Ее тело вначале безжизненно упало на пол кабинета, но затем она слегка приподнялась на руках и взглянула прямо в глаза старшего инквизитора.
Глаза девушки, которые минуту назад были почти безжизненными, сейчас налились тьмой. Любой, кто взглянул бы в них, подумал бы, что оттуда на него смотрит сама бездна — черная и бесконечная. Оковы, заключавшие её в свои объятия, начали давать трещину по всему периметру.
Мендоса переключился на внутреннее зрение, чтобы посмотреть на ауру Касуми. И, как только он сделал это, цвет его лица стал все более напоминать цвет потолка, а в глазах поселился ужас и страх. Аура девушки переливалась всеми цветами, которые только можно было вообразить, слева направо её обрамляли нити силы насыщенного черного оттенка, а справа налево шли белоснежно белые. Но по-настоящему инквизитора заставило испугаться то, что он увидел, когда пригляделся к области её груди. Два полноценных источника, которые в обычных условиях витают в пространстве миров, а любое подключение к ним способно заживо сжечь даже подготовленного мага, если он зачерпнет из них хоть немного больше, чем способно выдержать его тело. Сейчас инквизитор отчетливо видел их внутри тела девушки — один переливался то ярко алым, то белоснежным светом, другой же то пылал каким-то незнакомым фиолетово-черным оттенком пламени, то полностью становился черным, словно безлунная ночь, что было ещё более странным — он никогда даже не слышал о существовании таких источников.
— Стереть, — раздался голос Касуми. Он причудливо отливал металлом, и, казалось, звучал со всех сторон, как будто её сущность полностью заполнила это место.
— Что за чертовщина?! Разорвать оковы Айзена не может ни один маг в мире! Даже все члены Совета, вместе взятые, не смогут их разрушить за такое короткое время! Кто она, черт возьми, такая?! — истерично завизжал ещё недавно столь бравый поборник закона.
Оковы окончательно рассыпались, девушка робко приподнялась, вставая на ноги, её глаза были все также черны, как безлунная ночь, но из них продолжали струиться слезы, а лицо украсила хищная улыбка, хотя инквизиторам она скорее показалась оскалом хищника, который пришел забрать жизни своих жертв.
Девушка оглядела себя, внимательно изучая собственное тело, затем взгляд скользнул по комнате, обводя и мертвых подруг, и мужчин. И замер на руках, словно она увидела их впервые за долгое время.
— Всем накинуть щиты! — скомандовал Мендоса, а сам быстро достал из скрытого кармана своей одежды тот самый легендарный артефакт - Сферу нерушимого периметра. Быстрым движением он активировал его, накинул ещё пару собственных щитов и приготовился отражать атаку.
— Вам уже ничто не поможет! Вы все уже мертвы! Ваши души сгорят и вам никогда не найти покоя! Уничтожить всё! — произнесла девушка, смеясь безумным смехом, вторя внутреннему голосу.
Она развела руки в стороны - под ней проступил магический круг очень витиеватой структуры с пятью малыми кругами сил. В основаниях и по периметру кругов кружились причудливые символы из неизвестного инквизиторам языка. Затем первое и второе внешние кольца пришли в движение, набирая скорость, а в центре стали появляться письмена на древнем языке.
— Сад Армагеддона, — раздался её голос, когда формация завершилась.
Вмиг пространство вокруг охватило чёрное пламя. Оно медленно двинулось в сторону мужчин, поглощая всё, к чему прикоснется: щиты инквизиторов рассыпались в пыль, лишь слегка коснувшись его. Щит, закрывающий Мендосу, продержался чуть дольше, но все же спустя десять секунд сдался и рассыпался, открывая пламени своего хозяина. Мендоса кричал, а пламя, словно живое, замедлило свой темп и раздирало его медленно, словно упиваясь его страданиями, давая ему прочувствовать всю боль, на которую он недавно обрёк подруг Касуми. А затем пламя принялось за душу инквизитора. Тело было уже мертво и не могло кричать, но ментальный крик боли разлетелся далеко за пределы здания.
