Российский империализм и пролетарская революция
2002 г.
Предисловие ко второму изданию
Судя по всему, взгляды наши заставляют содрогнуться мещанскую массу и представителей старого официального коммунистического движения, лелеющих свои предрассудки как святыню. Им не понятно, как можно подвергать критике Советский Союз, советскую историю, сталинскую эпоху.
Но для нас, как учил Маркс, не должно быть ничего святого – мы должны всё подвергать критике и анализу. «То, что было мудростью в прошлом году, может стать глупостью в следующем», - гласит африканская пословица. В этом и состоит сущность диалектического материализма: всё течёт, всё изменяется. Жизнь не стоит на месте, и поэтому то, что было верно сегодня, может стать неверным завтра. А жизнь, т.е. практика, это мерило всех теорий. Поэтому и теория не может быть закостенелой, неизменной во времени – она должна постоянно проверяться и обогащаться новым опытом.
Любое явление общественной жизни, как и явление природы вообще, надо рассматривать в его развитии, в борьбе противоположностей. Общественное развитие не может всегда идти плавно, ведь количественные, эволюционные, изменения в обществе приводят к качественным, революционным, скачкам. Революционный скачок, в свою очередь, снова сменяется периодом эволюционного, плавного развития, но уже на качественно новом, более высоком уровне.
Октябрьская революция была незавершённой, она не выполнила своих буржуазно-демократических и социалистических задач до конца. Иначе и не могло быть, ведь революция происходила в отсталой стране, на 5/6 крестьянской. Она до конца не сломала старый бюрократический аппарат, но сильно его подчистила. Она не решила классовых противоречий, но она сильно подтолкнула дело к их разрешению. Как и революции в Голландии, в Англии, во Франции, Германии, США, Японии и Китае, она сильно толкнула вперёд развитие капитализма и, как следствие, привела в этих странах к высшей стадии капитализма – к империализму, к господству банков и вывозу капитала, к захватническим войнам за обладание колониями. Вследствие революции увеличилась пропасть между пролетариями и капиталистами, между угнетающими и угнетёнными нациями.
Оппортунисты отрицают это. Они считают, что признание того факта, что революция привела к империализму, цивилизованному варварству, это – кощунство, клевета на революцию. Они не желают понимать, что как раз то, что революция привела к империализму, в этом и есть её прогрессивная роль. Она экспроприировала мелких собственников, в кратчайшие сроки создала крупную промышленность, пролетаризировала массы населения, усилила пропасть между богатством и нищетой, и тем самым создала почву для новой революции, на более высоком уровне. Она усилила завоевательные устремления российского империализма, и тем самым втянула нации, прежде жившие обособленно от мировой цивилизации, в водоворот мировой капиталистической экономики, и как следствие, в борьбу. Т.е., революционная и национально-освободительная борьба в Афганистане, Чечне, на Ближнем Востоке, в Африке и Латинской Америке, великое пробуждение от многовековой спячки, скачок из варварства к диктатуре пролетариата – это прямое следствие Октябрьской Революции. В этом её огромное международное значение. Здесь, в России, с момента создания Советского Союза как новой колониальной империи, революция сменилась контрреволюцией, но привела к новым революциям за пределами России.
Каждое общественное явление мы, марксисты, должны рассматривать с конкретно исторических позиций. Да, Советский Союз, хоть и являясь контрреволюционным государством, сыграл прогрессивную роль в своё время. Но сегодня, когда угнетённые нации, втянутые советским империализмом в круговорот мировой экономики, ведут революционную борьбу за независимость, говорить о возврате к Советскому Союзу было бы бездумным начётничеством, оправданием империалистического гнёта, грабежей, оккупации.
Насчёт того, что революции во Франции, Англии и других странах , произошедшие до Октябрьской Революции, привели к усилению имперских амбиций и завоевательной политики, признаёт Ленин в своих тетрадях по империализму.
Современный опыт обогащает ленинскую теорию. К примеру, китайская революция усилила завоевательную политику Китая по отношению к внутренней колонии Китая – Синьцзяна, что привело к росту движения уйгуров за независимость. Сегодня движение за независимость Синьцзяна от китайского империализма идёт в союзе с талибами, киргизскими, таджикскими, узбекскими и чеченскими революционерами. И было бы величайшим педантизмом, книжничеством навешивать на эти революции ярлыки «средневековое варварство» и «религиозный экстремизм». Жизнь обогащает опытом марксистко-ленинскую теорию диктатуры пролетариата и показывает, что в эпоху империализма, когда противоречие между угнетёнными и угнетающими нациями страшно обострилось, борьба угнетённых наций, которая по сути является диктатурой пролетариата, по форме может носить религиозный окрас. Это доказывается опытом и борьбы Северной Ирландии против английского империализма, и исламской революцией в Ливии, свергнувшей господство англо-американских империалистов, и т.д.
Таким образом, тот факт, что Октябрьская Революция привела Россию к высшей стадии капитализма – империализму – не умаляет её, революции, заслуг, а, наоборот, лишь подчёркивает эти заслуги. И сегодня выступать за возврат к советскому прошлому – значит тянуть назад, к эпохе незрелого капитализма, эпохе незрелых классовых противоречий. Социализм – в будущем, а не в прошлом. И создаётся он коллективным опытом всех стран, как справедливо учил Ленин, а не в пределах одной страны, как долгие десятилетия лгали советские империалисты.
