Завтра наступит утро. Глава 4

написать книгу, нужно много знать.
- А ты меня научишь читать такие книги?
- Разумеется. – Кирилл погладил по голове Василия. – А сейчас давай попробуем вот это.
Кирилл дал Василию черную доску и кусок мела и показал ему, как писать несколько букв.
- Попробуй написать мелом эти буквы на доске. Вот тебе влажная тряпка, чтобы стирать написанное неправильно.
Мел крошился и противно скрипел по доске. Буквы у Василия получались корявые. Они наклонялись в разные стороны, уезжали вверх или вниз. Это занятие показалось Василию гораздо труднее, чем бить молотком по зубилу. К счастью это мучение скоро кончилось. Кирилл, видя, что Василий устал, начал учить его счету и решать простые задачи.
Солнце клонилось к закату, когда Василий пришел к Евпатию. Евпатий встретил его весело:
- Пришел? Молодец. Ну что, будем учиться защищать себя?
Василий кивнул головой.
- Слушай, Василий. В любой драке, как в бою, нужно иметь на плечах голову. Нельзя быть безрассудным, иначе проиграешь бой и можешь погибнуть. Вот ты дрался с четверыми, расскажи как?
- Я одного подмял и пока его бил, остальные били меня.
- Вот-вот. Так ты мог драться один на один. А когда их много, а ты один, нужно действовать по другому: никогда не упускай из виду никого из нападающих. Старайся, чтобы они все были перед тобой, тогда они будут мешать сами себе. Не подпускай, чтобы подходили сзади. А для этого нужно быстро передвигаться, наносить такие удары, чтобы нападающий некоторое время не мог тебя потревожить, а еще лучше, вообще не смог больше нападать. Это мы с тобой еще отработаем. Для этого нужна ловкость и сила. А для того чтобы исполнить обещание отцу, тебе нужно многому научиться. Я научу тебя стрелять из лука, работать ножом и мечом.
«Опять работать», – подумал Василий.
- Хороший воин, - продолжал Евпатий, - может голыми руками убить неопытного. Как подрастешь, я научу тебя сражаться различными предметами, иначе не выживешь. Вот смотри, видишь пояс на мне? А я если его сниму, то из его можно сделать пращу, и любой камень для врага может быть смертельным. Ты не знаешь о Давиде, который из пращи сразил Самсона?
- Не знаю. – Василий, широко раскрыв глаза, смотрел на Евпатия и уже представлял себя непобедимым воином, перед которым разбегаются все враги, и, в первую очередь, те четверо, которые над ним издевались.
Попроси дядю Кирилла, чтобы он рассказал тебе о Давиде. А сейчас пойдем в зал и будем накачивать мышцы, чтобы ты смог держать меч и натягивать лук.
В большом зале, куда Евпатий привел Василия, было очень много непонятных вещей. В углу зала на полу лежали маты, набитые чем-то мягким, и два полуголых человека, поочередно хватая различные части тела, со страшным грохотом бросали напарника на эти маты. Человек вставал и то же самое делал с тем, кто его бросил.
- Василий удивленно спросил у Евпатия:
- Чего это они?
- Отрабатывают приемы обороны.
В другом конце зала два человека очень медленно двигались и размахивали деревянными мечами. Остальные четверо занимались с различными предметами. Один размеренно метал ножи в деревянный чурбан, и ножи втыкались в него друг около друга в площадь не более ладони. Другой бил кулаками и ногами подвешенный к потолку на веревке мешок, набитый чем-то. Третий лежал на скамейке на спине и много раз поднимал и опускал руками тяжелую железяку. Еще один расставил в один ряд на высокой скамейке яблоки и, взмахивая кнутом, кончиком ремня кнута сбивал эти яблоки. Никто не обращал внимания на Евпатия и Василия.
Василий озирался. Ему все было интересно, но Евпатий заставил его несколько раз обежать по периметру зала. Затем подвел его к свободному месту и, отодвинув скамейку от стены, велел сесть на нее.
- Теперь, Василий, сожми руки за головой и пытайся откинуться назад. – Евпатий начал придерживать ноги Василия. – Да, вот так. А теперь поднимайся.
