Вставные извилины

#1 Холодильник.
Начать, я думаю стоит с предостережения всем скептикам - не пытаться найти объяснение феномену описанному ниже и принять сие повествование, не как точную хронологию событий, а как забавную авторскую точку зрения на возможное и совершенно нереальное, в условиях отдельно взятой истории.
Итак.
Бессонница эта, меня доконает! На спинке кровати - зарубки, отнюдь не счет любовных побед и интимных приключений, скорее календарь Робинзона, оказавшегося в плену суровой и такой же бесконечной яви. Временами, я, впадаю в беспамятство и тогда меня можно застать с отвисшей челюстью, в оцепенении, уставимшимся вдаль , сквозь стены. Тогда мне чудится морской прибой и теплый, рыхлый песок, согревающий стопы. Ветер едва колышет мою, хлипенькую, бороденку и в этом мираже мне хочется спать. Однако я кубарем качусь в собственное тело, страдающее в тенетах реальности.
Тридцать третья ночь без сна! Мучительное томление и тошнотворная обреченность - новые качественные мои характеристики. К своему немалому удивлению, я то ли начал привыкать к этому, своему, нелепому состоянию, то ли впал в глубокое безразличие, отупев до уровня интеллекта мидии. Ясно одно - теперь уже не имеет значения, усну ли я когда нибудь.
Тридцать третью ночь, я слушаю как на кухне с урчанием, конвульсируя просыпается старый холодильник. Раритетная вещь, память поколений, пропитанный ароматами харчей предков. Дрожа и звякая молочными бутылками, он то испускает утробное рычание, то кашляя и давясь, начинает хрипеть, будто готов испустить дух.
Пытаться починить, это чудо техники, не имеет смысла. Чинить там ,собственно, нечего. Сомневаюсь ,что нынешние мастера имеют хоть какое-то представление о начинке этого удивительного аппарата.
Передвигаю магнитики на выпуклой, пожелтевшей дверце. Холодильник, словно реагируя на прикосновения, отзывается урчанием. Я отзываюсь в ответ животом.
Мне и правда хочется перекусить. Это традиция - три часа ночи, самое время для бутера с ломтиком колбасы и для стакана яблочного сока.
Открываю дверцу, включается свет. Ряды банок с соусами и готовыми супами из супермаркета. Уставились на меня приветливыми логотипами. Сытые рожицы мультяшных кукурузных початков и томатов, лукавые мордашки чилийских перчиков и холодное безразличие ,нарезанной ломтиками, ветчины.
Лампочка нервно мигает, поторапливая сделать, нелегкий, выбор между майонезом и кетчупом. Никак не могу решиться. Можно замешать их вместе, но это уже не то.
Кандидаты начинают терять ко мне интерес. Видно у меня снова потихоньку отвисает челюсть и совсем мутнеет взгляд, потому что я слышу шум прибоя и чувствую стопами рыхлый песок.
В самом углу, там где свет внутренней лампочки почти не достает, я замечаю какое-то движение. Не то что бы это было явное, нарочное копошение. Просто некое, скажем, искривление и восстановление формы. Это то и не пустило меня в мой любимый мираж.
Протягиваю руку и отодвигаю пакетик черешни в сторону, выуживаю брикет маргарина, выгребаю баночки с хреном, аджикой и горчицей. Сметаю со своего пути бесформенную груду фольги. Пролезаю как можно дальше, пытаясь уловить это, едва заметное ,искривление. Головой отодвигаю верхнюю полку, за шиворот льется холодный яблочный сок. Стенки холодильника приветливо раскрываются, словно возбужденное лоно возлюбленной.
Свет мягко гаснет и снова загорается. пульсирует в такт ритмичному урчанию агрегата.
Почти достал! Палкой колбасы убираю со своего пути упаковку овощей для жарки. Дверь захлопывается и свет гаснет. снаружи остается мой тапок. Все звуки смолкают. Всё тонет в вязкой потрясающе беспросветной тьме.