Когда с телом и душей законника было покончено, пламя стало постепенно продвигаться дальше, забирая с собой стены, потолки, мебель, оружие, картины — всё исчезало в небытие. А сама девушка сидела посреди бушующей стихии, продолжая молча предаваться отчаянию. Несмотря на то, что её сознание давно кануло во тьме, по щекам струились реки слёз в память о подругах.
Пламя постепенно стало приближаться к телам Миюки и остальных. В этот момент посреди пламени появилось яркое светло-алое сияние, мощная энергетическая волна прокатилась по комнате, ознаменую его появление. Из портала показалась фигура женщины, а пламя замерло неподвижно, словно скованное льдом. На вид ей было лет тридцать — тридцать пять. Её длинные алые волосы развевались, словно в помещении дул игривый летний ветерок, а глаза были такими же черными, как и глаза Касуми. Но в них не было зла и жажды смерти, как сейчас у Касуми, тьма в них была благородной.
Одежда женщины была похоже на традиционное одеяние жриц в Японии, с искусным сочетанием белого и красного цветов ткани. Она двинулась в сторону Касуми сквозь темное пламя. Огонь не трогал её, даже, скорее, расступался пред ней. Затем женщина опустилась рядом с Касуми, и, проведя нежно по растрепавшимся волосам девушки, положив свои руки ей на плечи, заглянула прямо в глаза.
— Очнись, дочь моя! — прозвенел её невероятно мягкий и ласковый голос. — Борись со зверем внутри себя! Ты сильней его! Он лишь часть тебя. Подчини его, заставь служить тебе! — голос звучал звонко, но в то же время, казалось, что он звучит не здесь и не сейчас, проникая глубоко во тьму, поглотившую ее дочь. — Ты думаешь, что для твоих подруг уже все потеряно? Если это так, значит, они для тебя не были дороги. Мы следили за тобой долгие годы, и я видела, что ты никогда не сдавалась, какой бы трудной не была ситуация, всегда стояла до последнего и находила выход, — тон голоса женщины неожиданно изменился, казалось, она бросает Касуми вызов, зная, что та не сможет отказаться. — Прислушайся к своему телу, оно знает ответ. Подчини Хаос, что захватил твой разум. Тьма может не только разрушать - направь же её в нужное русло. Твоя сила даже сейчас не проснулась полностью. Ты уникальна, ты можешь быть тьмой и светом одновременно. Твоя сила вне законов этих миров. Подчини её! Хоть сейчас тебе это и будет стоить дорого, ты сожжешь весь свой магический резерв. В итоге тебя ждут долгие годы сна, а также сохранение большей части эффекта заклинаний этих выродков, чьи души поглотило твоё пламя. Твой сон, возможно, затянется лишь на год, а, возможно, пройдет не одна тысяча лет, прежде чем ты проснешься. Но разве жизни твоих подруг не стоят этого? — с этими словами женщина нежно поцеловала Касуми в лоб, а затем исчезла так же, как и появилась.
***
«Я слышу чей-то голос, он зовет меня. Но почему он мне кажется таким знакомым?»
Словно всполох от взрыва звезды в сознание ворвались картины прошлого, столь далекого и неизвестного. Эти воспоминания у неё забрали слишком давно. И вот теперь они вернулись, заставляя сделать маленький шаг к поверхности.
— Окаса*, — тихо произнесла Касуми.
«Она что-то говорит, что-то очень важное. Я должна услышать... Нет, я слышу. Спасти Миюки и остальных. Я хочу, хочу этого большего всего на свете! Но что же мне делать? Губы вновь что-то сказали... Не слышу... Но понимаю! Вперёд, вверх!» — мысли образовали единый ком, переплетаясь между собой.
