Халявные баксы. (Части 17,!8,!9,20,21.)

выскакзывания, для меня удивительного, потому что в стране советов простой человек о долларах мало что знал, а многие их и в глаза не видели. Но Сергей посмотрел на меня, посмотрел, и предложил:
«Хватит о грустном, пора к отбою готовиться.» - я с отрешенным видом покивал головой соглашаясь, но думая совсем о другом. И он улыбнулся, состояние мое поняв отлично: «Не переживай, как нибудь все образуется. А я тебя в курсе держать буду».
Неприятные новости я принес в домик и выложил приятелям. Ошарашил их так же, как и Сергей только что меня. Ребята не знали, как на них отреагировать, а потому и молчали, в себе новости переваривая. Владимир этот процесс завершил первым:
«Вот сволочи!» - не знаю о ком он, но можно предположить: о нашем перестроечном правительстве, - «В партии жить не дали, без зарплаты людей оставили, и здесь обобрать до нитки норовят!» Злой посмотрел на меня и Доку, будто   мы во всех грехах виноваты, и твердо, как о деле решенном, сообщил: «Хрен больше буду вас слушать! Не хотят, что бы мы работали по-хорошему – буду  деньги заколачивать по- плохому! Пол отвала сюда перетащу, и ничего вы не сделаете!» Осмотрел наши удивленные таким решением рожи, и поспокойней добавил: « У меня дочка   в институт едет, как я по другому для нее могу деньги найти?»  
Действительно никак. Нормальному трудяге, каким Владимир, да и мы с Докой были всю жизнь, по-хорошему, не нарушая закона, действительно денег не заработать. И что остается? Идти всем в криминал, как это уже сделали «бандюки» во главе с «Милочкой»? Тоже заняться рудным отвалом, выбирать там самые ценные камушки, где золота побольше, как это теперь решил делать Владимир? С нашим опытом можем хорошо развернуться, дилетантов  вроде «бандюков» за пояс заткнем запросто.
Но мысли мыслями, а высказывать их сразу, как только они в голове появляются, во многих случаях неправильно. Вначале желательно определиться с порядком их озвучивания, и я сейчас это делал – то-есть молчал. Доку же планы Владимира задели ощутимо, и как менее меня сдержанный, он тут же ему ответил, правда, не столь агрессивно, как мне хотелось бы:
«Можешь таскать свои камни и золото ковырять, только в тюрягу передачи тебе носить мы не будем!»
«И не надо», - на удивление спокойно ответил Владимир, - «я лучше в тюрьме посижу, зато дочь в институте учиться будет!»
Ну и как на эти слова ответить, как оценить выбор нашего товарища?
Дока только вздохнул и махнул рукой; я же отреагировал почти также:
«Спать ложимся. Сейчас у всех нас одни эмоции, вот завтра на свежую говову хорошенько и подумаем».

                              Часть двадцатая.

