Пустые бутылки – под раковину. Протёр комод от красных пятен аперитива и хлебных крошек, которые прежде и не заметил бы. Подмёл в комнате, пацаны поднимали ноги, чтоб не мешать. А сами гоготали глядя шоу, толкая друг друга в бок и тыкая на экран. Саныч подмёл на кухне и в коридоре. В маленькой комнате не стал. Там порядок, туда он вообще заходил крайне редко. Дело дошло до посуды. Он начал мыть стопки, а Кристина тонкими пальчиками протирала их маленьким полотенцем. Протирала и молча улыбаясь, смотрела на него. Саныч не знал, как начать разговор. Вопросы, вертящиеся на языке, он не решался задать: Как жизнь? У тебя всё в порядке? Ты останешься?
А Кристина, стояла, молча, с едва заметной улыбкой на губах, и вытирала посуду.
Когда всё было перемыто, он сказал ей: спасибо. И принялся раскладывать по подвесным шкафчикам тарелки.
- Не за что, - сказала Кристина, поцеловав его в щёку. – Колючий какой.
- Сейчас побреюсь.
- Да уж после. Ты ещё ванну прими, к тебе ж друзья пришли.
- А, ну да, после.
Они с Кристиной прошли в комнату как раз в тот момент, когда закончился мультфильм.
- Ну вот и всё, Саныч, - сказал Басуха. – Шоу закончилось, нам пора уходить.
- Как пора? – удивился Саныч. – А поговорить?
- Не, братуха, пора нам, - сказал Иннокентий, подымаясь с кровати.
- Да как же так? – проговорил Саныч.
- Не парься, - сказал Федот, тоже вставая. – Сам к нам в другой раз придёшь. Наболтаемся.
- Как же я… - замялся Саныч.
- Поверь, всё просто, - подмигнул Иннокентий.
- Я б не уходил после Шоу, - сказал Треска. - Если бы во мне из тысяч личностей в тот день, с Аркашей, другая бы стояла у руля.
- Давай, дружище. До встречи, - проговорил Славный.
Друзья двинулись в коридор. И Саныч увидел дыру от арматурины в затылке Славного.
- Кристина, - позвал Саныч.
- До свидания, милый, - ответила она, выходя за парнями.
Саныч, плюхнувшись задницей на кровать, тупо уставился на погасший экран телевизора.
«Как же так?»
Он вдруг вскочил и ринулся в коридор. Но там уж никого не было. Саныч вернувшись в комнату, уселся в кресло.
- Пожар! Пожар! – донёсся с улицы крик.
Саныч вскочив, подбежал к окну, одёрнул шторы, но ничего не увидел.
- Пожар! Пожар!
Крик раздавался, похоже, у самого окна. Восьмой этаж.
«Опять бред?»
- Пожар! Пожар!
«Нет, не бред, это ж голос Иннокентия!»
Саныч быстро справившись с щеколдами распахнул оконные рамы. В комнату с ветром ворвался январский мороз. Саныч перегнувшись через подоконник, глянул вниз. Точно! Иннокентий полз по стене как человек-паук.
«Во чудик-то, а через двери нельзя?»
- Ты чё орёшь? Давай, лезь уже. Восьмой этаж не шутка, - сказал Санычь готовый подхватить друга. – Вот делать тебе нечего.
Иннокентий наконец ухватился пальцами за жестяной карниз и Саныч, дотянувшись до плеч куртки-косухи, потянул друга вверх.
Поднял его легко, как пушинку. Они оказались лицом к лицу. И чёрт! Это был не Иннокентий. Очень похожая на него тварь. Не Иннокентий! Бледное с синевой лицо. В место глаз чёрные угли. А раздвинувшиеся в ухмылке губы обнажили жёлтые клыки. Саныч с силой оттолкнул от себя тварь. Та судорожным рывком попыталась удержаться, но лишь чиркнула когтями по карнизу и с животным визгом полетела вниз.
Саныч, спешно закрыв окна, отбежал вглубь комнаты, вскочил на кресло, поджал колени к подбородку и обхватил их руками. Его сильно трясло.