А затем в сознание хлынули такие знакомые и такие теплые воспоминания: вечера в Академии, недели в тихой деревушке, дни и ночи, проведенные с Миюки и остальными. Воспоминания всех лет, что она проживала, разом предстали перед ней.
Потом пустота. Вокруг ничего, лишь тьма. Её сознание очнулось посреди бездны, в которую провалилось. Шаг вверх, ещё один. Путь даётся тяжело, что-то тянет вниз, назад, в вечное ничто и нигде, где нет проблем и страданий. Упрямо сопротивляясь такому заманчивому желанию, ещё шаг. И вот, вокруг всё та же тьма, но что-то уже по-другому. Словно она начинает подчиняться, но совсем незначительно. Снова шаг. В сознание, словно потоки бурных рек, проникают знания о мирах и магии, которые никогда не были ей известны. Снова рывок к поверхности, и вот она уже знает, как спасти своих друзей. Ещё, и ещё шаг, и вот тьма уже сама несет её к поверхности.
***
Касуми ощутила, как её сознание вновь поднимается из глубин бездны, ускоряя подъем, с каждым мигом приближаясь к поверхности. Ещё немного, и, наконец, сознание девушки вырвалось из крепких объятий бездны. Теперь она лишь слегка касается её пальцами ног, а тьма теперь течет по её телу, послушно готовясь выполнить любую волю хозяйки.
Пламя исчезло, Касуми вновь подняла голову, чтобы взглянуть на то место, где лежали тела ее подруг. Ее глаза были все так же наполнены тьмой, но тьма в глазах девушки переменилась. Это была такая же благородная тьма, как и у той женщины. Пространство позади нее исказилось, и спустя пару мгновений за спиной Касуми раскрылись два ангельских крыла, таких пушистых, таких притягательных, но глубокого черного цвета.
Девушка, оглядевшись, тяжело вздохнула, а затем сделала резкий вдох, набирая как можно больше воздуха и закрывая глаза. Её сознание потянулось глубоко внутрь, забирая всю энергию из колодцев силы, оно стремилось все ниже и ниже, беспощадно опустошая запасы магической силы, и концентрируя всю эту силу в магический круг, уже начинающий формироваться.
— Я взываю к источнику Тьмы! Я взываю к источнику Света! Здесь и сейчас нет больше ни времени, ни пространства, ни жизни, ни смерти. Я отрицаю то, что было, стирая то, что есть, создавая новое завтра. Если на то будет воля, вступлю в схватку с самой Смертью. Я, Масаки Касуми, дочь Масаки Юме, та, в ком течет кровь Ноа Эн, рожденная под знаком разрушения, буду биться за жизни тех, кто передо мной! — Касуми приложила обе руки к груди.
Сквозь окна стал проникать тусклый багровый свет от звезды, что стала неожиданно ярче в десятки раз. Она была так близко, что казалась ещё одним спутником планеты. Но звезда сияла неестественно багровым светом. Этот свет не нес тепла или холода, он просто разливался по округе, проникая во все, чего касались его лучи.
Память девушки в этот момент настолько перемешалась, сплетая воедино события далеких дней прошлого, которого до этого дня она даже не помнила, чьи-то ещё воспоминания и ее собственные, что бережно хранились в сердце, Касуми вновь вспомнила, кто её настоящая мама, вспомнила многое. Вспомнила всё, что забыла, то, что помнить не могла, и то, что заставили забыть, но, волею судьбы, ненадолго. Судьба решит, что тайны прошлого пока должны ими и остаться, и все эти события вновь уйдут в глубины ее памяти, захватив с собой часть ее воспоминаний, в том числе и последние минуты этого дня.
— Врата Авалона, — произнеся это, девушка высвободила всю накопленную мощь, сжигая свою энергию до последней капли. После чего тут же потеряла сознание, от чего ее тело плавно осело на пол, словно придерживаемое чьей-то невидимой рукой от неминуемого падения, а пропавшие, казалось, навсегда, семь печатей инквизиторов, вновь закрутились вокруг её тела. Но что-то было
