Абул Ала Маудуди. Политическая мысль в раннем исламе

случилось между Али и христианином, которого он увидел продающим его потерявшуюся кольчугу на рынке в Куфахе. Он не забрал её у этого человека, пользуясь властью правителя, а передал это дело на рассмотрение соответствующему судье; и, поскольку он не смог предоставить достаточные доказательства своей претензии, решение суда было не в его пользу [30]. Ибн Халикан сообщает, что однажды Али и немусульманский гражданин (дхимми) предстали как 2 стороны в судебном разбирательстве перед судьёй Шураихом. Судья встал, приветствуя Али, который был в то время главой государства. Увидев это, Али сказал Шураиху: «Это – твоя первая несправедливость» [31].                
Отсутствие предвзятости. – Другой отличительной чертой ранних дней ислама было то, что каждый получал равное и справедливое обращение именно в соответствии с принципами и духом ислама, общество тех дней было свободно от всех видов племенных, расовых или местнических предубеждений. Ввиду того, что пророк бога умер, межплеменные распри арабов вспыхнули опять, подобно приостановившемуся шторму. Племенные предубеждения формировали главное побуждение после требований пророчества и широкомасштабное отступничество, последовавшее непосредственно после смерти пророка. Один из сторонников Мусаилимаха сказал: «Я знаю, что Мусаилимах – лжепророк. Но лжепророк из (племени) Рабиах лучше, чем истинный пророк из (племени) Мудар» [32]. Старший из Бану Гатафанов, подобным образом вставший на сторону другого лжепророка, Тулаихаха, сказал: «С божьей помощью, мне следовать пророку из одного из племён, союзных с нами, чем пророку из племени Курейш» [33].
Но когда люди увидели, что Абу Бекр (годы правления – 11-13/632-634), а вслед за ним и Омар (годы правления – 13-23/634-644) осуществляли образцовое, беспристрастное правосудие не только среди различных арабских племён, но даже среди не арабов и не мусульман, и что они не демонстрировали никакого покровительства и даже предпочтения своим родным и близким, старые предвзятости были тотчас же подавлены, и мусульмане были ещё раз воодушевлены тем космополитическим мировоззрением, которое ислам стремился привить им. Позиция Абу Бекра и Омара в этом отношении была наиболее образцовой.
К концу своего правления Омар стал испытывать тревогу, что эти племенные течения, которые, несмотря на революционизирующее влияние ислама, не отмерли полностью, снова поднимут голову и вызовут после него распад. Так, однажды, разговаривая с Абдуллой бин Аббасом о своих возможных преемниках, он сказал об Османе: «Если я предложу его в качестве своего преемника, я боюсь, что он позволит сыновьям Абу Муаита (Омейядам) ездить верхом на шеях людей и будут практиковать среди них грех. Бог свидетель, что если я так поступлю, Осман сделает это; а если Осман сделает это, они наверняка будут совершать грехи, и народ восстанет против Османа, сделав его работу недолгой» [34].
Эти опасения не покидали его даже в час смерти. Созвав к своей кровати Али, Османа и Сада бин аби Ваккаса, он сказал каждому из них: «Если ты сменишь меня на посту халифа, не позволяй членам своих кланов ездить верхом на шеях людей» [35]. Кроме того, среди инструкций, оставленных им Избирательному Совету Шести, которому была передана задача избрания нового халифа, была инструкция, что нового человека, вступившего на пост, нужно спросить дать обещание, что он не будет проявлять дискриминацию в пользу своего собственного клана [36]. Однако, к несчастью, третий халиф, Осман (годы правления – 23-35/644-656), подвёл в соблюдении стандартов, установленных его предшественниками, и стал склоняться к оказанию предпочтения Омейядам. Это рассматривалось им как «хорошие посты – родственникам». Так, он имел привычку говорить: «Омар ради бога сделал свою родню обездоленными, а я свою родню ради бога делаю обеспеченными» [37]. В результате произошло то, чего опасался Омар. Против него [Османа] было восстание, которое привело к его убийству и заново разожгло тлеющие угли племенных предубеждений в огонь, уничтоживший всё здание «праведного» халифата.
После смерти Османа Али (годы правления – 35-41/656-661) пытался снова принять стандарты, установленные Абу Бекром и Омаром. У него не было предвзятостей, и он показал себя в высшей степени свободным от них. Отец Муавии, Абу Суфьян, принял это к сведению, когда попытался пробудить в нём эту страсть по поводу вступления Абу Бекра в должность [халифа]. Он спросил его: «Как может человек из самой простой семьи в племени Курейш стать халифом? Если ты готовишься восстать, я ручаюсь заполнить эту долину всадниками и солдатами». Но Али невозмутимо возразил, что это говорит о его враждебности исламу и мусульманам и, что касается его [Али], он считает Абу Бекра действительно подходящим для этой должности [38]. Поэтому, когда он сам стал халифом, он относился ко всем одинаково – к арабам и не арабам, людям знатного происхождения и выходцам из бедных семей, хашимитам и другим. Никакого различия между ними не делалось, и никто не получал преимущество над другими незаслуженно [39].                                                              

С
Теологические различия и расколы
Период «праведного» халифата, описанный выше, был маяком, на который обладающие знаниями и благочестивые люди всех последующих веков оглядывались как на символ самого настоящего религиозного, морального, политического и общественного устройства ислама. Абу Ханифа, занимавшийся освещением исламских идеалов в областях политики и права, как мы сейчас увидим, также возвращался к нему как к идеальной эпохе, чтобы брать с неё пример. Поэтому мы уделили ему [«праведному» халифату] много места, с тем, чтобы читатель смог осмыслить его [Абу Ханифы] работу на истинном фоне.
