похожей.
КСАНА. Но я же дочь своего города.
ВЛАД. Ксана, ну ради бога, не отвечай мне так! Если бы только знала!.. Остались считанные дни, а может часы. Я надеялся, я хотел изменить свой город, но у меня ничего не получилось.
КСАНА. У тебя много чего получилось. Кто еще мог бы объявить в нашем городе мораторий на насилие, и чтобы его послушались.
ВЛАД. Он сказал, что убить крысу все равно, что убить ребенка.
КСАНА. Кто? Бантик сказал? Да слушай ты его! Он у нас всегда был с приветом.
ВЛАД. Наша агрессивность все равно, что большой кипящий чайник. Как бы мы его не укрывали и сдерживали, пар все равно где-нибудь да вырвется.
КСАНА. А до чего остались считанные часы?
ВЛАД. Ты ни разу не спрашивала, где я пропадал десять лет.
КСАНА. У нас об этом не принято спрашивать. Когда человек прячется от правосудия, он не должен никому объяснять где именно, вдруг оно ему снова понадобится.
ВЛАД. Я не прятался от правосудия.
КСАНА. А что ты делал?
ВЛАД. Я играл. Мне нужно было выиграть сто тысяч раз, чтобы спасти сто тысяч жителей нашего города. Я выиграл только сорок.
КСАНА. Ну выиграл и что дальше?
Звонок телефона.
КСАНА (в трубку). Да... Не знаю. Сейчас спрошу... (Владу.) Мэр предлагает назавтра в честь твоего праздника всеобщую городскую амнистию.
ВЛАД. Делайте что хотите!
КСАНА (в трубку). Он согласен.
СЦЕНА ШЕСТАЯ
Площадка перед развалинами. Слышен шум большого банкета
по соседству. Входят Игрок и Влад.
ВЛАД. Я готов снова сыграть.
ИГРОК. Нет.
ВЛАД. За этот год в городе не был убит ни один человек.
ИГРОК. Разве?
ВЛАД. Я имею в виду намеренно. Никто никого не убил намеренно, только случайно, в пылу охоты на крыс. Это ведь не считается.
ИГРОК. А сами крысы?
ВЛАД. Их перебили четыре с половиной тысячи.
ИГРОК. Вот видишь.
ВЛАД. Ну это же не считается. Они же крысы.
ИГРОК. Их убивали не как крыс, а вместо людей, значит, и как людей.
ВЛАД. Выходит, это тоже поставлено в вину моему городу.
ИГРОК. Я же говорил, сделать ничего нельзя. Наш уговор остается в силе: сорок человек – твои. И только.
ВЛАД. Неужели нет выхода? Что мне надо сделать, чтобы спасти город?
ИГРОК. Чтобы его спасти, ты сам должен предложить равную цену.
Пауза. Входит Глаша.
ГЛАША. Вот вы куда ушли. Тетя Тома вас ищет.
ВЛАД. Зачем?
ГЛАША. Я рассказала ей свой сон.
ВЛАД. Какой еще сон?
ГЛАША. Который приснился мне сегодня ночью. Как будто наш город кто-то должен сжечь со всеми его жителями. За то, что мы все преступники, даже те, кто ничего не делал...
ВЛАД. И что?
ГЛАША. Я закричала и проснулась.
ВЛАД. Хорошо. Иди. Я сейчас приду.
ГЛАША. Вы не осуждаете меня?
ВЛАД. Тебя? За что?
ГЛАША. Что я тоже стала драться. Я уже пятерых девчонок один на один победила.
ВЛАД. Иди, а то мама будет сердиться.
Глаша уходит.
Вещий сон, да?
ИГРОК. Возможно.
ВЛАД. Она тоже входит в эту цену.
ИГРОК. Это зависит от тебя.
ВЛАД. Но она мне никто. Мне все равно, что с ней будет.
ИГРОК. У любого популярного человека всегда бывает какая-нибудь тайная поклонница. Она твоя платоническая возлюбленная. Причем из самых верных и преданных.
ВЛАД. Я же сказал, мне все равно.
Входит Ксана.
КСАНА. Я все думаю о твоих вчерашних словах. На что ты намекал?
ВЛАД. Я могу спасти только сорок человек.
КСАНА. Надеюсь, я вхожу в их число?
ВЛАД. Входишь.
