Шулюмка

карабинов не было, жаканами стреляли, - Женька изобразил пальцами сантиметрового диаметра «дробину». – Убойная сила у жакана, конечно, не в пример пуле – слабая. Метили то ли в глаз, то ли в ухо, а может – под лопатку. В общем, попали кабану в лобешник, «жакан» срикошетил, как от лобовой брони… Секач несётся не хуже паровоза! Со второго выстрела в шею попали, с третьего – в грудь. Ранили, в общем. А секача ранить – самое распоследнее дело! В общем, проскочил он мимо охотников. Слава Богу – не увидел. Машина впереди стояла, на ней душу отвёл. Перевернул!
- Быть не может! – ни капли не веря рассказу, возмутился Антон.
- Отец рассказывал, - пожал плечами Женька. – А он не врал. Потому что на охоту за мясом ходил, а не отдохнуть с водочкой, как мы.
- Убежал? – недоверчиво спросил Антон.
- Секач? Нет. Машину перевернул, последние силы, видать, истратил, и кончился. Так они его потом на машину погрузить не смогли!
- Машина ж перевёрнутая!
- Сходили в деревню за трактором, поставили на колёса. Кабана в лесу свежевали, голову, отец рассказывал, вчетвером грузили.  
В той стороне, куда ушёл Мишка, раздался выстрел.
Женька удивлённо хмыкнул:
- Глянь-кось, стреляет…
Скоро охотники вернулись. Естественно, ни с чем.

                                                    =3=

- Вот вам вода… - Мишка налил в ведёрный казан воды из пятидесятилитровой пластмассовой канистры с надписью «В день 50-летия», подаренной ему два года назад. Отнёс котёл к костру и повесил над огнём.  – Варите. А я делами займусь.
- Займись, - согласился Толька и поправил длинной палкой дрова под котлом.
- Уток всех варить будем? – спросил у товарищей Женька.
Толька, Женька и Антон сидели у «мужского» костра для шулюмки на крохотных рыбацких раскладных стульчиках. Варить шулюмку дело мужское, долгое, степенное. Склонное к неторопливым разговорам и питью водки.
У другого костра, метрах в пяти от мужского, возились женщины, строгали салаты, жарили что-то своё. Оживлённо рассказывали друг другу о своих мужчинах, весело всхохатывали, поглядывая в сторону мужского костра.
- Клади всех, - добродушно протянул Толька, отпивая из полуторалитровой бутылки пива.
- Не много? – засомневался Антон.
- Пять уток на десятилитровый казан? – удивился Женька и похвастал: – Мы как-то удачно поохотились, из десяти уток варили!
- Восемь уток было, и два чирка, - с улыбкой, как ребёнка, поправил приятеля Толька.
- Ну голов-то десять! – посмеялся Женька.
- Десять, - согласился Толька. – Если две воробьиные за головы посчитать.
- Ну, давайте выпьем, чтоб шулюмка вкусная получилась, - предложил Женька.
Выпили, закусили. Неторопливо поговорили.
Вода закипела, Толька снял пену.
- Картошки немного положим? – спросил Женька, поднимая с земли миску с очищеной женщинами картошкой.
- Немного, - врастяжку согласился Толька. – Штук пять.
Женька аккуратно опустил в кипящую воду пять картофелин, каждый раз отдёргивая руку от брызг. В миске осталась одна. Посмотрев на неё и махнув рукой, как на обречённую, отправил картофелину вслед за предыдущими.
- Пять картофелин на такую бадью? – удивился Антон.
- Хе-хе… - простил незнающего человека Толька. – Тут рецептура сложная…
Но рассказать о рецептуре помешал Женька.
- Ты чего не пьёшь? – спохватившись, удивлённо спросил Антона. – Когда варят шулюмку, пьют водку. Это обязательно! – поднял руку, предупреждая возражения.
Пошарив за спиной, вытащил непочатую бутылку.
- Много я тебя заставлять не буду, а попробовать – обязательно. Ты такую не пил.
- Да я вообще водку почти не пью, - отговорился Антон.
- И не пей, коль душа не лежит! – одобрил Женька. – Но попробовать – не откажись. Это лечебная. «Спотыкачка» называется.
- Никакая она не «Спотыкачка» лениво уличил Женьку в неправде Толька.
