От ветра головы

сколько даст…И нигде не работаете?…Жена бизнесом занимается?…Очень хорошо…
– А откуда у вас такая уверенность в собственных духовных дарах?…Что? Не доказуемо с материалистической точки зрения?…Это нам понятно, но где гарантия, что вы тут обманом людей не занимаетесь?…
Николай отвечал, отвечал, под конец стал нервничать. Помню, я ещё подумал, что Николай обычный, как и все смертные, человек. И так же нервничает, как мы все. Мысль тогда показалась крамольной.
Не попрощавшись «товарищи» ушли. Через месяц пришли снова. Опять задавали нелицеприятные вопросы.
У Николая окончательно сдали нервы. Николай сбегал за «Розой Мира» и прочитал «товарищам» то самое место, которое когда-то читал мне и Ивану. Это где про голос из безвестных квартир.
«Товарищи» ушли.
– Пытаются запретить «Розу Мира», сатанисты, – сказал тогда бледный и потерянный Николай.
– Не запретят, – тихим, но уверенным голосом произнес Константин, – не те времена, не 37-ой, так, последние судороги Красного дракона.
Все внимательно посмотрели в угол, где сидел Константин. Всем стало легче. Спокойней на душе.
«Товарищи» приходили ещё один раз. Долго беседовали с Николаем с глазу на глаз. Николай вышел со своей комнаты красный, утер платком пот со лба и сказал:
– Будем переезжать на 9-ую Слободскую. Там сатана нас не тронет.
В сентябре община переехала на 9-ую Слободскую. Николай и Римма сняли точно такой же дом, с точно такими же комнатками. Но мне всё казалось, что комнатки в новом доме слишком маленькие и затхлые, и сам дом слишком тесный, холодный и неуютный. Вдобавок самого Николая и его Римму как будто бы подменили.
Римма вся высохла и поседела – тридцатилетняя «старуха»! (Николай словно выпил её жизненную силу). Черты лица стали совсем резкими и злыми. Впрочем, Николай и сам погрузнел, стал часто прибаливать, брюзжать, мол, почему всё я, почему никто ещё свыше не рождается.
Ходим с Иваном в общину всё реже и реже. Слишком неудобно стало добираться до общины. Да и понемногу всё начинает надоедать.
Николай так и не начал прямую проповедь «Розы Мира». Всё вокруг и около. Я, было, попытался поднять тему миров Даниила Андреева, творческих судеб, метаисторию России, рассказать о России Небесной, о демонических мирах – меня просто не поняли в общине.
Братья и сестры говорят о чем угодно, только не о «Розе Мира».
Последнее время, как мне кажется, Николай идет дальше и дальше от идей Андреева. А каноническое христианство, Православие, например, почти не упоминает в проповедях.
Процесс отдаления от Андреева идет у Николая параллельно с полным отходом от канонического христианства. Сейчас Николай проповедует Шри Ауробиндо и Бхагавана Ошо – учителей надрелигиозного уровня. (Слово – «надрелигиозный» уже слышать не могу.)
Несмотря на всю восточную мистику в проповедях Николая, дух в общине все равно остается протестантский. Я его «шестым» чувством чую, ничего поделать с собой не могу, не нравится он мне.
Иван моих опасений не разделяет:
– «Роза Мира»?.. Так время для неё ещё не пришло…Протестантский дух?.. Чем тебе протестанты не нравятся?…Брат, не будь фарисеем от «Розы Мира»!..
Пусть я фарисей, но с каждым днем я теряю веру в близкое наступление золотого века человечества. Скорее то, о чем так мечтал Даниил Андреев, наступит ещё не скоро.
Должен же произойти тотальный тектонический сдвиг в сознании нашего народа! Кто-то же должен пробудить религиозное сознание народа! Тогда только можно о «Розе Мира» говорить.
Одно верно – людям с протестантским подходом, типа Николая, сдвинуть религиозное сознание общества не под силу. Это под силу огромной организации, например, Русской Православной Церкви.
Как ни крути, Православие – религия всенародная. Православными были наши деды и прадеды, на Православии держалась земля русская!
Православие для народа было естественной богоданной религией. Так что и настоящая «Роза Мира» возможна только в православной или околоправославной, естественной среде.
А Николай пусть сказки мне не рассказывает.
Николай до смерти испугался «товарищей в штатском». И это духовный проповедник?! Николай такой же душевный человек, как и все мы. Но проповедник он талантливый.