Мне не хватает воздуха! Что-то толкает меня вверх, несет в вязком потоке всё выше и выше! Медленно гребу руками, пытаясь выбраться из безвоздушного пространства.
Всё меняется в одно мгновение. Словно сверкнула где-то молния, а вместо грома - звук опорожнения сливного бочка. Сетчатку глаз обжигает горячее солнце, на губах морской песок, в руке палка копченой колбасы.
Ужасно хочется спать. Я теряю остатки сил и под шум ласкового, невероятно родного и близкого , прибоя засыпаю, уютно устроившись на рыхлом, теплом песке.

#2 Чада.
В пыли, у старой, заасфальтированной бог весть когда, ныне раздолбаной, поросшей травой дороги, рыжий подорожник вяло двигая челюстями, сыто чавкал, дожевывая длинный шнурок военного берца, стоявшего, тут же, рядом.
В ботинок ,согласно правилам, была обута нога. Дюйма на два вверх поднималась из под высоких бортов татуировка( кельтский узор, оплетающий лилию). Нога, ясное дело, была девичьей, как собственно и военный башмак, если судить по миниатюрным его габаритам. Самой же хозяйки ботинка и обутой в него ноги поблизости не было. Можно долго гадать - куда и по каким причинам или срочным делам она запропостилась, строить предположения и гипотезы, а можно просто забыть про неё, ведь для рассказа она не представляет никакой ценности. Нам хватит и милой части её обгрызанной, татуированной ноги.
Время было - полдень и с востока начал дуть теплый летний ветерок, распространяющий по округе запах гнили и семена одуванчиков. Нежные, белые парашютики кружили в отравленном воздухе под неумолкаемый шепот придорожных трав, шипение кустарников и чавканье подорожника. Грациозно вальсируя, кареглазые семена одуванчиков, не повинуясь более теплому потоку ветра, закружили над осиротевшей ногой.
Некоторые из них, будущих одуванчиков, уже успели цепко ухватиться за нагретую солнцем плоть. Иные так и кружили белоснежным роем над самым башмаком, словно выбирая себе место поуютнее. Но скоро пушистый танец стих и все уместившиеся, хищно вцепившись в кожу ноги. разом пустили в мясо свои тонкие, но невероятно сильные корни.
Белоснежный, мягкий, пушок полностью скрыл татуировку. Из берца словно торчала мохнатая кроличья лапка исполинских размеров. можно было подумать, наблюдая со стороны, свежим взглядом, что тут и правда подстрелили гигантского армейского зайца, надрессированного для ведения военных действий на пересеченной местности. Где-то он там, могло возникнуть в мыслях, в высокой голодной траве, ползет себе одинокий, отмахиваясь от острых как бритва зеленых убийц. Маслянистая , теплая почва втягивает в себя капли его драгоценной крови и возбужденно урчит, то ли от голода, то ли от страсти.
Пройдет несколько летних деньков и гнилая плоть в обувке, прорастет нежно-розовыми лепестками и смуглыми любопытными головками, на покрытых мелкими венками, вечно эрегированных стволах. Черные , блестящие глазки будут с интересом изучать мирок окруживший их в это постчеловеческое лето. Покачиваясь на, всё тянувшихся ввысь, мясистых стволах, головки будут грезить о дальних далях и влажных берегах.
Придет время и лепестки, тронув асфальт, легонько оттолкнутся, двигая невероятную армейскую клумбу на запад. Туда, откуда веет свежестью и влагой.
Не спеша, размеренно поползет ботинок по дороге, устало вздыхая и пыхтя. На развилке он встретится с обглоданным черепом, закованным в каску, ползущим на мощных кореньях молодой березки.
Скоро они вольются в праздничную неспешную процессию диких трав- переселенцев и вместе уйдут в горы, подальше от зноя и жадных подорожников.
А пока - три часа пополудни...

#3 Обезьяний суп.