- Зато лечебная. Читай – на корнях лопуха. Ну, называется она как-то по другому, без очков да спьяну и вообще не прочитаешь… Мы её называем «Спотыкачкой». Если много выпьешь, спотыкаться начинаешь.
Замечание было существенным.
- А сам много пьёшь? – спросил Антон.
- Да нет, не много, - успокоил Женька, разливая водку по железным кружкам. Антону и вправду налил вдвое меньше, чем остальным. – Я честно. Раз ты не пьёшь, значит, только для пробы. Хорошая водочка, с неё похмелья не бывает.
Чокнулись. Антон выпил. Водка, и правда, была мягкой, без сивушных привкусов.
- Ух, зар-раза! – передёрнулся Женька, выпив свою дозу. – Что-то она у меня сегодня тяжело идёт.
- А если не пить? – спросил Антон.
- Да нельзя, - серьёзно возразил Женька.
- Я же не пью, - поставил себя в пример Антон.
- Ну, это ты… - вздохнув, согласился с фактом Женька и закусил куском колбасы. Прожевал, проглотил, замер на мгновение, держа над объёмистым животом растопыренные ладони и прислушиваясь к ощущениям внутри себя. Ощущения его удовлетворили.
- О! – возрадовался он. – Хорошо взошла. Давайте по второй, пока первая со скуки в одиночку спать не легла!
- Так она у тебя уже, наверное, десятая сегодня! – возразил Антон.
- Я не про себя, я про тебя, - поправил Антона Женька и разлил бутылку до конца, плеснув немного и Антону. - Чуток! – предупредил возражения решительным жестом. – Много не наливаю, только попробовать!
- Да я уже попробовал! – засмеялся Антон.
- Ну, тогда за компанию. Мы все пьём, а тебе, вроде как не наливаем. Это неправильно!
И приказал:
- Пей, лечебная.
Чокнулись жестяными кружками. Выпили. Крякнули. Молча закусили, удовлетворённо посапывая.
Антон почувствовал, как из живота вверх, к плечам, к щекам и к мозгам поднималось благостное тепло, хорошее настроение, любовь к ближним и ко всему миру.
- Понимаешь, - продолжил Женька прерванную тему, склоняясь к Антону, - мне не пить нельзя. Придёшь с работы – никакой! А выпьешь немного… - Женька отчертил пальцем на поднятой бутылке половину, - и ожил. «Спотыкачка» – она лечебная! Помидору класть будем? – спросил он, повернув лицо к Тольке.
- Положи пару, - согласился Толька.
Женька располовинил две помидорины, опустил их в кипящую воду.
- Вот не знал, что в шулюмку помидоры кладут! – удивился Антон.
- А ты хоть раз шулюмку готовил? – снисходительно спросил Женька.
- Ни разу, - признался Антон.
- Ну вот, а удивляешься…
- И что ещё туда надо класть? – поинтересовался Антон.
- Ну что… Лук, чеснок, лаврушку, перец…
- Масла растительного немного, - добавил Толька.
- Можно и растительного, - согласился Женька, всыпая в казан соль, перец, бросая листья лаврушки. – А можно и коровьего.  
- Яблоки, - добавил Толька.
- Яблоки?! – поразился Антон.
- Можно яблоки, - согласился Женька. – Только немного. Для вкуса-запаха. Одно. Или два.
- Так, получается, что туда можно валить всё, что есть? – предположил Антон.
- Э, не-ет! – с хитринкой протянул Женька. – Класть можно всё, кроме того, что нельзя.
- А чего нельзя, если всё можно?
- Ну… На трезвую голову и не вспомнишь, чего в шулюмку класть нельзя… Сало нельзя.
- Лапшу-макароны нельзя, - подсказал Толька.
- Да, лапшу-макароны нельзя, - согласился Женька. – Огурцы нельзя. Ты огурцы когда-нибудь клал? – спросил он Тольку.
Толька отрицательно покачал головой.
- Ну, давайте выпьем, чтобы шулюмка получилась вкусной, - решил Женька и вытащил вторую бутылку.
Но разлить он не успел. Послышался шум приближающегося автомобиля. Подъехала «Нива».
- О, Коля приехал! – узнал машину Женька. – Присоединяйся, Николай!
Николай вытащил из машины два рюкзака. Один рюкзак оставил у костра женщин, второй, позвякивающий бутылками, принёс мужчинам.
Антон точно знал, что где-то они с этим Николаем встречались, но вспомнить никак не мог.
