Глава шестнадцатая, в которой Ядвига получает большую взбучку

Красноватый полумрак окутывал круглую, лишенную окон комнату. Огромное количество свечей, расставленных по периметру, отбрасывали свои трепещущие тени на гладкие, черные стены. Ни единой царапины не было на этом почти зеркальном каменном цилиндре. Ни единого символа, который бы помог разгадать этот чудовищный ребус и помочь ему, наконец, вырваться из многодневного заточения. Дни сменялись ночами, месяцы годами, года превращались в столетия. Найр О`Грошхаль уже давно потерял им счет.
Прикованный к металлическим, вделанным в стену кольцам, мужчина висел, объятый цепями. Руки давно уже онемели от боли. Благо, это совсем не грозило ему потерей конечностей, ведь кровь еще несколько тысячелетий назад застыла в его жилах. Найр О`Грошхаль был мертв.
Услышав привычный шелест, сопровождаемый легким дуновением ветерка, мужчина прикрыл глаза. Пусть подумают, что он потерял сознание. В таком случае, есть шанс, что его оставят в покое.
- Это невозможно, мама! – возникший из ниоткуда, человек поспешно скинул с себя черный плащ. Найр поморщился. Как же мерзко слышать собственный голос.
- Что ты хочешь сказать, Нарина? – сидевшая до этого на высоком стуле женщина, поднялась и неторопливо приблизилась к дочери.
- Эта девушка – просто само исчадие ада! – продолжала бушевать Нарина. Руки рванули ворот рубашки, и ткань расползлась, открывая любопытным взорам мужскую грудь. Литаэль скривила губы.
- Действие чар скоро закончится, - напомнила она. – У меня нет никакого желания лицезреть тебя в первозданном виде.
Фраза была сказана как нельзя вовремя. Через мгновение черты, будто расплавленный воск, поплыли, и Найр О`Грошхаль начал меняться.
Рост постепенно уменьшался, тело принимало более плавные формы, грудь, которую тщетно пыталась скрыть Нарина увеличивалась. Глаза приобрели золотистый оттенок, черные волосы волнами заструились по плечам. Вскоре превращение завершилось и на месте Найра стояла молодая девушка, едва не взрывающаяся от переполняющих ее эмоций.
- Сначала приведи себя в надлежащий вид, - окинув ее скептическим взглядом, произнесла Литаэль. – Я не намерена с тобой говорить в таком виде.
Фыркнув, но, не смея перечить матери, девушка крутанулась на месте и через секунду стояла, облаченная в платье из алого шелка.
- А вот теперь, будь добра, расскажи мне все с самого начала и в подробностях, - взгляд Литаэль говорил, что если она попытается солгать, то наказание будет жестоким. Впрочем, Нарина это давно знала.
- Я сделала все, как ты велела, - начала Нарина. – Заманила Энжелу в дом, отправила ее свиту по домам и начала действовать, -  сказав это, она умоляюще взглянула на мать: - Никакого толку!
- Какую свиту? – Литаэль насторожилась.
- Ведьму и ее подружку, - пояснила Нарина. – Энжела живет у одной из них.
- Разузнай побольше об этих созданиях, - приказала женщина. – Мы должны знать, не представляет ли эта парочка опасность для нас.
- Не думаю, - Нарина рискнула сделать предположение и Литаэль тут же рассвирепела:
- Я не прошу тебя думать! Я прошу разузнать! – Дочь испугано вжала  голову в плечи и женщина поняла, что слегка перегнула палку. – Ладно, рассказывай, что было дальше, - смягчилась она.
- Она совсем не та деревенская мышка, как ты описывала, - проговорила девушка. Руки то и дело нервно комкали подол платья. – Она меня отшила! И сбежала!
- А чего ты еще ожидала, после своих действий? – усмехнулась Литаэль. Она как бы, между прочим, провела рукой по груди, на которой красовался серебряный кулон в виде огромного скорпиона. Его тело было украшено множеством алых, как капли крови, рубинов.
- Ты его заколдовала! – догадалась Нарина.
Женщина кивнула. Слегка улыбнувшись, она сняла драгоценность и, небрежно, перебросив из руки в руку, разжала пальцы. Скорпион тут же растаял в воздухе.
