Расплата за шалость.(S)

приморского бульвара любуясь бесконечной гладью Каспийского моря, которое было тихим.
   - Пойдем искупаемся в море. - предложил я, Толику. - Ведь мы открывали плавательный сезон все годы в Международный женский день 8-го Марта. Сегодня уже 9-е марта, так что нам можно спокойно открывать плавательный сезон этого года в Баку. Смотри, какое море тихое и нет волн. Море само завет нас.
   Толик согласился со мной. Мы пошли искать ближайшее место у берега, где можно было свободно войти в морскую воду. Такое место оказалось между приморским бульваром и вертолетной площадкой откуда туристы летают над городом, чтобы посмотреть на Баку с высоты птичьего полета. Вот в этом месте мы и решили с Толиком искупаться в Каспийском море. Так как другого удобного места у моря рядом не было.
   У Толика, с его медлительностью, всегда были проблемы. В этот раз он либо специально запутал свои шнурки в туфлях, так как не хотел купаться в море и боялся мне это сказать или медлительность его в этот раз спасла Толика от дальнейшего позора, который вскоре постиг меня. Так как у меня вечно не хватало терпения, не дождавшись, когда Толик развяжет свои шнурки, я вошел в воду Каспийского моря, которое в этот день было в полном штиле и вовсе не холодное. В самый раз было открывать тут плавательный сезон.
   Я медленно поплыл в сторону кораблей, которые стояли на рейде очень близко от берега моря. Пока я плыл до корабля. В это время на берегу стал собираться народ. Все смотрели в мою сторону и что-то кричали. Затем стали мне свистеть, смеяться и показывать пальцами у своего веска. Видимо, это у них в головах чего-то не хватало и поэтому они смеялись надо мной. Возможно, что в Баку плавательный сезон начинают вместе с летними каникулами в школе с июня месяца, а сейчас на дворе только март месяц. Вот они и смотрят на меня, как на моржа с Северного ледовитого океана. Какие-то тупые люди в этом городе.
   Так рассуждал я, пока плыл до якорной цепи ближайшего корабля. Там обхватил якорную цепь руками и стал спускаться в воду. Когда мои ноги не коснулись песчаного дна, а увязли во что-то мягкое, то я посмотрел в воде вниз и чуть не вскрикнул на глубине от ужаса того, что под моими ногами находилась темно-коричневая масса нефти и мазута.
   Вот только сейчас я понял почему смеялись на берегу местные люди и показывали мне пальцем у своего веска. Это у меня действительно не хватало в голове. Я не подумал о том, что нахожусь в городе нефтяников, где даже вода и продукты давно пропахли нефтью. Не говоря о том, что само море выделяло на поверхность из своих глубин нефтяные фонтаны, а дно моря было покрыто нефтью.
   Когда я поднялся из глубины морской воды на поверхность, то обнаружил вокруг себя нефтяное пятно размером с корабль находящийся рядом со мной. В сопровождении этого нефтяного пятна мне уже пришлось плыть до самого берега. Там собралась такая масса любопытных людей, что любое театральное и цирковое зрелище могло позавидовать мне.
   Лишь мне было не до представления. Я медленно плыл к берегу и думал о том, что теперь мне всю свою оставшуюся жизнь придется ходить черным и доказывать людям, что я не советский негр, а болван, который решил искупаться в нефтяном море. Так мне и надо, чтобы больше не лазил туда, где не был раньше. Толику тоже надо набить морду. Наверное, знал о Каспийском море.
   - Иди в ближайший магазин и купи ящик одеколона. - зло, сказал я, Толику, когда вышел из морской воды.
   - Тебе ни одеколон нужен, - сказала толстая женщина, - а хорошего ремня, чтобы не лез в море.
   Я ничего не сказал в ответ, так как женщина была вполне права, что мне следовало вообще хорошего ремня всыпать ни только за то, что я полез в море наполненное нефтью, но и за то, что мы сделали с Толиком, когда забрались в ювелирный магазин и начисто обокрали его. Вот так за эти свои гадости я сейчас получил сполна. Так и буду ходить испачканный нефтью по городу. Пускай местные жители смеются надо мной.
   Вскоре Толик принес целый картонный ящик "Тройного" одеколона и огромную упаковку носовых платков. Мы стали одеколон выливать из флаконов и тереть мое тело, которое все было покрыто густой пленкой нефтепродуктов Каспийского моря. Темно-коричневая масса каталась под носовым платком, намоченным в "Тройной" одеколон, но никак не смывалась с моего тела. Можно было подумать, что я родился в нефти.
   - Вам нужно сходить в баню к массажисту. - сказал мужчина, разглядывая меня. - Баня находится в начале приморского бульвара. Массажист отмочит тебя в растворе, и ты будешь чист, совсем как младенец.
   Видимо я был ни первый в этих местах купания, если местное население знало, как надо отмывать таких болванов от нефтепродуктов Каспийского моря. Возможно, что поэтому и построили эту баню вблизи этого самого места на приморском бульваре, куда мы отправились с Толиком отмывать меня.
   Толик тащил два чемодана и мою одежду. Я обернул ручки двух чемоданов носовыми платками и нес их так, чтобы не испачкать чемоданы об свои грязные ноги, которые запачканные нефтепродуктами вместе с моими волосами на ногах выглядели, как русские валенки темно-коричневого цвета, выделяясь своим объемом от других частей тела. Все остальное было бледнее ног. В таком виде я вошел в баню к массажисту, рядом с морским бульваром.
   - М-да! Угораздило же тебя так вляпаться. - сказал в бани массажист огромного телосложения, когда увидел меня. - Это тебе дорого обойдется в деньгах и в терпении. Так что раздевайся на голое тело и приготовься раскошеливаться.
