Хроники Кортиса. История I “Крылья”

Хроники Кортиса
История I “Крылья”
Молодой худощавый паренек лет семнадцати довольно нелепо смотрелся на месте вышибалы постоялого двора. Конечно, не все в таком возрасте должны своей статью напоминать здоровенных мужей, но всё-таки тому, кто утихомиривает подвыпивших посетителей столь почтенного заведения, было бы неплохо  иметь более внушительный вид. А такой “гроза дебоширов” – только лишний повод для любителей трактирных драк  покуражиться, да повеселиться.
При этом, если не присматриваться, юноша был очень красив. Одним его длинным светлым, чуть ли не белым, волосам и большим глазам лазоревого цвета могли бы  позавидовать  любые женщины. Поэтому, казалось, он просто был создан для насмешек - худосочный красавчик на месте вышибалы. Но любому, кто подходил к парнишке поближе, становилось уже не смешно. И желание как-нибудь весело подшутить, а может, всем на потеху,  выкинуть “грозного” вышибалу во двор,  исчезало.
До сих пор в мире Этона ходили легенды о боге с двумя лицами, которые, в зависимости от настроения, он показывал  смертным. Одно  лицо было непередаваемо прекрасным и воплощало в себе всё совершенство истинной красоты. Другое, напротив,  ужасало. На него и смотреть-то могли далеко не все, просто падали в обморок. Даже смельчаки покрывались испариной, и их начинало трясти как в лихорадке.  Всё в уродливых шрамах, с огромным кривым ртом, из которого торчали саблевидные длинные клыки, с глазами, черными как бездна, - это лицо показывалось смертным, когда бог гневался. Ну а гнев бога никогда не предвещает смертным ничего хорошего.
Никто уже не помнил, какое подлинное имя было у этого бога, исчезнувшего из мира по неизвестным причинам несколько веков назад. Люди называли его по-разному, но одним из таких имен было Двуликий. Под этим именем его и помнили даже сейчас, во времена Великих Спящих, хотя Двуликий перестал отзываться на призывы его адептов еще задолго  до начала новой эры, наступившей после войны гигантов с богами. Не исключено, что виноваты в этом были другие боги, в мире Этона их было несколько. Двуликий имел привычку иногда, или  от скуки или от вредности, помогать  смертным, особенно в спорах с богами, если считал, что боги неправы. Он мог, например, снять божественное проклятие, которыми боги любили “награждать” провинившихся перед ними смертных. А какому нормальному богу это понравится?
Так вот, паренек-вышибала, можно сказать, тоже имел два разных облика. Всю левую  сторону его лица занимал длинный шрам жуткого вида, начинающийся чуть выше уголка рта и  поднимающийся к самому виску. Этот шрам и делал из парня некое подобие Двуликого. Вообще-то даже со шрамом нельзя было не заметить, что природа расщедрилась, награждая его такой внешностью. И если бы не  шрам, то ли след от хлыста, то ли от когтя, парень был бы таким красавцем, что за ним бы  наверняка бегала половина  женского населения Королевства.
И немудрено, посмотришь на парнишку с правой стороны  – глаз отвести невозможно! Но  если он повернется другой…. Жуть! И главное, непонятно, почему всем, кто смотрел  на его шрам, становилось не по себе. Ну, шрам  и шрам. Ну, большой,  неприятный, ну, некрасивый. Но мало ли вокруг людей со шрамами ходит? Тем более что Королевство Ливанда, в котором и жил парень, то и дело вело войны, и людей с различными шрамами и увечьями можно было встретить нередко.  Да и шрамы, как говорят некоторые умные, а может и не очень, головы, - украшение мужчин. Но здесь….  Паренька словно окружала аура неистовой ярости и гнева. Казалось, кто-то   могучий был страшно оскорблен и обозлен на то, что такой безобразный шрам изуродовал что-то божественно совершенное. И не просто обозлен. Создавалось полное впечатление – еще немного и этот кто-то выпрыгнет  из ниоткуда и начнет рвать на части всех подряд, не разбираясь, кто виновен, а  кто нет в таком святотатстве.
Поэтому паренька редко кто  осмеливался задирать, особенно при первой встрече. Но спустя пару дней знакомства жуткая аура уже не ощущалась, и любители почесать кулаки уже были бы не прочь поразвлечься. Правда, таких было мало, не будет же кто-то специально  задерживаться на постоялом дворе ради какой-то драки с местным вышибалой  и терять драгоценное время? Кроме того, оказывалось, что паренек был приемным сыном хозяина постоялого двора, а зачем нарываться на неприятности с тем, от кого зависит твой отдых  и пропитание перед дальней дорогой? Отец ведь всегда поддержит сына, даже не родного, тем более что отец на вид был весьма крепок и внушителен, не то, что сын. Сразу видно бывший вояка. Вон как хмуро зыркает серыми глазами из-под нависших бровей.
Впрочем, всем, кто хоть немного соображал, было понятно, что паренек тоже должен быть весьма не прост. Иначе отец не поставил бы его на такую работу.
И действительно, если горячительные напитки так затуманивали мозги какому-нибудь буяну, что тот был готов сразиться врукопашную с драконом, чего уж тут обращать внимания  на какие-то шрамы или ауры,  и начинал излишне шумно выражать свои чувства, громя всё подряд, или просто задираться к пареньку, все убеждались, что он мог за себя постоять. И откуда только у него бралось столько силы в столь юном возрасте, да еще в таком худом теле? Сил у него явно было не меньше, чем у тех мужиков, которые пытались к нему задираться. Во всяком случае, пареньку не составляло особого труда, так, по крайней мере, казалось со стороны, оторвать от пола буйного пьянчужку, хорошенько потрясти его как тряпичную куклу и чуть ли не зашвырнуть в угол, подальше от столов и других людей, чтоб никому не мешал.  После демонстрации такой силы любой буян, как правило, успокаивался. А нет, так паренек, взяв дебошира за руку, просто  выводил того во двор. И отчего-то тот даже не сопротивлялся, становился тихим и, как на привязи, покорно шел за парнем, кривясь от боли. А как сопротивляться, если тебя держат руки, которые без труда ломают подковы?