КСАНА. Тогда идем к гостям. Неприлично. Они про тебя такие красочные тосты говорят, а тебя нет.
ВЛАД. Скажи, там у входа уже стоит автобус?
КСАНА. Да, какой-то автобус только что подъехал. Но это не тот, что мы планировали. Падение в воду, как ты сказал, мы отменили. А что?
ВЛАД. Он подъехал за нами. Через десять минут мы уезжаем. Только не спрашивай: куда и зачем.
КСАНА. А мы вернемся?
ВЛАД. Назад, в город? Нет.
КСАНА. Хорошо. Только почему ты такой напряженный? Ну не вернемся и не вернемся. А уезжаем как, по-английски? Никому не сказав ни слова?
ВЛАД. Да.
КСАНА. А можно я прихвачу альбом с семейными фотографиями?
ВЛАД. Не знаю. Нет, нельзя.
КСАНА. Странно все это. (Уходит.)
ИГРОК. Ты кажется, уже выбрал.
ВЛАД. Да. Ее и мать. Хорошо?
ИГРОК. А Глашу?
ВЛАД. Причем тут Глаша? Глашу – нет.
ИГРОК. Как скажешь.
ВЛАД. И мы не поедем через плотину.
ИГРОК. С плотины открывается красивый вид на город.
ВЛАД. Мы поедем другой дорогой.
Входит Мать.
МАТЬ. Ты опять от всех спрятался. Даже веселиться, как следует, не умеешь.
ВЛАД. Мама, мы уезжаем.
МАТЬ. Я еще свой тост не сказала.
ВЛАД. Скажешь потом, в автобусе.
МАТЬ. Ты хочешь везти меня на автобусе? Это в том, что сейчас подъехал. Кто-то из гостей только что пошутил, что опять повезут матерей главных бандитов на плотину. Да, я совсем забыла, что тоже являюсь матерью одного из главных городских гангстеров. Как это ты тогда забыл десять лет назад про меня?
ВЛАД. Не шути так.
МАТЬ. Мы едем на плотину?
ВЛАД. Нет, в другую сторону.
МАТЬ. А я хочу на плотину.
ВЛАД. Я не хочу с тобой спорить. Мы поедем, а потом разберемся.
МАТЬ. Я в школе была чемпионкой по плаванью. Интересно, я бы выплыла тогда десять лет назад или нет. Уж наверное плаваю получше тебя.
ВЛАД. Мама, я тоже тогда не выплыл.
МАТЬ. Я пойду надену плащ, а то дождь, похоже, собирается.
ВЛАД. Мама, ты слышишь, я тоже тогда не выплыл!
МАТЬ. Все равно хочу на плотину. (Уходит.)
ИГРОК. Даже мать хочет, чтобы ты ехал через плотину. Больше никого не хочешь взять с собой?
ВЛАД. Ты был прав: сделать ничего нельзя.
Входят Мэр и Майор.
МЭР. Что ты задумал? Твоя мать и Ксана сели в автобус. Но подъемник из водохранилища уже убрали. Разве это осталось у нас в программе?
МАЙОР. Я сам вычеркнул падение в воду из сценария юбилея.
ВЛАД. Я устал. Я безумно устал. Все, что я говорю и делаю, уходит, словно в песок. Я пытаюсь найти хоть какое-то оправдание этой нашей жизни и не нахожу. Как и многим, мне всегда нравилось, когда нас называли самым бандитским городом. Самый бандитский город это когда всем должно быть очень страшно и невыносимо. Но на самом деле мы умеем здесь и смеяться, и радоваться, и получать удовольствия. И никто никогда не уедет отсюда. Дурость? – Да, дурость. Но это наша дурость и безумие.
МЭР. Там уже целая очередь из женщин выстроилась, все хотят ехать.
Входит Глаша.
ГЛАША (Владу). Можно вас на минутку.
ВЛАД (отходит с ней в сторону). Ну что еще?
ГЛАША. Вы не должны никуда ехать.
ВЛАД. А кто мне может запретить?
ГЛАША. Второй раз одно и то же не бывает.
ВЛАД. Глаша, ты уже надоела со своей заботой.
ГЛАША. Пусть так, надоела, зануда, доставала. Но только не едь!
ВЛАД. Ей, это что такое? Ты что, плачешь?
ГЛАША. Лучше ничего не делать, чем делать непоправимое. Пусть оно само как-нибудь образуется…
ВЛАД. Сами и тараканы не рождаются.
