должны были бежать испытуемые, выстроились судьи. Протрубила труба и забег начался. Одни резко рванули вперед, другие, наоборот, не спешили и выбрали умеренный темп бега. Василий выбрал нечто среднее. Он не стал преследовать ушедших вперед и в то же время оторвался от последних, выбрав середину. Ничто не мешало его бегу. Щит был за спиной, в левой руке меч в ножнах, в правой руке он держал копье, направив острие вперед и чуть вверх, чтобы ненароком никого не поранить. Первую половину круга он пробежал довольно спокойно, но затем дыхание начало сбиваться, и закололо в боку: отсутствие тренировок в последнее время давало о себе знать. Соленый пот потек по лбу и от него начало щипать в глазах. Туника у Василия под экипировкой стала мокрая. Он сжал губы и, считая про себя от одного до четырех, делал вдох, а затем от одного до четырех — выдох, упрямо переставляя ноги, бежал и бежал. Во время бега кто-то обгонял его, кого-то он. Так он пробежал целый круг. На повороте он заметил, что бегущие уже растянулись в длинную цепочку, и он находится в ее середине, поэтому он не стал изменять темп бега.
Шум с трибун, на которых находились зрители, начинал усиливаться: кто-то кричал, кого-то поддерживая или осуждая, кто-то свистел, кто-то ритмично начал стучать в барабан. Под этот ритм Василий бежал, с каждым ударом по барабану делая следующий шаг. К середине дистанции он заметил, что к нему сзади пристроился кто-то в черном доспехе и, повторяя темп Василия шаг в шаг, бежал от него шагах в трех.
Василий бежал, и всю дорогу навязчивая мысль не отпускала его: какая-то неувязка была в словах Евпатия, чему-то они противоречили. Наконец его осенило, и он вспомнил слова человека, который объявлял правила соревнований: «…в схоларии будут зачисляться особо отличившиеся и которые достигли восемнадцати лет». Чувство облегчения пришло к Василию: теперь он знал как поступать в дальнейшем.
В процессе бега Василий заметил, что его перестали обгонять, и, наоборот, он начал догонять и обгонять бегущих. Впереди себя он разглядел всего двоих в красных доспехах из своей школы, а остальные были в черных и желтых. Обогнув стартовый флажок и пробегая мимо трибун, он заметил Евпатия, грозящего ему кулаком, и Василий сбавил темп бега. Бежавший за ним в черном доспехе обогнал его и даже прибавил в скорости. На финишной прямой его обогнали несколько человек, в том числе и в красных доспехах, и поэтому к финишу он пришел восемнадцатым. Первым пришел к финишу тот учащийся в черном панцире, который бежал за Василием.
Многие по окончании бега падали от усталости на землю, не в состоянии пошевелить ни рукой ни ногой. Василий мысленно поблагодарил Евпатия за совет, данный им. Всех достигнувших финиша судьи направляли к месту следующего состязания, и в том же порядке, как они прибегали к финишу, их становили в очередь для бросания копья на дальность.
Подошла очередь Василия бросать копье. Василий разбежался и бросил, как его учили. На трибунах, где сидели наблюдавшие за соревнованиями, раздался шум: копье на две длины копья пролетело дальше, чем бросали предыдущие участники, и воткнулось в землю. Василий отошел в сторону и стал ждать, когда остальные участники совершат свои броски. В итоге результат Василия был четвертым.
После объявления результатов бросков копья и отсеивания не вошедших в следующий этап, допущенным к стрельбе из лука выдали луки и по пять стрел каждому. На расстоянии шестидесяти шагов от линии стрельбы установили мишень, в центре которой был черный круг размером с ладонь. Вокруг него чередовались белые и черные окружности, толщиной в три пальца каждая. Всего мишеней было пять. Каждую следующую установили на двадцать шагов дальше от предыдущей.
Василий смотрел как участники до него стреляли из лука. Большинство из них натягивали тетиву и долго целились, а затем стреляли. «Не степняки их учили. – Подумал Василий. – Руки устают держать тугой лук, а это сказывается на точность попадания. Интересно в бою они так же будут долго целиться?». Он подошел к флажку, от которого нужно было поражать мишени, и начал стрелять так, как учил его Лемай: взял в левую руку лук и направил его вверх, правой рукой наложил стрелу на тетиву и резко выпрямил левую руку, так что тетива оказалась натянутой, опустил лук в направлении стрельбы, сделал поправку на небольшой ветер и выстрелил. Стрела вонзилась в первую мишень, а вслед ей в другую мишень уже летела другая стрела. Все пять стрел поразили мишени. Василий отошел в сторону и опять стал ждать решение судейской комиссии.
По результатам стрельб из лука в следующее соревнование от своей школы попали Василий, который занял пятое место, и Псахис, занявший третье. Кроме них были еще пятеро в черных панцирях и трое в желтых.
Василий заметил в стороне Григория, сидевшего на земле и обхватившего руками склоненную к коленям голову. Василий подошел к нему и увидел, что у него такое несчастное выражение лица…
- Ты чего это?
- Я не попал в мишени при стрельбе из лука, и меня отсеяли. Я так надеялся получить работу хотя бы протиктором. Я бы смог отдать долг Ефимию.
- И много ты ему должен?
- Больше двадцати солидов.
- Поэтому он тобой так помыкает?
Григорий удрученно кивнул головой:
- Я живу один с матерью. Евпатий знал моего отца и не берет с меня денег за обучение. Я ему за это благодарен. Но как-то нужно жить, и мне приходилось понемногу занимать денег. А как отдавать я теперь не знаю.
- Понятно. Не расстраивайся, всегда можно найти какой-нибудь выход. – Раздался звон колокола, зовущего участников на следующий этап соревнований, и Василий поспешил туда.