Июль 2003 г.
От автора
Моя попытка провести объективный анализ причин контрреволюции в нашей стране – не первая. В 1997г. мною была написана работа “Контрреволюция в СССР”. Она, однако, как сейчас выяснилось, страдает существенными недостатками:
а) сведение причин контрреволюции к субъективному фактору – смерти Сталина: мол, был Сталин – был социализм, умер Сталин – и социализм умер. Такое объяснение является преувеличением роли личности вождя, недооценкой объективного фактора, и, в конечном счёте, сводится к буржуазной теории “героя и толпы”.
б) идеализация сталинского периода вместо критического анализа
в) преувеличение роли американского империализма в процессе контрреволюции в СССР: мол, хрущёвско-брежневское руководство и их последователи – Горбачёв и Ельцин – являлись марионетками США, всегда действовали в интересах американского капитала и превратили СССР в колонию США. Это не так. Россия – не колония США, т.к. сама является империалистической, грабящей державой, пусть и менее сильной экономически, но не менее сильной в военном плане (и в силу этого занимающей одно из ведущих мест в делёжке мира между империалистическими державами).
г) идеализация Всесоюзной Коммунистической Партии Большевиков Нины Андреевой, в то время как в ней уже тогда имели место социал-патриотизм, антисемитизм, милитаристские и имперские амбиции, отказ от гражданской войны, хоть и в зачаточном состоянии.
Пришло время исправить эти недостатки.
Глава I. Российский империализм в начале 20-го века.
В начале 20-го века Россия уже была империалистической державой. Но российский империализм не был капиталистическим империализмом, т.е. основанным на господстве финансовой олигархии и вывозе капитала. Нет, российский империализм был помещичьим, вернее даже военно-помещичьим, основанным на колониальном захвате земель под помещичьи землевладения. Царизм – правящий режим в России – был тормозом для развития буржуазных отношений как внутри страны, так и в окраинах – Польше, Украине, Финляндии, Кавказе, Средней Азии и т.д. Царизм был также тормозом прогресса и стран Европы, т.к. являлся жандармом Европы: если где-нибудь в Европе начиналось революционное движение, царизм предоставлял войска для его подавления в обмен на денежные кредиты со стороны контрреволюционных правительств.
В конце 19-го века в России быстрыми темпами начала развиваться промышленность. Появилась своя буржуазия, свой рабочий класс, началось рабочее движение. Развитие промышленности, однако, шло крайне неравномерно в связи с помещичьим гнётом. С одной стороны - высокая концентрация производства и рабочего класса в крупных городах – Москве, Петербурге, Киеве, Харькове, Баку, Варшаве и т.д. (в 1917г. доля рабочих на предприятиях с количеством более 500 человек составляла 54%, в то время как в США в то же время – 33%1). С другой стороны - крайняя отсталость на большей части территории России (82% населения Российской Империи жили в сельской местности, т.е. Россия была отсталой полуаграрной страной2) .
К началу 20-го века в России назревают предпосылки буржуазной революции. Но, в отличие от Англии и Франции, прошедших стадию буржуазных революций при очень слабом, зачаточном развитии пролетариата, Россия вступила в эту стадию с уже организованным пролетариатом, прошедшим суровую школу забастовочной борьбы. Это стало причиной того, что буржуазия в России, в отличие от буржуазных революций Англии и Франции, испугавшись нарастающего рабочего движения, выступила в этой революции на стороне царизма, т.е. в качестве контрреволюционной силы. К тому же, высокая организованность пролетариата стала причиной того, что буржуазная революция в России переросла в социалистическую.
Как получилось, что социалистическая революция победила в такой отсталой, полуаграрной стране, как Россия?
Это случилось, во-первых, потому, что пролетариат был силён в экономических центрах.
Во-вторых, это случилось потому, что социалистическая революция пролетариата в городе была подкреплена буржуазной революцией крестьянства на селе.
Глава II. Октябрьская революция.
В 1914г. разразилась 1-я мировая война. Это была война двух групп империалистических хищников за передел мира. С одной стороны – Германия и Австро-Венгрия, с другой стороны – Англия, Франция и Россия.
Война была обусловлена развитием мирового капитализма и перерастанием его в высшую стадию – империализм. Ленин определял империализм как господство банков и вывоз капитала. Англия вступила в стадию империализма в середине 19-го века и была в то время “мастерской мира”, т.е. самой сильной, самой экономически мощной буржуазной державой, которая к тому же была и самая богатая колониями держава. Ненамного отставала от Англии Франция.
Конец 19-го века был отмечен резким ростом промышленности в Германии и США, позже, в начале 20-го века – в Японии. За счёт этого скачка в развитии, капитализм в этих державах перерос из капитализма свободной конкуренции в свою монополистическую стадию, в стадию господства банков, т.е. в стадию паразитического капитализма, империализма. Развитие производства внутри этих стран привело к тому, что внутренних рынков для сбыта товара не стало хватать, капитал вынужден был искать новые рынки сбыта, что и породило вывоз товара. Позже