За ночь никто полезного не придумал, потому что на этот процесс времени не оказалось – после двенадцатичасового рабочего дня засыпали мы мгновенно, как только оказывались в кроватях в горизонтальном положении. Дальше не реагировали ни на какие звуки, не только привычные, вроде шума машины, но и экзотические, когда в домик забирался еж и начинал топать по полу не хуже слона, а Чапа норовил с ним сразиться. Да что там топот – стрелять можно над ухом, и никто им даже не пошевелил бы. Единственное, что будило стопроцентно и мгновенно - это сигнал, подаваемый подвешенной на столб возле вагончика-столовой железякой, когда Варя   или ее сменщица колотили по ней куском арматуры, приглашая всех на завтрак.
Сегодня вставали непривычно молчаливые и хмурые – вечерние неприятные разговоры вспомнились каждому, как только открылись глаза. Молча сходили в столовую и позавтракали, так же молча разошлись по рабочим местам. Геологу артели я вчера дела передал, и вместе с Владимиром пошагал в карьер, к ожидающим нас зубилам и кувалдам. Успели немного поработать, и Владимир отложил инструмент в сторону, уселся на камень, прикурил сигарету и наконец-то его прорвало:
«Если все, что Серега тебе вчера рассказал правда – то и нам пора перестать из себя святых строить.»
«Что в виду имеешь, каких святых?» - интересно услышать, с кем Владимир в данный момент нас сравнивает.
«А таких, что о себе мало думают!» - в голосе приятеля проявилась агрессия, - «Ты не понял, что сейчас каждый для себя живет, ни на государство, ни  на начальство не рассчитывая? И нам нужно так  делать!»
«Золото в артели воровать, что ли?» - напомнил я Владимиру, что   прекрасно мысли его понимаю.
«Своровать можно вещь чужую, не тобой созданную. А к золоту в отвале мы  отношение имеем прямое, и пока только вкалываем, только надеемся честно заработать!  Но если Серега вчера не соврал, то расплачиваться с нами никто не рвется, кроме Николая Игнатовича (рейтинг как поднял начальника!), а кто и хотел бы – возможности не имеет!»
Ну и что ответить? Вчерашний разговор с геологом и меня заставил задуматься. И было неприятно сознавать, что в словах напарника, как бы они не нравились, что бы ни несли в себе негативного и опасного, все же проглядывала возможность не только повкалывать на «доброго» дядю, у которого в банке по непонятной причине исчезают заработанные нами денежки, но и кое-что поиметь для себя. То-есть, поступить как тот же банкир, потому что другого выхода не остается. Жить-то на что-то надо?
Владимир, как я понял, выбор уже сделал, и не в пример меня, угрызения совести его не мучили.
«Ты пойми», - продолжил он, - «мне и самому связываться с золотом   желания   нет (как же нет, сколько вдвоем с Докой уговаривали его им не заниматься!), но выхода другого не вижу. Мне дочь в институт отправить не на что! И тебе сыну помогать нужно, на стипендию сейчас разве что проездной на метро купишь! Да если с нами в конце сезона не расплатятся – самим жрать будет нечего!» - это с его стороны уже  чистая агитация, желание и меня привлечь к незаконным походам на рудный отвал.
Я не знал, что и ответить. Отговаривать –  уже не хотелось, соглашаться с ним – не знаю как попозже, но сейчас не мог, язык отказывался произносить нужные слова. Пришлось показать нейтральное отношение к начатой в разговоре теме:
«Что нам делать дальше –  и сам не знаю. Но точно одно: торопиться не стоит. Поговорим вечером, что бы и Дока присутствовал, вот тогда все и решим». И Владимира оставил одного – отошел в сторонку, вроде что-то посмотреть по работе. А на самом деле не хотел дальше неприятную тему продолжать.
Вечером в домике Владимир разговор начал уже в присутствии Доки:
«И что за день надумал?» - обратился к нему персонально, - «Дальше продолжим вкалывать непонятно на кого, или все же и о себе позаботимся?»
Дока понял, о чем его приятель спрашивает, и засопел как паровоз. Но ожидаемых мною слов осуждения намерений приятеля заняться побочной деятельностью я от него не услышал.
«Что молчишь?» - не отставал от него Владимир, - «Или сказать нечего?»
Теперь Дока взорвался, да так бурно, что ласточки в гнезде запищали:
«Есть чего сказать! Накроется артель медным тазом, если и дальше дело так идти будет!» - Владимир, стоявший возле стола, с испугу плюхнулся на кровать с открытым ртом, у меня же от удивления стали круглыми как у совы глаза, но падать на кровать не пришлось – я на нее уселся раньше, - «У меня уже один самосвал не в работе, а за запчастью поехать не могу – в артели на нее денег нет!» - так вот объяснил причину своего возмущения и замолчал, продолжая зыркать на нас таким взглядом, словно мы и были виновниками этих неприятностей.
Владимир, сидя на кровати закрыл рот, и лицо начало расплываться в довольной улыбке:
«Вот я и говорю, что пора о себе подумать!» - это он адресовал Доке, а дальше понес уже для всех знакомое, - «Золотишком придется заняться, если   не хотим зимой с голода подохнуть! Мы же специалисты, геологи – так все организуем, что комар носа не подточит! Хоть что-то поимеем, если при расчете с деньгами кинут!» - это было уже знакомое мне открытое побуждение и Доки к незаконной деятельности.
Раньше после таких слов следовало на Владимира наброситься с разъяснением, что такого делать нельзя. Сейчас же мы почему то промолчали, и даже отвели глаза, что бы не смотреть в его сторону. Что он посчитал признаком скорой своей победы, и давить на нас продолжил:
«Чего боитесь? Своим кадрам (то-есть «бандюкам») начальник разрешил     на рудном отвале ковыряться, а мы что, хуже?»
«Мы не хуже, мы – порядочней», - Дока шевельнулся на своей кровати, - «Что делать то будем?» - это уже мне.
А что я мог предложить? Поддержать идею Владимира заняться золотишком в рудном отвале ой как не хотелось, но……я же ребят затянул в артель, значит в ответе и за их заработки, которые сейчас под большим сомнением. Вот и отсиживался молча, не находя что сказать.
А Владимир повеселел еще больше. Понял, наверное, что за мысли в моей    голове, как и то, что одолевают меня большие сомнения в возможности прожить и заработать, соблюдая законы, которые, как рассказал Сергей, нарушаются сейчас в стране везде и всеми.
Забегая вперед, могу сказать, что самые ушлые, хитрые и умные уже понимали, что скоро-скоро грядет этап дикого капитализма, когда деньги   решают все и оправдывают любую подлость ради их получения. Для нас же, посвятивших себя геологии, честность и порядочность считались в работе главными, как обязательная основа получения положительного конечного результата - выявление месторождения.
Но это было раньше, и совсем недавно. Новые же веяния, даже если и не нравились большинству, все же делали свое дело, разрушая прежние отношения между людьми невесть откуда появившейся жадностью, завистью, необязательностью вплоть до откровенного обмана. Вот и сидели мы, три старых приятеля, ранее отлично понимавших друг друга, и не могли придти к единому мнению, что же нам делать дальше. По закону-то жить становится невозможно!
Владимир показал, что уже готов действовать в новой обстановке беззакония, и заработать необходимые для семьи деньги любым способом, я и Дока к этому пока  не были готовы. Не готовы, но……  молчанием своим не отрицали (а как понять по другому?) и допускали возможность поступить таким же образом если и не сейчас, то в недалеком будущем.
«Давайте ребята не торопить события», - предложил я на правах старшего, - «много Сергей рассказал нам неприятного, но превращаться в хапуг не стоит. Уважать себя перестанем!» - здесь я уставился на самого продвинутого – Владимира – и он на кровати задергался, как от зубной боли. Собирался наверное возразить, но не дал Дока:
«Правильно!» - посмотрел на меня и кивнул головой, затем обернулся к Владимиру и торнул в его сторону указательным пальцем, - «А ты лучше помолчи! И с камнями своими к нам не приставай!»
Владимир на кровати сидел, отвернувшись от нас в сторону. Очень недовольный, но возразить ни мне, ни Доке не решился. Мы же, два единомышленника, переглянулись, улыбнулись, и Дока решил общую обстановку в домике сгладить.
«Ладно тебе», - улыбнулся Владимиру, - «если действительно  и артель начнет разваливаться, то сложа руки сидеть и мы не будем. Из троих новую артель организуем!» - изобразил улыбку и убедился, что приятель ее заметил, - «А   я для тебя персонально ступу потяжелей сварганю, будешь камни молотить, а мы из песочка золотишко отмывать!»
Здесь даже Владимир не смог не улыбнуться.

                                   Часть двадцать первая.

Пророчество Сергея о наступлении для