Из кухни послышалось позвякивание бутылок. Саныча заколотило так, что зубы застучали. А с кухни всё доносилось какое-то шевеление да бутылочное клацанье. И оно становилось многочисленней. Словно кто-то уже ворочал мешок бутылок. Вдруг ворочанье прекратилось и раздался позвякивающий… шаг. Затем другой. Третий. Саныч полуслепыми, огромными от ужаса глазами, уставился на дверной проём. И через пару секунд там появился монстр. Саныч видел его так же ясно, как и Кристину только что. Трансформер из бутылок. Ноги и руки были из водочных литрух, толщиной по четыре бутылки. Бочкообразный торс – из пивных. Голова – из четырёх винных бутылок донышками вверх. И на них лежали две пластиковые бутылки, внимательно смотрящие на Саныча глазами-пробками «Джин-тоник». Трансформер замер в дверном проёме. Только стоял и смотрел, перекрыв выход из квартиры.
Вдруг Саныч услышал скрип кровати в маленькой комнате. Затем донеслись шаги.
«Это ещё кто?!»
Саныч решил прорываться пока не поздно. Надвигалось что-то совсем нехорошее. Что-то похуже стекляного трансформера.
Он пружиной выбросился с кресла и что есть силы, с лёту, ударил кулаком в бутылочную рожу. Та разлетелась вдребезги. Глаза «Джин-тоники» полетели в разные стороны. Разбитую, порезанную руку Саныча обожгла боль. Но левая уже наносила удар в предполагаемую печень трансформера. Несколько пивных бутылок разбилось, но тварь даже не шелохнулась.
Вдруг, молниеносным взмахом, трансформер словно хлопнул в ладоши над головой Саныча, и на того посыпались осколки стекла. Монстр прижал руки-розочки остроугольными огрызками битых бутылок, к горлу Саныча. Тот отпрянул назад. Трансформер остался на месте неподвижен, держа пред собой руки-розочки.
Дверь маленькой комнаты, скрипнув, отворилась. Саныч запрыгнул на кровать, капая на смятые простыни кровью из разбитых рук. Кроме того кровь сочилась из порезов на ухе и щеке, после битых над головой бутылок.
Из маленькой комнаты медленно вышел фантом. Тихонько покачиваясь и болтая безвольными руками. Голова опущена. С длинных, мокрых волос капала вода (или пот? косуха-то на нём сухая). Он подошёл к окну и, повернувшись в сторону Саныча начал мычать.
«Зомби похожий на Иннокентия. Эту тварь я не пустил в окно».
Вдруг на всю громкость включился телевизор, динамики взорвались захлёбывающимся лаем. Саныч посмотрел на экран. Мухтар с мордой бультерьера неистово рвался в квартиру. Прыгал, бился мордой о экран по ту сторону. Он уж расколошматил морду в кровь и только остервенел от этого.
-Ааааф! Ррррр! Ааааааф!!! – Захлёбывался Мухтар. Кинескоп под таким бешенным напором долго не протянет. Глаза собаки безумны. Зрачки как у хамелеона сами по себе вращались в разные стороны.
«Любимчик домохозяек - долбаный лунатик».
Фантом, перестав раскачиваться, резко откинул голову назад. Мокрые волосы, разбрызгивая пот веером, подлетели вверх и упали ему за спину. Фантом медленно поднял голову и в Саныча вонзился взгляд выжженных глазниц. Но тварь явно не слепа. Две чёрные дыры внимательно смотрели на Саныча. А Мухтар продолжал биться в экран.
Фантом, неожиданно, печально улыбнувшись, сказал:
- Одно и тоже. Пустышка борется за свою никчёмную жизнь. Кровища, - фантом подавил зевок. – Не впечатляет. Чего безобразничаешь? Коль самоубийца, так и прыгай уже в окно. Как дружок твой, Иннокентий.
- Я не самоубийца, - сказал Саныч, понимая, что фантом услышит его сквозь безумный лай Мухтара.
Фантом рассмеялся:
- Не самоубийца. Ты с пятнадцати лет шёл к этому дню. Это твой мудацкий смысл жизни. Медленно, потихонечку. Бухал всё что горит, шипит и пенится. Жра-жрал-жрал. В сопли, в слюни, в уматень. Вот и финиш. Ты жалкий инвалид без будущего. На хрен ни кому не нужный. Ты кусок тухлого мяса, которое всё ещё ползает и воняет. За пособием – за бухлом, за пособием – за бухлом. Человек разумный? Не, мясо ты тухлое. Всё, цель жизни достигнута. Верной дорогой дошёл товарищ! Всё! Ручка! Всему Миру на тебя плевать. И это у вас взаимно. Так чего пыжишься? Сдохни уже.
У Саныча обмякли руки. Кровь стекала по пальцам, окрашивала бурым простыню.