ГЛАША. Если ты умрешь, я не буду тебя любить.
ВЛАД. Чего?!
ГЛАША. Ведь тебя никто никогда не любил самого по себе, без твоих бессмысленных подвигов. Ты не представляешь, какая я домашняя. Я никогда не буду с тобой спорить, никогда просить ничего лишнего, никогда позорить перед другими людьми. Приходя в дом, ты будешь приходить в дом, а не на еще одно место, где нужно держать вечный экзамен. Я научусь угадывать малейшее твое желание и замолкать и уходить в другую комнату, когда тебе будет угодно. У тебя будут свои мужские тайны, в которые я не буду вторгаться, моя ревность будет только для меня самой, ты никогда о ней не узнаешь. Я никогда не стану требовать всего твоего сердца, и выдержу угасание твоего чувства ко мне. У тебя будет все то, что ты хочешь от женщины и не будет никаких побочных минусов. Скажи только «да». Нет, молчи! Достаточно одного твоего неопределенного движения. И я буду счастлива.
ВЛАД. Обалдеть – не встать! Какого черта ты не сказала этого еще год назад!?
ГЛАША. Тамара Сергеевна…
ВЛАД. Что Тамара Сергеевна?
ГЛАША. Она сказала… что не я, а ты еще не готов к этому. Но разве уже поздно?
ВЛАД. Ну вот, ты уже и требуешь.
ГЛАША. Нет, это так сорвалось, от страха. Ведь ты не сказал «нет».
Входят Орех, Бантик, Наводчик, Муж с Женой и Официантка.
ОФИЦИАНТКА. А нас почему не берут?
МУЖ. Моя жена тоже очень хочет. Я заплачу.
ОРЕХ. Ты мне что обещал? Я готов с тобой драться.
НАВОДЧИК. Пусть он сначала женщин свозит. Потом.
БАНТИК. Хотите я вместо Влада за руль сяду?
ОРЕХ. Я в такие игры не играю. Я настроился на драку сейчас, а не тогда когда он искупается. (Владу.) Трусишь? Давай прямо сейчас и здесь.
ВЛАД (Мэру). Вы сказали, там целая очередь?
МЭР. Еще какая?
ВЛАД. И все хотят ехать на плотину?
ОФИЦИАНТКА. На плотину!
ВЛАД. Но почему?!
МЭР. Они уверены, что с твоей матерью и женой им ничто не угрожает.
ВЛАД. Хорошо, я иду.
ОРЕХ (Владу). А как насчет драки?
БАНТИК. Я вместо него.
ОРЕХ. Ну ты, молокосос!
ВЛАД. Я иду. (Игроку.) Я правильно тебя понял? Это и есть твоя цена?
ИГРОК. Хорошенько подумай сначала.
ВЛАД. Уже подумал. Иду.
ГЛАША. А мне где быть? С тобой или здесь?
ВЛАД. Здесь.
Игрок отрицательно качает головой.
(Глядя на Игрока, Глаше.) Здесь будь, я сказал! (Уходит.)
ЖЕНА. И я, и я!
ОФИЦИАНТКА. Мы к тебе на хвост!
Жена и Официантка уходят.
ОРЕХ (Бантику). Ну так что, пацан, выходи! Позабавимся.
Орех и Бантик выходят друг против друга. Мужчины образуют круг
зрителей. Наводчик поднимается на смотровую вышку.
НАВОДЧИК. Автобус свернул в сторону плотины.
Все, забыв про драчунов, начинают смотреть вдаль за движением автобуса.
МЭР. Но это же не может снова случиться.
ИГРОК. Почему?
МЭР (Игроку). А вы, собственно, кто?
ИГРОК. Я собственно пришел сжечь ваш город.
НАВОДЧИК. Автобус выехал на плотину.
МАЙОР. Сам вижу.
СЕРЖАНТ. Как каскадер идет.
МЭР (Игроку). Он должен спасти наших женщин?
ИГРОК. Или спасти город.
МЭР. Но там же его мать и жена.
ИГРОК. Он волен принять любое решение.
НАВОДЧИК. Автобус заносит, он врезается в ограждение, он зависает над водой, он падает.
Все стоят в оцепенении.
ИГРОК. Ну что ж, выбор сделан. (Уходит.)
Занавес