- С его помощью я видела вашу встречу с начала и до конца, - проговорила она. – Что ж, эта осечка – целиком моя вина, - призналась она. – Я догадывалась, что ты не справишься и, тем не менее, отправила тебя к Энжеле. Но впредь мы будем действовать по-другому.
Сказав это, Литаэль прошла в отдаленную часть зала и отдернула тяжелую ширму. Нарина настороженно следила за ней.
- Волос единорога заканчивается,- заметила женщина, перебирая коробочки из слоновой кости и прозрачные пузырьки. Одному Богу было известно об их содержимом. Наконец, она нашла то, что искала. Взяв круглую бутыль весьма скромного размера, она вернулась к дочери. Увидев ношу, Нарина поморщилась. Она ненавидела эту процедуру.
Вынув тонкий кинжал, Литаэль резким движением провела лезвием по своей руке. Глаза девушки расширились. Она ожидала несколько иной ход действий.
- Ты хочешь… - начала она, но мать, нетерпеливым взмахом руки, прервала ее.
- Я сама сделаю это, - пояснила она. – А ты останешься здесь, будешь караулить своего непутевого братца.
- Ты думаешь, он сбежит? – хмыкнула дочь. – Да он и шагу самостоятельно сделать не сможет…
- Ты останешься с Найром, - отрезала Литаэль. Приблизившись к сыну, она проткнула кончиком кинжала кожу в районе груди. Струйка крови потекла в подставленную посудину. Решив, что данного количества крови достаточно, женщина закупорила бутылку и несколько раз хорошенько ее встряхнула. Содержимое тут же окрасилось в темно-синий цвет. Литаэль сунула ее в складки платья и, вытянувшись в струнку, растаяла в воздухе. Исчезновение сопровождалось легким перезвоном и дуновением ветерка.
Найр, слышавший их разговор с начала и до конца, тяжело вздохнул. Он знал, чего добивается мать, но ничего не мог с этим поделать. Пока не мог.

* * *
- Мне кажется, это чья-то рука… - протянула Джулия, в очередной раз, разглядывая узор из чаинок, оставшихся на дне после того, как Энжела допила свой чай.
- Нет, это точно какое-то животное! – спорила Ядвига. – Я чувствую это.
- Можно мне взглянуть? – попросила графиня. Женщина взяла чашку в руку и внимательно вгляделась в скопление темных точек на белом фарфоре. – Это не рука, - уверенно произнесла она, и Ядвига бросила на подругу торжествующий взгляд. Джулия заметно скисла. – Но я не могу сказать, что это… - добавила она.
Воцарилось молчание. Слышно было только потрескивание поленьев в камине и мерное тиканье часов на каминной полке.
- У меня нехорошее предчувствие – наконец, проговорила Ядвига. – Почему-то мне кажется, что над нами нависла большая опасность.
- Над Энжелой, - поправила ее мисс Сейкроуз, но ведьма упрямо затрясла головой.
- Нет, над нами. И эта опасность исходит от того человека. Я чувствую это. А предчувствие меня еще ни разу не подводило.
- Зато оно подвело меня, когда я решила, что моя дочь уже достаточно взрослая и не нуждается в излишней опеке, - раздался сердитый голос откуда-то со стороны. Девушки подпрыгнули от неожиданности. Ядвига тут же принялась покрываться красными пятнами.
- Мама? – тихо позвала она.
- Мама?! – бушевал голос из ниоткуда. – Вспомнила, наконец, что у  тебя есть мать?
- Я… я не нарочно. Я только хотела… - залепетала дочь. Красные пятна пропали, теперь ее лицо приобрело зеленоватый оттенок. Джулия с беспокойством взглянула на нее.
Тем временем, объемное зеленое кресло, стоявшее в углу неподалеку от камина, с громким щелчком превратилось в невысокую рыжеволосую женщину. Ее прическа была растрепана и несколько прядей выбивались из под широкополой шляпы.
- Мам, я сожалею… - пробормотала Ядвига. Миссис Уэльсон фыркнула и ничего не ответила дочери. Вместо этого, она вытащила из складок плаща крошечное кресло – точную копию того, что недавно стояло здесь. Подув на вещицу, Саманта подбросила ее в воздухе, и кресло начало быстро увеличиваться. Как только мебель доросла до своего нормального размера, женщина сердито плюхнулась в него.