Василий попытался подняться. Мышцы живота напряглись и он с трудом приподнялся.
- Теперь еще раз.
Василий сделал еще раз, еще и еще, а потом не смог.
- Ты сможешь. – Закричал на него Евпатий. – Давай поднимайся.
Василий попытался подняться. Ноги были туго прижаты Евпатием к полу. Живот уже побаливал, а подняться не получилось. Он сжал зубы, напрягся и потихоньку с дрожью в ногах все-таки поднялся.
- Плохо, мало. Нужно больше. – Евпатий подобрал ему какую-то железку и дал ему в руки. – Вот держи ее перед собой одной рукой, пока этот песок не пересыплется вниз. – Евпатий поставил перед Василием песочные часы. А как пересыплется, поменяешь руки и перевернешь часы. И так пятьдесят раз.
Евпатий ушел, А Василий начал упражнение, заданное Евпатием. Вначале показалось, что держать легко, но с каждой падающей в часах песчинкой вниз, вниз стремилась и рука, держащая груз. Василий менял руки, переворачивал часы, сбился со счета, так как считал еще плохо, но поднимал и держал эту проклятую железку. Уже изнемогая от усталости, Василий вспомнил, как ударил себя по руке в кузнице, как очищал липкие от вонючего лака пальцы, как противно скрипел мел по черной доске. И вот теперь на него кричит дядя Евпатий, и его мучают этой железкой. Он показался себе таким несчастным: все его мучают и никто не любит. Непроизвольно слезы полились у него из глаз, железка со звоном упала на пол. Он бросился прочь из этого зала. Забежав в какую-то темную комнату, он забился в угол между стеной и еще чем-то и зарыдал. Но бесконечно слезы литься не могут, и постепенно они прекратились. Василий лежал в темноте и только всхлипывал. Он вспомнил, как вчера обещал отцу, что исполнит его просьбу и для этого надо учиться всему. Надо учиться, а он испугался первых трудностей. Ему стало стыдно.
Вдруг дверь открылась, и в комнату зашли люди с зажженной свечой.
- Рассказывай дальше, Лемай. – Попросили одного из них.
В сумраке плохо горящей свечи Василий узнал людей, которые занимались в зале. Он сжался в темноте и затих.
- Нанял нас один купец сопровождать его к неграм за слоновой костью. Для своей охраны пригласил он воинов из разных мест, всего двенадцать человек. Среди них был один, прозвали мы его Блохой, так как он все время почесывался, как будто его блохи кусают. Кто он, откуда родом, не знаю, но вел он себя странно. Сторонится всех, молчит, а сядем все к котлу, так старается ложкой в два раза чаще из котла выбирать. Ничего просто так не делал, только за деньги. А договоренность у нас с купцом была такая: платит он нам два раза. Первый раз платит, когда до места торговли дойдем, а второй раз – когда вернемся. И всем поровну. Если кто в пути погибнет, то его доля идет к тому, кому он завещает.
- А ты кому завещал, Лемай?  Небось бабенке в трактире?
- Не-а, я тогда другу завещал. Так вот, - продолжил свой рассказ Лемай, - плыли мы туда долго, за Геркулесовы столбы, а затем на юг. Жара была несусветная, но доплыли. Встретили нас негры не враждебно. Мы им товар, а они нам бивни слонов. А купец хитрый: за каждый бивень давал стеклянные бусы. А для них они в диковинку, радуются. Ну и вид у них: набедренная повязка из пальмовых листьев да бусы. И женщины у них так же ходят: голые титьки так и болтаются.
- И ты упустил такую возможность? – Раздался хохот слушающих.