" Многие из нас увидя оголенный провод, торчащий из стены, не зададутся вопросом - под напряжением ли он. Испытывая безотчетный страх, перед куском меди или латуни, беспомощно свисающим из дыры в совершенно обычной стене, мы, полагаясь на чутье и осторожность, заведомо вынесем свой вердикт, относительно состояния этого абсолютно неинтересно куска метала. Мы, многие из нас, предпочтем держатся на расстоянии, даже не задумываясь об этом. Мы, многие из нас, слишком хорошо знакомы со свойствами электричества. Мы, многие из нас, не тратим времени на раздумья.
Многие из нас, но не все.
Сейчас семь пятнадцать утра и я прохожу мимо остановки , на которой я должен сейчас ловить свой автобус, который привычным маршрутом отвезет меня на работу.Я прохожу мимо не замедляя шага. Моя голова укрыта капюшоном, потому что сейчас польет дождь. В это теплое утро.
Ну вот, как я и говорил. Укрываясь от дождя, люди спешат под навесы и к остановке. утренние газеты прилипают к блестящим лысинам, и на тех размокшая свежая типографская краска отпечатывает размытым шрифтом обрывки фраз. " Бредовая идея..", " суд постановил"," обезьяний...суп..."," эпоха мусора?". Всё это очень быстро расползается , так что распознать написанное через мгновение уже не возможно, хотя я всё равно этого не вижу, просто я это знаю.
Не вдаваясь в подробности скажу, что всё , вплоть до неожиданной смены погоды, довольно просто предсказуемо и очевидно, если научиться думать. По настоящему мыслить, а не полагаться на привычки , вяло перебирая набор любимых ярлычков.
В кармане моей толстовки - шестизарядный револьвер. Я положил его туда ещё вчера, а приобрел месяц назад, после того как посмотрел рекламный ролик в перерыве матча по футболу.Рекламировали, естественно, вовсе не пистолет и даже никоим образом не убийство. Речь шла о скором открытии нового гипермаркета в нашем районе, именно тогда я понял, что готовится вторжение.
Вам не часто приходиться слышать подобное, а если и доводилось, то исключительно из уст бедолаг, носящих шапочки из фольги и слушающих призрачные голоса в голове, приказывающие изнасиловать соседскую собаку-шпиона, что на собачье-шпионском шифре будет означать- нихт капитулирен! В общем, вы теперь прекрасно поняли, почему я не вдаюсь в подробные объяснения, а мои выводы для вас словно кусок провода, торчащий из стены. Однако я всё же попытаюсь донести до вас смысл. Пусть и не сразу.
Баночки с супом. Вот что я вам скажу! Именно в них то всё и дело. в любом крупном супермаркете есть полочка с такими баночками, стоящими рядком, дружно теснясь где нибудь в центре, нарушая своим видом и расположением все законы мерчендайзинга. Их почти не возможно заметить. Глаз не задерживается на скучных этикетках и несуразных ценах. Если приглядеться, то непременно пропадет аппетит от одних только названий, предвещающих гастрономический локальный апокалипсис.
Полку с такими вот баночками я и рассмотрел в том ролике, а до этого видел подобное в маркете по соседству, а ещё раньше в магазине расположенном в молле.
Что в них на самом деле? Я пытался приобрести себе одну, для опыта. Во всех магазинах и супермаркетах мне в этом отказали. ссылались на истёкший срок годности и безупречную репутацию торговой сети. Либо кассовый аппарат ни в какую не хотел пробивать мне продукт. Меня просили взять за ту же цену, что нибудь получше и повкуснее. Если я настаивал, делая упор на необычный вкус в еде, то меня вежливо выпроваживал охранник.
Теперь достаточно, для продолжения моей истории?
Сегодня на открытие замечательного, модного , дешевого гипермаркета явится мэр города. Я возьму его в заложники и заставлю раскрыть баночный заговор! как бы глупо это не звучало.
Не беспокойтесь, я предусмотрел абсолютно всё,с охраной проблем не будет." - такое письмо пришло в редакцию газеты" СветгородЪ"