Последнее желание (главы 16-22)

Глава 16

После того как Максим спас кота, который тут же отплатил черной неблагодарностью, оцарапав Колесникова, после того как я просморкалась, проикалась и, наконец, успокоилась, я решила похвастать талантливо нарисованной стенгазетой. Пока капитан, выйдя в коридор, отдавал указания ребятам из опергруппы, приехавшим меня спасать, шагнула к столу и застыла в негодовании. «Ночные гости» надругались над моим шедевром! Черным фломастером (и надо было мне оставить маркеры на столе!) они подрисовали ветерану козлиную бородку и кривые рожки. Портрет испорчен! Всю работу придется начинать сначала. Надо бы сказать Максиму, чтобы принес новый ватман. А пока…
Машинально я взяла фломастер и, взгрустнув, подправила бородку, дополнив кокетливыми усами, а на рожки «надела» шляпу с широкими полями и богатым плюмажем. Получился мушкетер. Только зачем он нужен? Разглядывая офранцуженного старого опера, я не заметила, как в комнату вернулся Колесников.
- Ничего себе! Волшебница!
Восторг Максима я не оценила. Не работа – жуть!
- Как ты узнала, что у нас в отделении Макара Николаевича кличут мушкетером? Витька рассказал? И когда успел!
- Какого Макара? – удивилась я, откладывая фломастер.
- Зверева. Нашего председателя совета ветеранов. Бывшего начальника убойного отдела. Ну и фантазия у тебя! Да Николаич на седьмом небе от счастья будет! Он «Мушкетеров» обожает! Наизусть цитирует!
Я еще больше изумилась. Вы когда-нибудь встречали фаната Дюма с погонами подполковника милиции? Я – нет.
А когда поняла, что Колесников действительно доволен, пришла в экстаз. Не надо заново рисовать!
Максим продолжал:
- Генка как раз стихи написал о мушкетере нашего времени! Классно получается!
Я тоже порадовалась и уже хотела культурно выпроводить поклонника за дверь, но капитан перестал счастливо скалиться и совершенно другим, деловым сухим тоном приказал:
- Теперь прокатимся в отделение. Проникновение в квартиру было? Было. И не спорить!
Нет, все-таки система накладывает отпечаток на человека! Только что рядом со мной стоял ласковый зайка, но минуты не прошло, как милый зверек превратился в «товарища при исполнении».
Остаток ночи противный Витька и Максим доставали меня бесконечными расспросами, уточнениями, заставляя вспоминать даже то, чего я в принципе не знала и не должна была знать! Ну вот, к примеру, объясните, пожалуйста, как я могу ответить на вопрос, откуда у грабителей ключ от моей квартиры? И, тем более что они хотели в ней найти? Я честно перечислила, какое наследство получила от Людмилы и Якова: аквариум с золотой рыбкой и маленький, размером с пачку от сигарет, холщовый мешочек с чаем. Правда, рыбка умерла, аквариум остался у Славы, приятеля Зубовой, а где чай – понятия не имею. Наверное, лежит на полке в кухонном шкафчике.
- Почему? – вдруг спросил Виктор, уставившись на меня непонятным взглядом.
- Потому что не люблю чай, - призналась я. – очень редко его пью, разве что с вареньем. А пакетик я, кажется, вынула из кармана халата и сунула в шкафчик. Это что, запрещено законом? Чай как чай! Что там может быть? Сбор мелисы да листьев черной смородины. Ну, может, еще лесная земляника. Люда говорила: чай для настроения!
- На всякий случай советую: не вздумай этот чай заваривать и пить, - строго заявил Максим, - а вдруг отрава! Учитывая, что твой сосед – знаменитый «медвежатник», неизвестно, какие еще сюрпризы тебя ожидают!
Я широко раскрыла глаза и навострила уши. «Медвежатник»? Кто-то из жильцов нашего дома?
- Яшка-моряк, - пояснил Виктор, усмехнувшись. – Так вы, кажется, зовете Уразова? Личность, надо сказать, необыкновенная! Боцман ни разу не попался, ни разу не оставил «пальчиков».
