4. СУДЬБА КНЯЗЯ ИГОРЯ
4.5. ДРЕВЛЯНСКИЙ КАПКАН
I
Где можно найти князя-бессребреника? Такой правитель – это гибель для государства. Никогда не бывает, чтобы в казне накопилось слишком много денег, их всегда недостаточно. И если правитель заботится о нуждах государства, то его следует за это похвалить. Но только не князя Игоря. Вот, что сообщал о нём Н.М. Карамзин:
“Древние Государи наши, по известию Константина Багрянородного, всякий год в Ноябре месяце отправлялись с войском из Киева для объезда городов своих и возвращались в столицу не прежде Апреля. Целию сих путешествий, как вероятно, было и то, чтобы укреплять общую государственную связь между разными областями или содержать народ и чиновников в зависимости от Великих Князей. Игорь, отдыхая в старости, вместо себя посылал, кажется, Вельмож и Бояр, особенно Свенельда, знаменитого Воеводу, который, собирая государственную дань, мог и сам обогащаться вместе с Отроками своими, или отборными молодыми воинами, его окружавшими. Им завидовала дружина Игорева, и Князь, при наступлении осени, исполнил ее желание; отправился в землю Древлян и, забыв, что умеренность есть добродетель власти, обременил их тягостным налогом. Дружина его — пользуясь, может быть, слабостию Князя престарелого — тоже хотела богатства и грабила несчастных данников, усмиренных только победоносным оружием. Уже Игорь вышел из области их; но судьба определила ему погибнуть от своего неблагоразумия. Еще недовольный взятою им данию, он вздумал отпустить войско в Киев и с частию своей дружины возвратиться к Древлянам, чтобы требовать новой дани. Послы их встретили его на пути и сказали ему: “Князь! Мы все заплатили тебе: для чего же опять идешь к нам?” Ослепленный корыстолюбием, Игорь шел далее. Тогда отчаянные Древляне, видя — по словам Летописца — что надобно умертвить хищного волка, или все стадо будет его жертвою, вооружились под начальством Князя своего, именем Мала; вышли из Коростена, убили Игоря со всею дружиною и погребли недалеко оттуда. Византийский Историк повествует, что они, привязав сего несчастного Князя к двум деревам, разорвали надвое”
(Н.М. Карамзин “История государства Российского”, т. I, с. 117-118, М.,1989)
В том же духе описывал события и С.М. Соловьёв:
“…дружина стала говорить князю: "Отроки Свенельда богаты оружием и платьем, а мы наги; пойди, князь, с нами в дань: и ты добудешь, и мы!". Послушался их Игорь, пошел за данью к древлянам, начал брать у них больше прежнего, делал им насилия и дружина его также. Взявши дань, Игорь пошел в свой город; на дороге, подумав, сказал дружине: "Идите с данью домой, а я возвращусь, похожу еще". Отпустив большую часть дружины домой, Игорь с небольшим числом ратников возвратился, чтоб набрать еще больше дани. Древляне, услыхав, что Игорь опять идет, начали думать с князем своим Малом: "Повадится волк к овцам, перетаскает все стадо, пока не убьют его, так и этот: если не убьем его, то всех нас разорит". Порешивши так, они послали сказать Игорю: "Зачем идешь опять? Ведь ты взял всю дань?" Но Игорь не послушался их, тогда древляне, вышедши из города Коростена, убили Игоря и всех бывших с ним. Так, по преданию, погиб Игорь”
(С.М. Соловьев “История России с древнейших времен”, т. I // “Сочинения”, кн. I, с. 114, М., 1993)
В дальнейшем озвучивалась именно такая версия (Н.А. Полевой “История Русского народа”, т. I, М., с. 129, 1997; В.В. Мавродин “Древняя и средневековая Русь”, РБ, с. 266-267, С.-Петербург, 2009). Но в этом рассказе концы с концами не сходятся. Во время полюдья князь собирал установленную дань, разбирал судебные тяжбы и следил за исполнением законов. Своих подданных он не разорял, напротив – его целью было укрепление государственной власти, так что он был заинтересован в сохранении мира в подвластных ему землях.
Ну не могли княжеские дружинники завидовать дружине Свенельда, потому что сами обогатились в походе на ромеев: “… Игорь <…> вземъ у Грекъ злато и паволоки и на вся воя, и възратися въспять, и приде къ Киеву въсвояси” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 45, Рязань, 2001). Зато Свенельд со своей дружиной в это время блокировал столицу уличей и не мог набрать военной добычи: “И бЪ у него воевода именемъ СвЪнделдъ; и примучи УглЪчЪ, възложи на ня дань, и вдасть СвЪньделду. И не вдадяшется единъ град, именемъ ПересЪченъ; и сЪде около его три лЪта, и едва взя” (Новгородская I летопись, ПСРЛ, т. III, с. 109, М., 2000).
Нельзя принять и объяснение Н.М. Карамзина: “Игорь, отдыхая в старости, вместо себя посылал <…> Свенельда, знаменитого Воеводу, который, собирая государственную дань, мог и сам обогащаться, вместе с Отроками своими или отборными молодыми воинами, его окружавшими. Им завидовала дружина Игорева…” (Н.М. Карамзин “История государства Российского”, т. I, с. 117, М.,1989). Свенельд был хоть и воеводой, но отнюдь не знаменитым, да и в более позднее время за ним не числилось никаких выдающихся побед. Вот интриги действительно были, но они не украшают воина. Н.М. Карамзин ссылался на летописное сообщение: “В се лЪто яшася Уличи по дань Игорю и ПересЪченъ взят бысть. В се лЪто дасть дань на них СвЪнделду <…> Въдасть дань деревьскую СвЪнделду тому же” (Новгородская I летопись, ПСРЛ, т. III, с. 110, М., 2000). Ну и что с того? Русское государство не ограничивалось этими двумя областями, а дань с остальных земель поступала в княжескую казну. Так что Игорь не позволял дружине Свенельда обогащаться в ущерб великокняжеской. Князь не был сумасшедшим и понимал, что дружина – это опора его власти. Да и ромейская земля по любому была богаче древлянской, а от ромеев Свенельд не получил ничего.