Наблюдая за произошедшим, Энжела невольно восхитилась. Значит, миссис Уэльсон уменьшила кресло до кукольных размеров, спрятала его в карман, а сама, приняв облик мебели, затаилась в этой комнате, чтобы следить за дочуркой? Гениально!
Эмоции, промелькнувшие на лице графини, не ускользнули от глаз опытной ведьмы и она поинтересовалась:
- Что же тебя так развеселило, дитя мое?
- Я потрясена вашей… вашей работой, - нашлась Энжела. – Вы так ловко прятались, миссис Уэльсон.
- Это всего лишь Маскирующие Чары, - махнула рукой Саманта. – Совсем несложно. А кое-кто все еще не может их освоить! – тут же напустилась она на дочь. Но, на этот раз, Ядвига не стала молчать и зеленеть. Встав со своего места, она вышла на середину комнаты и, крутанувшись в воздухе, исчезла.
Саманта и бровью не повела. Поднявшись на ноги, она подошла к камину и сняла с него одну из фарфоровых вазочек-близнецов, стоявших по обе стороны от часов. «Вазочка» издала протестующий визг.
- Хорошая работа, - похвалила ведьма, ставя вазочку на стол. В следующее мгновение на столе сидела Ядвига. – Но рискованная. – Видишь, как я быстро тебя нашла?
- Зато обошлось без зеленых волос! – не сдавалась дочь.
- Да, слава богу! – кивнула Саманта. – Хватит уже творить подобное безобразие. Ладно… - ведьма махнула рукой и вновь села в кресло. – Что сделано – то сделано. Моя вина тут тоже есть. Кстати… - она обвела взглядом помещение, - неплохой интерьерчик, дорогуша. Надо будет позаимствовать у тебя пару идей.
- Я старалась! – гордо отозвалась Ядвига. Выпрямившись, она посмотрела на приглашенных, с трудом скрывая распиравшую ее радость.
- Зато защиты никакой! – миссис Уэльсон мигом сбила спесь с дочери. – Мне пришлось здорово поработать, чтобы обезопасить тебя от кучи неприятностей! И что, в итоге? Хоть бы «спасибо» сказала!
- Спасибо, мама, - с нажимом, произнесла дочь. – Спасибо за то, что вновь влезла в мои дела!
- Что?!! – Саманта сильно повысила голос и Энжела пожалела, что, если две ведьмы всерьез начнут ругаться, спрятаться от их гнева будет негде. Джулия, похоже, разделяла ее чувства.
- Да, мама! – Ядвига твердо выдержала взгляд родительницы. – Я уже не маленькая и имею право на что-то свое. На свое личное место, в конце концов! И оно было моим, пока сегодня…
- Не сегодня, - возразила миссис Уэльсон. – И не вчера, - добавила она, видя, как расширяются зеленые глаза ее дочери. – И не месяц назад. Давно, дорогая, очень давно я знала о твоих проделках. Я также знаю о том, как ты учишь нашему ремеслу свою подругу, - она мельком взглянула на мисс Сейкроуз и девушка пожелала провалиться сквозь землю.
- Простите, миссис…
- Ты ни в чем не виновата, - успокоила ее Саманта. – И ты, дорогуша. Я на вас, совершенно, не сержусь. А на тебя сержусь! – рявкнула она на дочь, и Ядвига опустила голову, признавая поражение. Конечно, юная ведьма прекрасно знала, в чем и когда она провинилась.
Ладно, бесполезной бранью тут мало чем поможешь, - вздохнула Саманта. Она, наконец, сняла шляпу, постоянно сползающую набок. Избавившись от плаща, женщина отправила его в полет и тот, следом за шляпой, самостоятельно пристроился на вешалке около лже-двери. – Кое-что я уже знаю, остальное хочу услышать от вас, - она кивнула графине. – Расскажи свою историю с самого начала, дорогая.
- С самого-самого начала?
- Можно с рождения, - улыбнулась Саманта.  – Времени достаточно, а я любопытна. Но, боюсь, если мы так поступим, кому-то это может сильно навредить.
- Ты о ком, мам? – Ядвига