   - Оплачу твой труд в два раза больше, чем ты думаешь. - в отчаянии, необдуманно сказал я. - Лишь отчисть меня от нефтепродуктов. У меня все тело горит от этой маслянистой массы.
   Массажист больше ничего ни стал мне говорить. Мы пошли с ним в помещение, где была большая ванная. Массажист насыпал в ванную какой-то порошок. Затем заполнил ванну горячей водой и сказал мне, чтобы я забрался в ванну с этим раствором и терпел то, что будет происходить со мной в ванне. Я так и сделал, со страхом забираясь в ванну, где мои ноги сразу стали шипеть, как змея, неожиданно застигнутая врасплох человеком далеко от ее жилища.
   Мне некуда было деться, как той змее, так как я тоже был далеко от дома. Мне некуда было деться от опасности, которая ждала меня в ванне с неизвестным составом наполненной до самих краев. Я не знаю, что насыпал массажист в ванну, но мне казалось, это была какая-то кислота, которая была готова сожрать мое тело вместе с нефтепродуктами на моем теле. На это было мне страшно смотреть.
   Вокруг все бурлило, шипело и обжигало мое тело. Массажист постоянно подсыпал этот порошок и периодически подливал горячую воду, постепенно поднимая температуру воды. В это время на моей голове был какой-то колпак, под которым тоже происходило что-то ужасное, что невозможно так передать словами.
   Мне казалось, что мои мозги пытаются вынуть наружу вместе с волосами и нефтепродуктами Каспийского моря, которые густо покрывали всю мою тупую голову. Ведь только она позволила моему телу полезть в нефтепродукты Каспийского моря. Вот так мне и надо вместе с моей головой, чтобы в следующий раз знать, куда мне лазить. Теперь мне приходится терпеть тут все издевательства массажистов и его банной химии.
   Прошло не меньше трех часов, прежде чем несколько раз профильтрованная горячая вода в ванне приняла обычный естественный цвет вместе с моим телом и с эмалированной ванной. После этого массажист принялся в ванную лить какую-то ароматную жидкость и постепенно понижать температуру в ванне, до обычной комнатной температуры. Затем массажист вытащил меня из ванны и стал оттирать с меня ту нефтяную грязь, что было не под силу даже его банной химии.
   Вес массажиста был килограмм сто пятьдесят, если не больше. Всей этой массой веса массажист водил щеткой по моей коже и мне казалось, что скоро из меня он все выдавит, как из лягушки, по которой проехал каток асфальта-укладчика. Я орал по дикому. Извивался весь под щеткой и весом массажиста, который молча оттирал меня. Мне казалось, что массажист скоро вытрет с меня все нефтепродукты и кожу тела.
   - Тебе с волосами придется расстаться, - сказал массажист, когда закончил свое издевательство над моим телом и душой, которая едва не покинула меня. - Волосы у тебя на голове скомканы в одну массу. Осталось в волосах много мазута и со дна песок с илом вперемешку с нефтью...
   - Стриги! Чего жалеть. В пустой голове и сверху ничего не надо. - обиженно, согласился я. - Главное, что ты жизнь мне оставил, а также свою работу на долгую память в моей шкуре.
   Массажист засмеялся моей шутке и принялся прямо лезвием безопасной бритвы снимать с меня все, что было у меня на голове вместе с моими некогда роскошными волосами. Видимо, это обратно Бог знал, что делал руками массажиста, который приводил меня в полный порядок. Как только все было закончено, я пошел в раздевалку, чтобы окончательно принять нормальный вид. Но! Там увидел милиционеров, которые терпеливо ждали моего выхода на сцену новой жизни. Я понял, что на этом наши экскурсии по Кавказу закончились. Впереди нас ждут только нары и зона.
   - Это все тебе за отличную работу. - сказал я, массажисту, выгребая все деньги из своих карманов. - Они мне теперь больше не пригодятся. Только дай мне слово, что следующего такого болвана как я ты отчистишь совсем бесплатно. Как чистил сейчас меня.
   - Я выполню твою просьбу. - растерянно, ответил массажист, при виде ментов. - Но я вас милиционерам не закладывал. Ты же видел, что я все время был рядом с тобой и не выходил оттуда. Вас кто-то у моря заложил или вы просто угодили под очередную городскую чистку милицией.
   - Тебе нечего оправдываться. - сказал я, массажисту. - Пришло наше время париться на зоне. Нас все равно забрали бы и без тебя. У нас была экскурсия по Кавказу перед сроком на зоне.
   Мы с Толиком подняли свои четыре чемодана и пошли на выход в сопровождении нескольких милиционеров, которые сопровождали нас при скоплении многочисленной толпы на приморском бульваре до ближайшего отделения милиции, которое находилось в нескольких метрах от летнего кинотеатра расположенного на территории приморского бульвара. Видимо, это нас кто-то действительно заложил или нас уже искали с нашими приметами по всему Советскому Союзу.
   В участковом отделении милиции был большой зал, в середине которого стоял круглый стол. На этом столе лежало множество различных сумок, чемоданов и саквояжей. В этом зале возле стены сидел весь сброд Баку. Большинство присутствующих шпана, воры и бандиты были в наручниках с разбитыми лицами. Лишь мы с Толиком выглядели интеллигентами на фоне этого сброда, который собрали милиционеры по всему городу под различным предлогом. Нас тоже никто не сдавал. Просто подмели под одну метлу.
   - Богатый у нас сегодня улов! - восторженно, воскликнул майор милиции, который только что вошел в зал. - Молодцы! Ребята! Хорошо почистили наш город. Посмотрим, что они тут привезли к нам из дальних стран.
   Милиционеры стали вскрывать весь багаж, находящийся на круглом столе. Буквально во всех чемоданах, саквояжах и сумках был опийный мак сырец, конопля и какие-то