Вот и сейчас, Одан, хозяин постоялого двора, он же отец паренька, с предвкушающей улыбкой смотрел, как один из гостей, несколько излишне набравшийся крепкой браги, ощупывал взглядом зал,  пытаясь найти для себя какие-нибудь приключения.
Это был  наемник из охраны каравана, следовавшего из Королевства Ливанда в Вольные княжества. Караван прибыл несколько часов назад. Как обычно, сам караван  с небольшой охраной разместился в метрах двухстах от постоялого двора, а его владелец  и большая часть сопровождающих его людей пришли на постоялый двор, чтобы в человеческих условиях хорошо отдохнуть и поесть перед дальней дорогой.  
Наемнику  отчего-то захотелось поразвлечься. Бывают такие люди, хлебом не корми, дай влезть в какую-нибудь переделку, особенно если они находятся в веселом настроении после выпитой бутыли крепкого вина.
Драться  с оружием в руках на постоялых дворах было строжайше запрещено давно, еще чуть ли не первым монархом Королевства. За нарушение этого закона жестоко наказывали. Но бывалый воин, да еще в доспехах, мог и голыми руками при желании очень неслабо покалечить любого неумеху.
Наконец подгулявший здоровенный наемник заметил Кортиса, так звали паренька, который тихо и спокойно сидел в своем углу. Разглядев, кто там находится, и придя к выводу, что это вышибала, наемник поднялся из-за стола, потянулся, жизнерадостно улыбнулся  и шатающейся походкой направился навстречу приключениям. Но они быстро закончились, так и не успев начаться. Услышав приближающиеся шаги, Кортис приподнял голову и взглянул на горе-вояку. Он не любил таких пьянчужек. Кортис считал, что настоящий воин в пьяном виде никогда не поднимет руку на слабого, того, кого считает слабым. Наоборот, ему подавай кого посильнее. Затей сейчас этот наемник драку с посетителями, было бы другое дело. Им можно было бы дать немного времени на развлечение, а потом утихомирить. Этот же вояка совершенно не вызывал уважения.
- А кто это у нас здесь такая красивая? Может, познакомимся?! – дурашливым голосом начал здоровяк. – Ой, виноват, это же красавчик! Как тебя зовут, красавчик?
Наемник к этому времени приблизился настолько, что мог уже хорошо рассмотреть Кортиса. Приглядевшись к пареньку, он побледнел и  остановился, будто налетев на стену, и говорить еще чего-нибудь ему тоже расхотелось.
“Всё понятно, - подумал Одан, - наш герой разглядел шрам …”.
Больше  не говоря ни слова, наемник развернулся и отправился обратно на свое место,  уже не улыбаясь, всё такой же бледный и заметно протрезвевший.
Почему-то для всех остальных этот эпизод остался незамеченным, а то теперь могли бы начать насмехаться уже  над его инициатором.
Одан усмехнулся про себя и на некоторое время ушел  в воспоминания.
Одан был уже не молод, за пятьдесят. По молодости он служил в Королевской Гвардии, в тяжелой пехоте, и ему на своем веку пришлось немало повоевать. В те времена  Королевство Ливанда в очередной раз вступила в войну со  своим ближайшим восточным соседом – Ханством Белых Орков. Такие войны с перерывами на несколько десятилетий длились   между этими государствами уже более ста лет, и никто   никак  не мог одержать окончательную победу. Войны шли с переменным успехом и стали уже привычным явлением.
Раньше вокруг Королевства Ливанда находились и другие государства людей, но с ними, за исключением Вольных княжеств, королевство уже разобралось. Все они были побеждены и включены в состав Королевства Ливанда, которое стало одним из крупнейших государств в этой части мира.
Рядом с Королевством находились еще земли эльфов и гномов, но с ними войны были очень давно и настолько кровопролитными для всех сторон, что больше уже так воевать никто не желал. Ни люди, ни нелюди.
Но воевать то надо! Добыча, слава и всё такое. Как еще завоюешь признание среди своих подданных?!
Оставались еще болотные тролли, но в болотах особо не повоюешь, да и что с этих троллей было взять? Ни городов, которые можно разграбить, ни каких-либо особых богатств.
То ли дело лихие сражения с орками! Почти всякий монарх Королевства, да и хан орков, считали своим долгом совершить победоносный набег на земли соседа и вернуться оттуда с богатой добычей. И у людей, и у орков было много золота, драгоценностей, скотины и прочих богатств.  Не гнушались и живым товаром – рабыни были всегда в цене.
С бойцами тяжелой пехоты заключался контракт на пять лет, по истечении которого можно было уйти из армии на вольные хлеба с небольшой денежной премией и некоторыми привилегиями либо перезаключить контракт на последующие пять лет. И так, пока воина не убьют либо он не достигнет сорока пяти лет.
У Одана был лучший друг – Кортис, они вместе попали в армию и там крепко сдружились. Когда у друзей уже заканчивался второй контракт, и они подумывали над третьим, последним, как они решили для себя, Кортису пришло извещение о получении наследства. У него умер отец, владевший постоялым двором на западной окраине  Королевства  в землях барона Ворна, которые граничили  с Вольными княжествами.
Это было весьма неожиданно. Прежде всего, отец был довольно молод, чего ему умирать? Потом у Кортиса был старший брат, который и должен был в свое время занять  место хозяина постоялого двора.