Спор

Дурацкий спор в канун Нового Года. Спор с Михаилом и Геннадием.
Генка по кличке «Ганс» и Миша художник, мои старые тусовочные знакомые. Ганс еще недавно был панком, фанатом  «Exploited» и «Dead Kennedys» – Миша фанател по Джиму Моррисону.
Теперь ребята впали в другую крайность – они православные фанатики.    
Ганс и Миша пришли ко мне прямо на «боевой» пост. Прошли они, бедные, не одну версту до моей работы. Шли не через пустырь, как я хожу, а через парк – в три раза длиннее дорога! И не испугал их даже мелкий и противный декабрьский дождь!
Пришли они ко мне не просто так, нет, они пришли спасти мою погибающую душу, пришли наставить меня на путь истинный. Я в их глазах законченный сектант…Честно скажу – дурацкая затея. Всё и кончилось глупым спором.
Сначала Михаил вспомнил Софийское побоище. То самое, что «Белые Братья» год назад устроили.
Насчет «Белых Братьев» я с Михаилом солидарен. Говорю – согласен. «Белые Братья» – опасная секта. Это факт.
Михаил тут же посетовал на бездействие властей – даже штурм сектантами Софийского Собора ничему не научил украинские власти! Секты цветут и пахнут!
– Давно пора все секты запретить, – угрюмо вставляет Ганс, – ну где им, властям, все повязаны сатаной.
Тут я не выдерживаю, бросаюсь спорить, защищать секты:
– Ганс, скажи мне, все секты от сатаны?
– Все, – отвечает Ганс, – сатана сам первый сектант.
– Но ведь и само христианство, поначалу, было лишь маленькой сектой среди иудеев, – (тут я говорю лишнее) – вот, Николай, вообще считает, что христианство вышло из секты ессеев.
– Какой ещё Николай? – спрашивает Михаил.
– Да, так, – мнусь я. – Если честно – это лидер местной «Евангельской общины «Розы Мира». Неплохой, кстати, проповедник.
– Как-как? – переспрашивает меня Ганс, – Евангельская… ещё и «Розы Мира»… ничего себе назвались ребята, Господи, помилуй!
А Михаил скептически тянет:
– Знаю-знаю, местная секта. Этот Николай у них, что-то вроде гуру.
– А что он за человек? – спрашивает Ганс.
Михаил небрежно роняет:
– Да, бесовская прелесть! Бывший пятидесятник, считает себя проповедником Святого Духа.
– Ну, почему обязательно бесовская прелесть?! Почему у вас, православных, куда ни плюнь, сатана?! – взрываюсь я. – Николай – замечательный проповедник: начитанный, интеллигентный человек! И живёт он не по догматам вашим, а по благодати Святого Духа!
– Вадик, ты ещё не понял, ты в секту попал, ты сектант! – Набрасывается на меня Михаил.
– Да тебе, просто, мозги прочистили, у тебя ни одной своей мысли, только мысли твоего гуру! – доканывает меня Ганс.
– У меня достаточно своих мыслей! – кричу я. – Николай для меня не гуру! Да, раньше я его почти за гуру считал…Может быть, считал! А теперь, давно уже Николай для меня не гуру! Он обычный человек, как все мы! Со всеми человеческими слабостями!..
– Вот до чего увлечение «Розой Мира» доводит, – роняет прокурорским тоном Михаил. – Вадим, разве ты не видишь, как бес тебя сейчас крутит?!
– Бес крутит?! Слушайте меня, фанатики! – Ору я. – Все религиозные движения начинались с сект! Это понятно! И «Роза Мира» не исключение! Пока новая религиозная эпоха не начнётся, она будет сектой. Как и христианство было сектой, пока христианская эпоха не началась!
– Да что начнётся, что?! – орет мне в ответ Ганс, – да протри ты глаза! Истина уже две тысячи лет на земле! Она в Церкви! А вы всё изобретаете новую мировую религию!
– Слушай, почему вы, православные, так ненавидите всё новое в религии? А? Почему вы так закоснели, почему вы всего боитесь?!
– А ты как, не боишься погубить свою вечную душу? – Михаил произносит это тихим и очень трагичным голосом. – Антихриста, надеюсь, ты не отрицаешь?
– Не отрицаю.
– А какая главная особенность у антихриста?…Он во всем хочет походить на Христа.
– Косит под Сына Божия, а сам самозванец, – подытоживает Ганс. – Как там, в Евангелии от Матфея, кажется: «Итак, если скажут вам, вот Он, то есть, Христос, в пустыне – не выходите; вот Он в потаенных комнатах – не верьте…Ибо как молния, видная с Востока до Запада, будет пришествие Сына Божьего».
– Андреев не отрицает Второго Пришествия Христа и антихриста тоже не отрицает. Скорее даже, наоборот, ещё полнее, чем у отцов Церкви развивает эти темы, – вяло возражаю я. Что-то неприятное и горькое разливается в моей душе
…Какое невероятное совпадение – потаенные комнаты. По Евангелию, получается, из потаенных комнат будут вещать лжехристы, антихристы…
Почему Николай говорит про бедные и потаенные комнаты. Он же должен знать, он читал Писание, он же протестант, он любит Писание… Так сознательно или бессознательно он про потаенные комнаты говорит?…
– Ничего, брат, – Ганс хлопает меня по плечу, и я возвращаюсь из своих потаенных комнат в реальность. – Годам к тридцати ты поймешь: Православие – это полнота Истины!
– Я не против православия, – стараюсь говорить бодро и оптимистично, но на душе как кошки скребут. – Но возможен и другой вариант, вы станете людьми «Розы Мира».
– Далась тебе «Роза Мира», – вяло возражает Михаил, – лучше бы ты и дальше песни писал. Как раньше.
Расстаёмся. Михаил долго мне жмёт руку. Гена предлагает встретиться на днях, выпить пивка. И как будто бы ничего между нами и не было, мы только что не спорили до хрипоты, до желания набить морду друг другу…
Нет, ни в чем вы меня, ребята, не убедили. Но какой горький осадок на душе!