В следующем этапе соревнований необходимо было камнем из пращи поразить десять целей, находящихся на расстоянии в восемьдесят шагов. Целями являлись десять арбузов, установленные на вершины десяти столбов, которые были в рост человека. Это скорей всего подразумевало способность попасть в голову человека на поле боя. Василий переглянулись с Псахисом и улыбнулись: их Емидий учил попадать и в более мелкие мишени и на более больших расстояниях.
За каждым из участников соревнований, которых осталось всего десять человек, наблюдало очень много народу: здесь и зрители, которые каждое попадание в арбуз, после которого он разлетался на кусочки, встречали громом восторженных оваций, и каждый промах – свистом и улюлюканьем; и товарищи по школе и их учителя, которые радовались при попадании в цель и огорчались при промахе; и соперники из других школ, которые с интересом наблюдали за бросками участников; и невозмутимые члены судейской коллегии и судьи, следящие за соблюдением правил соревнований.
Василий вышел на это состязание очень сосредоточенным он задался целью победить, а для этого ему надо было победить Псахиса, который выступал до него и попал в десять арбузов. Остальные выбили меньше. Но после Василия были еще участники, которые тоже могли повторить рекорд Псахиса. С каждым броском Василия арбузы разлетались от метких попаданий в них камнями, а на трибунах раздавался громкий крик. Последним броском Василий сбивает арбуз и повторяет результат Псахиса.
- Молодец. – Похвалил Василия Псахис. – Если никто из других школ не повторит это, то можно считать, что наша школа победила в этой дисциплине.
- Давай подождем. – Ответил Василий.
Никто из других школ не смог повторить их результат. Судьи немного посовещались и объявили:
- Для выявления победителя между участником номер девять и шестнадцать школы Евпатия Камениата будут проведены дополнительные броски по следующим правилам: соревнование продолжается до первого промаха, и каждый следующий бросок осуществляется в цель, устанавливаемую на десять шагов дальше. Броски осуществляются одновременно.
Раз за разом Василий и Псахис бросали и попадали в цель, которая устанавливалась все дальше и дальше, и с каждым разом Василий становился все сосредоточенней и старался не допустить ни одной ошибки при броске. Искоса взглянув на Псахиса, он заметил у него на лбу проступившие от такого же напряжения капельки пота. Люди на трибунах уже замолчали и не сопровождали криками каждое попадание в цель, они ждали развязки: кто же попадет и кто же промахнется? Арбузы на столах стояли уже далеко за сто шагов, когда при следующем броске вдруг раздался рев зрителей. Василий вначале не понял, так как он смотрел за своей целью и видел, как арбуз разлетелся. Взглянув на цель Псахиса, он увидел ее целой. Псахис смущенно улыбнулся и обнял Василия:
- У нас с тобой одни учителя, но ты сегодня был лучше.
Как победитель Василий подошел к судейскому столу за обещанной наградой. За столом сидели судьи, которые смотрели на Василия с различным выражением лица: одни высокомерно, другие равнодушно, а третьи, наоборот, заинтересованно. Рядом с судейским столом стоял Евпатий и еще двое. Один из них показался Василию знакомым. Евпатий смотрел на Василия угрюмо, а остальные двое с интересом. Один из судей обратился к Василию:
- Ты показал неплохие результаты и выступил ровно на всех этапах состязаний. Мало таких, которые показали такие стабильные результаты на всех этапах. Многие показали хорошие результаты на одном упражнении, а на другом провалились. Как тебя зовут?
- Меня зовут Василием.
- Василий и все? Какого ты рода? Кто твои родители.
- Я не могу похвастаться длинной родословной, как многие здесь, хотя моя покойная мать была из знатного рода. Но я горжусь своим отцом, и мне нечего стыдится. Пусть мой род зовется Сакалиб.
- Сакалиб? Просто раб? Что это за род такой? – Раздался тонкий голос безбородого и дряблого человека. «Евнух». – Понял Василий.
- А я в родственники ни к кому не навязываюсь, и род мой не хуже других. – Возразил Василий.
- Ты молодой, а дерзкий. Трудно тебе будет служить схоларием.
- А я не собираюсь быть схоларием.
- Как не собираешься? – Тонким голосом воскликнул евнух. – Это же почетная обязанность служить нашему василевсу.
- Так пусть схолариями служат представители более знатных родов, а я не хочу и не могу. – Евнух удивленно округлил глаза, а Василий пояснил:
- Мне только шестнадцать.
- По виду сразу и не скажешь. Ты довольно крупный для своего возраста. Для тебя можно сделать исключение… Ладно. Посмотрим тебя в следующих этапах. – Поджал губки евнух и повернулся в сторону Евпатия. – Евпатий, обязательно выстави этого молодца в следующем соревновании. – Евнух махнул рукой, отпуская Василия.
Василий взял обещанные за победу десять солидов и подошел к Евпатию.
- Ты все-таки не послушался меня.
- Прости, дядя Евпатий, но я подумал, что школе нужны деньги и может я смогу заработать хоть сколько-то.
- Ты думаешь, что десять солидов, которые ты заработал, и сто солидов, выделенных нашей школе, обогатят нас?
- Эти десять солидов я отдам одному попавшему в беду человеку.
Их беседу прервал стоявший рядом с Евпатием Христофор Мавропод.
- Лет десять назад познакомился я с одним мальчишкой, которого все дразнили сакалибом.
- Я уже не обижаюсь на это.
- Так, значит, это был ты?
- Да, это был я.
- Евпатий, - повернулся Христофор к Евпатию, - поздравляю. Ты воспитал отменного воина.
Василий поклонился и направился искать Григория. Он нашел его в