- Да ну вас, жеребцы, вы все об одном. – Лемай продолжил. – Нагрузили мы корабль битком этими бивнями. Купец оказался жадным, и в обратный путь взяли мало воды, чтобы бивней больше привезти. Мол, поплывем вдоль берега, там и воду будем пополнять. То ли купец большой грешник был, то ли еще кто, но на обратном пути разразился шторм. Наш корабль унесло в открытое море. Три дня нас бросало по волнам, думали потонем. Кормчий уж к купцу. Давай, мол, выбрасывай груз, облегчай корабль, а купец ни в какую. Бог смилостивился над нами. Через три дня шторм утих. На корабле одну мачту унесло в море, и мы с одним парусом кое-как плыли в сторону берега. Еда и вода кончалась, и нам давали по чуть-чуть. А здесь еще один заболел горячкой. Приходим мы к нему, а он, сердечный, весь в поту, слабым голосом жалуется, что пришел Блоха и выпил его воду, еду и деньги отобрал, мол, тебе все равно умирать. А больной молит нас, братцы отнесите его долю жене, она одна с детьми останется. Умер он к вечеру.
- А что Блоха?
- Как что? Пошли мы к нему обыскали. Действительно взял он деньги. Мы ему, зачем взял. А он так нагло, а все равно ему помирать, а мне, мол, пригодятся. Страшный он человек: нет у него товарищеской взаимовыручки. Начали его учить уму-разуму, чтоб людей уважал и подлость не делал. Для этого привязали его к веревке за руки и за ноги, и начали веревку тянуть под днищем корабля. Он, пока в воду не погрузился, орал, а мы тянем. С одного борта затянули под днище корабля, а из другого вытаскиваем. Веревку вытащили, а его там нет, одни куски мяса остались.
- Как это?
- Да акулы, оказывается, там были. Они его и сожрали. А деньги Блохи мы разделили между всеми, и умершему долю выделили. Так-то вот.
У Василия от долгого сидения затекли ноги,  и он попытался сесть поудобнее. Раздался шорох.
- А ну, кто там еще? - Громко и грозно гаркнул Лемай.
Василий испугался, вскочил на ноги и стремглав бросился из комнаты, вслед ему раздался громкий хохот.
- Ну зачем ты его напугал, Лемай? - Спросил Агафон.
- Да пошутил я.
- Он давно здесь. Сидел, слушал. - Заметил Киндик.
- Хороший воин растет. Я за ним наблюдал. Евпатий ему пятьдесят раз велел упражнение сделать, а он чуть-чуть до семидесяти не натянул. - Заметил Емидий.
- Да, неплохой. - Согласился Агафон. - Только Евпатий на него кричит зря, помягче надо.
- Нет не надо. Правильно все делает Евпатий. - Возразил Рулав. - Хочешь хорошего воина воспитать, - не давай послаблений. Тогда вся учеба пойдет впрок.
Всю ночь Василию снились кошмары. То ему снилось, что он приплыл на корабле к диким неграм, а корабль уплыл, а он остался один на берегу. То он плывет на корабле, а за кораблем плывут огромные акулы, и которые от корабля откусывают кусок за куском. То за ним бегут его недруги, которые его побили, а он от них никак не сможет убежать. Утром он еле проснулся и почувствовал, что его мышцы, еще непривычные к таким нагрузкам ужасно болят.
В кузнице отец уже не заставлял бить молотком, а поставил его сортировать куски остывшего после плавки металла.
- Металл после плавки может иметь различные свойства: может быть мягким или хрупким. Примерно одинаковые по свойству куски металла можно отличить по цвету, смотри, вот этот кусок чуть-чуть темнее, а этот чуть светлее. Понял?
Василий кивнул головой.
- Вот давай и сортируй.
У дедушки Зенона тоже не пришлось покрывать вонючим лаком дощечки.
- Сегодня, Василий, мы начнем нашу учебу. – Смотря на Василия сверху вниз, сказал Зенон.
- А разве учеба началась не вчера?
- Вчера я только хотел узнать, не чураешься ли ты грязной работы?
В этот день Зенон показывал Василию, как он изготавливает кольца. Только у Кирилла пришлось опять учиться писать мелом буквы и решать задачи.
В школу к дяде Евпатию Василий пришел с некоторой опаской. В зале, где он вчера занимался, Евпатия не было. В зале находились те же люди, что и вчера. Он испуганно смотрел на них, а они смотрели на него и большинство из них улыбались. К нему подошел один из них:
- Ну чего испугался? Что пришел — молодец, а то, что вчера убежал и не попрощался с дядей, это не хорошо. Ну что