Милости хочу, а не жертвы

Под утро, после встречи Нового Года, я задремал. Снились мне комнаты, бесконечное количество маленьких, как бы потаенных, как бы спрятанных одна в другую комнат: пустых, пыльных, на вид совершенно необитаемых. И ничего больше не было, кроме кошмарного лабиринта необитаемых комнат.
Я переходил из комнаты в комнату. Везде я видел одно и то же – серая цементная пыль, обвалившаяся штукатурка, грязные тюки под ногами.
В какой-то момент, во сне, я осознал: выхода из лабиринта комнат нет. Я обречён на вечное скитание по пыльным комнатам, в полном одиночестве среди тюков и мусора.
На меня навалилась тоска, жуткая тоска! И вдруг ко мне пришло ещё одно осознание – выход всё же есть! Но для этого надо где-то разыскать Мишу с Гансом и принять православную точку зрения на мир. То есть, во всём с ними согласиться.
Когда  я принял решение разыскать Мишу с Гансом, я проснулся.
Проснулся с очень тяжелым сердцем, в противоречивых раздирающих душу мыслях. То ли права «Роза Мира», то ли правы Михаил и Геннадий, а в их лице ортодоксальное христианство.
Решил развеять свои мысли в беседе с Николаем. Он сейчас наверняка дома, отдыхает после Нового Года.
Николай был дома. Он опять болел, был чем-то раздражен, весь вид Николая выражал недовольство. Я уже пожалел, что пришел.
Рассказал Николаю о недавнем споре со своими православными знакомыми, о своих сомнениях, о своём сне. Николай страшно двигал своей перекошенной челюстью, как разминал её. Это длилось весь мой рассказ.
– Ты подвергся нападению эгрэгора официального, храмового православия. И был побеждён, – сказал