Начальник геологоразведочной партии Василич помимо исполнения прямых обязанностей, временами подрабатывал на вертолётной съёмке. Прыгать с едва присевшего вертолёта, барахтаться в снегу – было для него тяжеловато, но когда не хватало людей или Василичу просто хотелось увеличить свой заработок, он дежурил на ВБС. Задача заключалась в том, чтобы потусоваться часа три-четыре в какой-нибудь безлюдной местности, каждые четверть часа склоняясь над прибором и делая запись.
Однажды его высадили возле лесной избушки. Выпрыгнув из машины, Василич накинул тулуп, переждал, пока стихла метель, поднятая винтами, взял первый замер и только после этого решил осмотреться. Охотничье становище находилось метрах в ста, на противоположном конце поляны, которую пересекала спускавшаяся к реке вытоптанная в глубоком снегу тропинка. Никто не вышел из жилища, хотя вся местность хранила следы недавней человеческой жизнедеятельности: свежеспиленные дрова ещё не замело снегом, предметы утвари были разбросаны так, словно ими только что пользовались, опытный глаз заметил и другие приметы, но главное, во всей атмосфере чувствовалось не запустение, а неоспоримо близкое присутствие человека.
Пользуясь пятнадцатиминутным перерывом, наш босс решил проведать избу и, подходя, услышал изнутри стоны, похожие на человеческие. Но ни скрип снега под ногами, ни бодро-приветственное: «Есть кто живой?» - не вызвали появления обитателя жилища, только к стонам добавилось тяжелое неразборчивое бормотание. Словом, дело было неладно. Василич открыл дверь. В избе было холодно. На нарах корчился от неизвестной болезни мужчина с длинной бородой староверческого типа. Болезнь находилась у него внутри живота и, насколько мог судить вошедший, была похожа на приступ аппендицита. Василич побежал обратно к своим приборным ящикам, где находилась и рация, связался с лётной бригадой и приказал им немедленно бросать работу и возвращаться. Больного погрузили в вертолёт, вывезли в ближайший поселок и сдали на руки подъехавшей «скорой помощи».
Тут бы истории и конец, но через полгода, уже летом в тех краях у партии обнаружились кое-какие недоделки. И вот Василичу вновь пришлось дежурить на том месте. Поляна и лес изменились до неузнаваемости: вместо снежного спокойствия вокруг царила зелёнь, пестрящая ярко-рыжими головками крупных жарков, легкий ветерок прогуливался по травам, внизу, куда спускалась тропинка, бурлила и плескалась о берег речка.
В избушке никого не было, но вскоре Василич услышал с реки посторонние звуки. Приблизился и заглох звук мотора, длинная деревянная лодка ткнулась носом в песок. На берег выскочил бородатый мужчина, накинул верёвочную петлю на вбитый колышек, повернулся лицом к поляне и… упав на колени, ткнулся лбом в землю. Потом он поднялся, размашисто крестясь, прошёл несколько шагов и… вновь упал на колени. Он повторял свои действия, пока не добрался до Василича. На лице бородача сияла неописуемая улыбка, чего нельзя было сказать о нашём начальнике, поспешно вспоминавшем весь свой скромный опыт работы с сумасшедшими.
Пришелец молитвенно сложил ладони, показал Василичу на его лицо и, захлёбываясь, забормотал:
- Узнал, узнал!.. Слышу… Летит… Я – сюда… Это ведь вас Бог послал… Зимой… Помните… Летит… Бог послал, Бог послал… - и лесной житель снова ткнулся лбом в тропинку.
Поняв всё, Василич поднял пришельца, а точнее – хозяина этих мест, отряхнул с его лба мусор, похлопал по плечу, и попытался сострить, что послал его не Бог, а министерство геологии. Конечно, он испытывал при этом некие приятные чувства…
Министерство геологии СССР было очень сильной организацией, но один известный персонаж не менее известного автора как-то говорил Понтию Пилату, что если жизнь человека висит на волоске, обрезать его может только тот, кто подвесил.
Декабрь 2011.
Евгений Яночкин