- Вы что-то путаете, мальчики! – рассердилась я. – Яшка был инвалидом! Он жил на пенсию! И вообще, он – герой! Баба Клава рассказывала, что сын получил контузию при пожаре! Он, между прочим, тогда человека спас!
- Верно, - кивнул Витька. – Это Генку твой сосед из огня вынес.
Я разинула рот.
- История прошлая, можно и рассказать, - вздохнул Колесников, наливая мне воды из пузатого графина. – Лет двадцать назад в городе N появился гениальный умелец, который проникал в дома весьма преуспевающих бизнесменов и чистил сейфы. Отпечатков пальцев преступник не оставлял. В ходе расследования выяснилось, что за неделю до совершения преступления у домработницы одного из потерпевших появился ухажер. Он представился девушке боцманом, находящимся в отпуске. Кафе-мороженое, прогулки под луной, и – внимание – посиделки на кухне в богатом доме, пока хозяин «горел» на работе. А когда сейф опустел, кавалер прислуги бесследно испарился. В другой раз красавец в морской форме понравился дочери бизнесмена. Опять был задействован прежний сценарий с мороженым, вздохами и мирным чаепитием в гостиной. Родители влюбленной дурочки в этот момент, естественно, отсутствовали. Визит «моряка» для мадемуазель закончился печально: она оказалась в больнице с острым отравлением, а папашин сейф лишился наличности. Составили фоторобот. Опера прекрасно понимали, что морская форма, скорее всего, маскарадный костюм, крючок, на который злоумышленник ловил глупых романтически настроенных девиц. Был объявлен розыск, но «боцман» исчез.
- Надо сказать, - воодушевился Колесников, - что месяца через три почти одновременно в редакцию газеты известного нам городка явились две заведующие детскими домами. Милые дамы хотели поблагодарить неизвестного мецената, возглавляющего предприятие «Виктория». Именно эта компания оплатила покупку в первом случае компьютерного класса, во втором – тренажеров для спортзала. Оборудование доставили сотрудники фирм, с которыми покупатель рассчитался по безналу. Правда, кое-какие переговоры с продавцами благодетель проводил лично. И если верить портрету, составленному со слов представителей торговых фирм, выходило, что договор подписывал уже засветившийся в деле с сейфами «герой-любовник». А еще через некоторое время на счет местной коррекционной школы-интерната поступила кругленькая сумма. И снова от предприятия «Виктория». Стали выяснять, оказалось, что эта организация была ликвидирована практически через несколько дней после перечисления денег на счет школы.
- «Виктория», - задумчиво проговорила я. – Так звали Яшину рыбку. Ну и что? Это еще ничего не доказывает!
- Боцмана искали, - не обращая внимания на мою реплику, - продолжал Максим, - а вскоре в соседней области произошло подобное преступление. Преступник сначала задурил голову гувернантке хозяйского отпрыска, а потом обчистил сейф. Между прочим, дамочка признавалась, что никто кроме статного моряка к ней в гости не заходил. А еще женщина вспомнила, что он как-то при ней делал запись в карманный блокнотик, на кожаной обложке которого она разглядела монограмму: крошечный якорь в букве «я». Да, чуть не забыл! Через некоторое время денежный счет местного детского приюта прилично пополнился.
- Ну, прямо Деточкин нового поколения, - язвительно сказала я. – Тот автомобили угонял, этот сейфы вскрывал! Робин Гуд! Но почему вы думаете, что это Яша Уразов?
Колесников жестом фокусника вынул записную книжку, которую я нашла на балконе.
- Узнаешь? Вот сюда неуловимый Боцман заносил номера расчетных счетов детских домов и суммы, которые перечислял! Видишь, на обложке – неприметный якорек в букве «я». Спасибо Генке, у него память цепкая. Он как эту книжицу с монограммой увидел, так сразу и вспомнил о Боцмане.
- Причем тут Генка? – я искоса глянула на дремлющего за столом опера, которого утром приняла за подростка.