Но, прежде чем уделить внимание его работе, мы также рассмотрим кратко реакционное движение, начавшееся к концу «праведного» халифата и достигшее своего пика ко времени, когда Абу Ханифа выступил на сцену. Поскольку его усилия были, главным образом, посвящены противостоянию этой реакции, необходимо критически рассмотреть её и проблемы, которые она порождала, чтобы быть способным осознать истинное значение его работы.
В последние годы правления Османа стали быстро расти различия между мусульманами, что привело к убийству Османа, но они ещё не принимали теологическую или философскую формы. Когда, после его смерти, при правлении Али эти различия разгорелись так сильно, как никогда ранее, и привели к гражданской войне, результатом чего были массовые кровопролития, как в битве при Камеле (36/656), в битве при Сиффине (37/657), «арбитражном разбирательстве» (38/659) и в битве при Нахраване (38/659), вопросы, такие как «Кто прав в этих битвах и почему?», «Кто неправ и почему?», «Если кто-то считает неправыми обе стороны, каковы у него основания, чтобы так полагать?», возникали, как и следовало ожидать, и требовали ответа. Эти вопросы привели к выработке определённых мнений и обоснований, которые были, по существу, политическими в начале, но, по мере того как каждая группа стремилась усилить свою позицию тем, что призывала на помощь своей особой точке зрения богословскую поддержку, эти политические фракции постепенно превратились в религиозные группы. Кроме того, кровопролития, сопровождавшие эту фракционную междоусобицу в начале и продолжавшиеся во время правления Омейядов и Аббасидов, не давали этим различиям оставаться чисто богословскими; они продолжали расти, становясь всё более острыми и угрожающими, пока не стали угрожать национальному единству мусульман. Каждый дом был местом споров, в каждом споре выдвигались всё новые политические, богословские и философские ответвления. Каждый новый возникавший вопрос порождал ряд новых сект, которые подразделялись на дальнейшие секты по мельчайшим внутренним различиям. Эти секты не довольствовались тем, что наполнялись предубеждением друг против друга; их полемика часто заканчивалась раздорами и мятежами. Куфа, столица Ирака, где родился Абу Ханифа, был основным центром этих раздоров. Битвы при Камеле, Сиффине и Нахраване – все происходили в Ираке. Душераздирающее убийство Хусейна (61/680), внука пророка, также произошло здесь. Это было место рождения большинства этих сект и областью, где и Омейяды, и Аббасиды применяли больше всего насилия для подавления своих оппонентов. Время, когда Абу Ханифа родился (80/699) и рос, совпало с пиком фракционной вражды.
Большое число подсект, выросших из этих фракций, имело своими конями 4 главные секты: шииты, хавариджи, мурджиа и мутазилиты. Мы дадим здесь краткое изложение доктрин каждой из них, прежде чем пойти дальше.
Шииты. – Это были сторонники Али, и они называли себя шиитами (партией) Али. Позже слово «Али» было опущено, и они стали называть себя просто шиитами.
Хотя часть народа Бану Хашима и некоторые другие считали Али наиболее подходящим преемником пророка, а некоторые считали его лучшим по сравнению с другими компаньонами пророка, особенно по сравнению с Османом, а другие считали его имеющим большее право на должность халифа по причине его родства с пророком [Али был двоюродным братом и зятем Мухаммеда], тем не менее, вплоть до времён Османа ни мнения эти не принимали форму символа религиозной веры, ни люди, придерживавшиеся этих мнений, не были враждебны к первым трём халифам. С другой стороны [по смыслу – «наоборот»], они [эти люди] признавали и поддерживали порядок их [халифов] чередования. Как отдельная партия с ясно очерченными взглядами на эти вопросы они возникли при правлении Али во время битв при Камеле, Сиффине и Нахраване. Позже хладнокровное убийство Хусейна сплотило их, разожгло в них новый гнев и сформировало их взгляды в отдельное вероучение. Негодование, вызванное среди масс простых мусульман подлыми поступками Омейядов, и симпатия к потомкам Али, вызванная в их сердцах постоянной их [очевидно, потомков Али] травлей и со стороны Омейядов, и со стороны Аббасидов, придали чрезвычайную поддержку пропаганде шиитов. Их оплотом был Куфа. Их убеждения были следующими:
1. Пост имама (специфический шиитский термин, обозначающий пост халифа) не является общедоступным постом, назначение на который может быть предоставлено выбору публики (уммы). Имам – столп веры и краеугольный камень ислама. Следовательно, одна из главных обязанностей пророка – назначить кого-либо имамом, вместо того, чтобы предоставлять этот вопрос на усмотрение общества [40].
2. Имам безгрешен, т.е. свободен от грехов, больших и малых. Он застрахован от ошибок. Всё, что он говорит или делает, не является незаконным [41].
3.Пророк пожаловал пост имама Али и назначил его своим преемником. Т.о., Али был первым имамом по указу [пророка] [42].
4. Поскольку назначение имама не предоставляется выбору публики, каждого нового имама назначают по указу его предшественника [43].
5. Все шиитские секты также соглашались, что пост имама – исключительное право потомков Али [44].
Однако, сходясь во взглядах по этим общим вопросам, различные шиитские секты расходились между собой по другим вопросам. Те из них, которые были умеренными, считали, что Али был человеком, сотворённым наилучшим образом. Те, кто воевали или таили злобу против него,