- Горючего привёз, -  сообщил Николай, осторожно опуская на землю позвякивающую сумку.
- Нашу? – ревниво спросил Женька.
- «Спотыкачку», - подтвердил Николай. – Лечебную.
- Что-то много «лекарства» получается, - засомневался Антон.
- «Лекарства» на охоте мало не бывает, - тоном бывалого охотника пояснил Женька. – То с устатку надо принять, то для сугрева. Вон, твоя…
Женька посмотрел на собаку.
- Мотька, - подсказал кличку собаки Антон.
- Да, Мотька. В холодную воду провалилась. А если бы ты или я в речку провалились? Не будь этого лекарства, - Женька любовно погладил по боку лежащую у его ног пустую бутылку, - заболели бы. Давай полечим твою любимицу!
- Она ещё маленькая. Приучишь к алкоголю, вырастит, будет деньги на выпивку таскать у хозяев.
- Нет, две авоськи водки для компании, это не много, - убеждённо протянул Женька. – У нас в деревне один мужик решил бизнесом заняться. Это ещё во времена Горбачёва было. На КамАЗе в колхозе работал. Назанимал денег, съездил с родственником куда-то, закупил оптом машину водки. Дело после посевной было. За лето, думал, продаст, разбогатеет. Ну, ближе к осени заезжаю я к нему, захожу в дом. Сидят с родственником, выпивают. Жены нет. «Где жена?» – спрашиваю. «Ушла». Ушла и ушла, дело не моё. «Как бизнес, - спрашиваю, - как жизнь?» Садись, показывает, за стол. Налил, выпили. «Нормальная жизнь, - говорит. – Не в пример бизнесу». «А в чём проблема? – спрашиваю. Налоги, или что?» «Так жалко ж, - говорит, - добро продавать! Сами КамАЗ допиваем».  
- Да уж, у нас в российской деревне такой бизнес, - хмыкнул Мишка.
- Тут нам из Самары одно время водку какую-то по дешёвке везли, - продолжил Женька «вино-водочную» тему. Ну, я закупил для внутренних нужд пять бутылей.
- Стоило из-за пяти бутылок левую водку брать? – удивился Антон.
Женька показал на пятилитровую бутыль с водой, стоявшую у женского костра.
- Таких вон бутылей. В разлив продавали. Четыре в сарае поставил, а одну на кухню принёс. Мы воду такую пьём, колодезная у нас не очень. Сижу в зале, телевизор смотрю. Жена с огорода пришла, чай на кухне поставила в чайнике греть. И ушла. Чую, запах пошёл какой-то подозрительный. Захожу на кухню… А она думала, что в бутыли, как всегда, вода. И налила в чайник. И поставила на плиту! Водка эта закипела!..
- Англичане вообще разные пунши и глинтвейны горячие пьют, - успокоил Женьку Антон.
- Пробовал я тот горячий коктейль, - скривился Женька. – Ни вкуса, ни градуса, весь кайф выкипел. Слушай! – Женька перескочил на другую тему и обратился к Мишке. – Антон сомневается, что секачи бывают чуть меньше джипа.
- Бывают, - спокойно подтвердил Мишка. – Помнишь человека-легенду? – спросил с улыбкой Женьку.
- А-а… Это из Самары когда к нам приезжали на охоту крутые? Разве их забудешь! Помнишь, Толь?
- А то! – подтвердил с улыбкой Толька.
- Приехали один раз из Самары к Женьке крутые на охоту, - бодро начал рассказывать Мишка. – Мы у него как раз были, тоже собирались на кабана. Карабины у гостей жуткого боя, с оптическими прицелами… В общем – профессионалы ребята, только не по кабанам. Ну и одеты соответственно – в курточках да в ботиночках. Нашли мы им одёжку, валенки. А один у них – человек-гора и ноги у него сорок последнего размера. Ни одни валенки не подходят. Он, конечно, крутой! Я, говорит, в ботинках пойду. А куда он пойдёт, по полю, по снегу? Подсказали нам, что у одной бабки муж был огроменной конфигурации. Пришли мы к бабке. Так мол, и так, спасай, бабуся. Достала она из чулана валенки дедовы… Ох и дед, видать, был! У нашего супермена ноги сорок последнего размера, а валенки, наверное, шестидесятые.
Женька подтверждающе качнул головой.
- В общем, прыгнул супермен в валенки без