- А он Боцмана в лицо знал. Даже дружил с ним. И нам с Витькой фотографию показал, где они на лавочке сидят и эскимо трескают.
- Хорош трепаться, - недовольно пробурчал Геннадий, – прямо детективную историю наплел!
- Так вот, уважаемые слушатели, - голосом доброго волшебника говорил меж тем капитан, - в неком городе существовал яхт-клуб, в котором мальчишек учили вязать морские узлы, ходить под парусом и прочим разным премудростям, которые должен знать любой уважающий себя юнга. Одним из инструкторов по парусному спорту был Яков Иванович Уразов. Между прочим, мастер спорта и любимец детворы. Пацаны в нем души не чаяли, и первым – Гена Сапожков, пятнадцатилетний будущий оперуполномоченный уголовного розыска, а вовсе не капитан дальнего плавания. Кстати, все в клубе непонятно почему звали Якова боцманом.
- Ну, разобрало, - спросонья возмутился Генка, - и охота вам!
А я слушала, разинув рот.
- Однажды мальчик Гена увидел, как обожаемый инструктор рассматривает фотоснимок маленькой девочки, и полюбопытствовал, кто это. Уразов ответил: «Племянница. У нее красивое имя - Виктория. В переводе значит «победа», - не унимался Максим. - И убрал фотографию в записную книжку с известной нам монограммой на обложке. А потом в мастерской яхт-клуба случился пожар. И Боцман, будем так называть инструктора, героически вынес из огня подвернувшего ногу воспитанника Сапожкова и еще двоих мальчишек. Сам получил тяжелые ожоги, контузию и был госпитализирован. Уразов в клуб не вернулся.
- Сказочник, - рассвирепел окончательно проснувшийся Геннадий, - ты еще расскажи, как мы с пацанами в больницу бегали, и нам сказали, что моряк умер, и его тело забрала мать. Вот и откровенничай с вами! Трепло!
- Генка, так ведь это было? – заступился за приятеля Виктор. – Чего уж теперь! А Ларисе полезно знать. Все-таки Уразов жил с ней по соседству, и записную книжку опять же у Лары нашли.
- Вывод, - Колесников погрозил мне пальцем, - у покойного Якова Уразова явно имеется тайник, где спрятаны денежки. И к ним тянут ручонки всякие нехорошие личности, которые, видимо, посвящены в тайную жизнь мирного инструктора по парусному спорту. И почему-то эти гадкие дядьки думают, что тебе известно, где клад! Иначе зачем в твою квартиру протянулась «народная тропа»? Кстати, молодчина, что набрала мой номер перед тем, как играть в прятки.
Я, ошарашенная, молчала. То, что услышала о Яшке-моряке, в голове не укладывалось. Вот думаешь, что знаешь человека, а он на самом деле совсем другой!

Глава 17

- Между прочим, пока ты тут ораторствуешь, - язвительно заметил Геннадий, - двое пареньков, взятых на месте преступления, ждут-не дождутся долгой продолжительной беседы.
Витька встрепенулся:
- И правда, Максим, скоро светает, а мы прохлаждаемся. Хотя, - он подмигнул мне, - в обществе прелестной дамы находиться куда приятнее, чем в компании недоделанных уродов, промышляющих обносом квартир мирных граждан.
- Я только Ларису домой отвезу, - кивнул мой капитан.
А мне, если честно, расставаться с ним не хотелось. Во-первых, страшно быть одной. Во-вторых, женской трепетной душе нужна романтическая встряска. Хоть иногда, чтобы не закостенеть. Да-да, старые раздраженные кошелки, вечно недовольные всем и вся, так и получаются – из-за дефицита полноценного мужского внимания. И я не желаю пополнить ряды этих разочарованных «циркулярных пил». Но ведь не кинешься на шею кавалеру, не гаркнешь в ухо как мультипликационная героиня: «Я ваша навеки!». Гордость, черт ее возьми, не позволяет!
И я безропотно проследовала за Колесниковым, сердечно попрощавшись с Геной и Виктором.