- Да, - кивнул Саныч. – Не ужились мы как-то с белым светом. Да и пошло бы оно всё. Уйди от окна. Я выпрыгну.
Фантом кивнул и отошёл к стене. Саныч вздохнув, сделал шаг вперёд. И в этот миг раздался звонок в дверь. Саныч уж забыл как он звучит. Замер, опешив. Не показалось ли? Нет, ещё звонок. Он глянул на дверной проём, который перекрывал трансформер, и тот тут же, гремя стеклом, рассыпался. Бутылки раскатились в разные стороны, став просто хламом. Мухтар вдруг заткнулся. Перестал биться в экран и, заскулив, убежал куда-то поджав хвост.
Фантом усмехнулся:
- Ага, иди, открой. Это к тебе ад за твои деньги пришёл. Теперь он с тобой будет вечно. Будешь миллиард лет блевать, - Фантом вдруг согнулся, и его вырвало зелёной слизью. Подняв лицо он, продолжал отплёвываясь. – Минутку отдышишься, и опять миллиард лет блевать.
Фантома опять вырвало. Звонок в дверь повторился, и Саныч спрыгнув с кровати, переступая бутылки, пошёл в коридор.
- Ну да, ты прав, там не ад! – Выкрикнул за спиной фантом. - Это так называемое спасение. Но оно гораздо страшнее ада. Это твоё небытиё на пороге. А как же смысл жизни?! Выходит жил впустую. Ты должен прыгнуть. Иначе выйдет, что и не жил ты прежде вовсе. Всё в мире имеет смысл. И коль существование твоё было бессмысленно, ты вовсе себя сотрёшь. Одумайся, у тебя ещё есть возможность остаться прахом здесь. Откроешь дверь – исчезнешь, как и не было тебя.
- А может Треска прав. Во мне тысячи Санычей. И прежний, осев на дно, уступит место у руля другому, - проговорил Саныч и открыл входную дверь.
На пороге стояла Оля. Та самая, что была при эпилепсии Саныча, перед нелепой смертью Славного.
- Здравствуй дорогой! Тысячу лет тебя не видела. С Новым Годом! – сказала она, не разглядев Саныча во мраке коридора с ярко освещённой лестничной площадки.
Саныч включил свет. Оля ахнула.
- Что с тобой? Кровь, на тебе лица нет.
- С монстром дрался. Я уж в окно прыгать собрался. И тут ты.
- Какой монстр? – спросила Оля, проходя в коридор и прислушиваясь.
- Один из бутылок. Другой – фантом. Или зомби.
- Какие зомби… - Оля посмотрела на стеклянные глаза Саныча. – Успокойся. Теперь всё хорошо.
Она, закрыв входную дверь, повела Саныча в комнату.
- Тут много бутылок от трансформера валялось, - кивнул Саныч на пол.
Оля увидела три разбитые бутылки аперитива.
- Блин, - прижала ладошку к губам Оля, пройдя в комнату и увидев простыни в крови. Она усадила Саныча на кровать, убрав с неё на пол пепельницу с окурками и, достав из сумочки мобильник, вызвала «Скорую».
- А там, - Саныч кивнул на окно. – Фантом был. И Мухтар в телевизоре.
Оля простынёй перемотала изрезанные руки Саныча. И убедилась, что раны на голове не серьёзные.
9
Наступил март. У Саныча даже долгая депрессия прошла. Своё сорокалетие он отметил вдвоём с Олей, за чаем с тортом, в который воткнул единственную найденную большую свечку. Ноги продолжали болеть, да и видеть он лучше не стал. Оля всё настаивала, чтоб он лёг в больницу на обследование. Саныч упирался. Не хотелось вновь врачей даже видеть. Но, в конце концов, сдался.
- Лягу, - сказал он. – Через недельку этим займёмся, хорошо? Надеюсь, ты не сожжёшь квартиру небрежной сигаретой, пока меня не будет?
- Я уж три года не курю. Сам не начни дымить в больнице.
- Это у них первым делом. Сначала больному суют сигарету, а затем всё остальное: градусник, укол, утка. – Сказал Саныч. – Кстати, давай уже испытаем эту клавиатуру для слепых.
- Брайлевская, - уточнила Оля. – Давай испытаем. Думаю, у тебя выйдет отличная книга.
Оля подключила только что купленную клавиатуру к ноутбуку. Саныч, выискивая на ощупь, и в тоже время, уткнувшись в кнопки носом чтоб разглядеть буквы, начал выбивать название будущей книги:
