых главврач больницы по просьбе полицейского начальника пустил в сестринскую, что находилась рядом с палатой потерпевшей девушки, «помогли»! Что за люди! Варвары!
- Доктор, мы уже уходим, - примирительно сообщил лейтенант.
Эскулап укоризненно качал своей шапочкой, наблюдая, как страж порядка взваливает на каталку со словами: «вот и пригодилась» - тело мужчины в измятом белом халате, как пожимает руку рыжекудрой красавице Аллочке…
- Пожалуй, и нам пора, - улыбнулась Алка доктору, незаметно отбрасывая назад, под кровать, отломленную ножку табурета, - а ты спи, Рита, спокойно. Все беды теперь позади.
Ххх
Стаська, сияя, как первоклассник перед началом школьных каникул, выклянчил мою машину и уехал невесть куда. Перед этим он полчаса крутился перед зеркалом, принимая, как ему казалось, всякие мужественные позы, потом придирчиво разглядывал блондинистые кудри, безжалостно расправляясь с седыми волосками. Глупое и совершенно бесперспективное занятие Тумаков бросил только тогда, когда Болтов ядовито намекнул нашему герою-любовнику, что этак можно и лысым остаться, чай, давно не мальчик, полтинник справил! В конце концов, Стас щедро облился одеколоном Валерия и умчался. Конечно, на свидание. Несмотря на раннее утро.
А я, махнув рукой, пошла спать.
Пробудилась я под вечер. С ноющей головной болью, накинув халат на ночную сорочку, спустилась в кухню за "Цитрамоном". И там застала прелюбопытную компанию, трескающую заварные пирожные с ароматным кофе. Помимо Болтова, оперативника Федора и детектива Орешникова за узким кухонным столиком умудрились уместиться довольный Ступицын, перемазанный кремом, как дошколенок на дне рождения, Тумаков, благоухающий и донельзя галантный, и Анна, мать Риты, на которую наш донжуан сейчас свою галантность и растекал.
- Девочка! – обрадовался Валерий. – У нас гости!
- Вижу, - мрачно сказала я, заглатывая таблетку и запивая водой.
- Полина Васильевна, - смущенно