Поскольку на Руси Свенельд не имел возможности разбогатеть, то на пустом месте появилась новая версия, приписывающая ему руководство военным походом в Закавказье (943-944 гг.). Сначала её попытался обосновать Н.Я. Половой (Н.Я. Половой “О маршруте похода русских на Бердаа и русско-хазарских отношениях в 943 г.” // “Византийский Временник”, т. XX, 1961, с. 103-105), а советский археолог М.И. Артамонов посвятил этой теме отдельную статью (М.И. Артамонов “Воевода Свенельд” // “Культура Древней Руси”, с. 30-35, М., 1966). Фактов нет никаких, только абсолютизация летописного пассажа о богатстве дружинников Свенельда. Но ведь это утверждение нуждается в надёжной проверке. Из него следует только то, что дружинники Игоря и Свенельда соперничали между собой. Их соперничество не могло стать причиной грабежа древлян – слишком бедная земля и большого богатства там всё равно не добыть. В летописях не найти и намёка на участие Свенельда в заграничном походе, а доводы историков откровенно притянуты за уши.
Н.Я. Половой сопоставил указание Низами о том, что русское войско, напавшее на Бердаа, было собрано из семи провинций, с летописным сообщением о составе русского войска во время второго похода князя Игоря на Византию – оно тоже включало в себя семь народов: печенеги, варяги, русы, словены, кривичи, тиверцы, поляне (Н.Я. Половой “О маршруте похода русских на Бердаа и русско-хазарских отношениях в 943 г.” // “Византийский Временник”, т. XX, 1961, с. 93). И что это доказывает? Низами сочинил художественное произведение, ну и ради драматического эффекта воспользовался сведениями о русско-византийской войне, которые затем вставил в своё повествование. В поэме такое допустимо.
В придачу, Н.Я. Половой вспомнил про давнюю догадку М.М. Тебенькова о якобы родстве имени Свенельда с именем русского предводителя из поэмы Низами – Кинтал. И тут же сделал вывод, что Свенельд, дескать, и был вождём похода русских на Бердаа (М.М. Тебеньков “Древнейшие сношения Руси с Прикаспийскими странами и поэма “Искандер-Наме” Низами как источник для характеристики этих сношений”, с. 67, Тифлис, 1896). Но созвучие тут можно усмотреть разве при очень большом желании. А главное, сам Низами называл русского предводителя “Киниаз-и-Руси”, то есть – русский князь (Низами Гянджеви “Собрание сочинений в пяти томах”, т. V “Искендер-наме”, примеч. к с. 369, М., 1986). Никакого Кинтала и никакого Свенельда.
М.И. Артамонов в своей статье постоянно фантазировал, не подтверждая домыслы хоть какими-то доказательствами, за полным их отсутствием. Все рассуждения крутятся вокруг постулата, утверждавшего, будто воевода Свенельд сумел стать богаче киевского князя. Однако, из жалобы игоревых дружинников (к тому же, весьма сомнительной) подобный вывод вовсе не вытекает. Даже если признать эту жалобу (а следует ли так бездумно её признавать?), то и тогда возможны самые разные объяснения. К чему зацикливаться на единственном из них? И в любом случае, один военный поход, пусть даже сверхудачный, не идёт ни в какое сравнение с ресурсами целого государства. Источником обогащения была, прежде всего, торговля, а военная добыча так, подспорье. Стать богаче великого князя Свенельд не смог бы никогда.
Воевода – второй по значению после князя из правителей государства, ему не по чину рыскать наподобие ушкуйника по дальним краям в поисках добычи. Не его это уровень. Вельможам такого ранга вообще не было надобности самолично обшаривать чужие закрома, для этого имелись дружинники и мелкая знать. А можно и нанять добровольцев. Самому опускаться до их уровня – только достоинство терять. Не мог воевода забросить все дела ради примитивного грабежа. У него самого имелись обширные владения, приносящие доход, но требующие хозяйского пригляда. Вот, где настоящее богатство, кто же побежит от него? У воеводы хватало государственных забот, которые никто, кроме него, не исполнит. Если он вздумает пренебрегать своими обязанностями, то быстро лишится авторитета, а вместе с ним и воеводства, потому как воевода-бездельник способен всю страну загубить. Нет, Свенельд ни за что не оставил бы Русь даже на короткое время.
Свою версию событий предложил А.А. Шахматов. Он утверждал, “что Игорь погиб в сражении со Свенельдом, защищавшим вместе с подвластными ему древлянами прежде всего свои интересы, а вместе с ними и самую Деревскую землю” (“Мстиша Свенельдич и сказочные предки Владимира Святославича” // А.А. Шахматов “Разыскания о русских летописях”, с. 261, М., 2001).
Прежде всего, с какой стати А.А. Шахматов решил, что древляне стали подвластными Свенельду? Передача права сбора дани с древлян (Новгородская I летопись, ПСРЛ, т. III, с. 110, М., 2000) представляла собой пожалование великого князя и не более того. Игорь дал воеводе это право, он же мог и забрать его обратно. В земле древлян княжил Мал – местный князь, подчинённый непосредственно Игорю (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 53, Рязань, 2001). Какую вакансию в древлянской администрации можно было зарезервировать для Свенельда? Ему лишь было позволено подкормить свою дружину за счёт древлян, потому что капитуляция Византии не принесла воеводе никакого прибытка.
Когда Святослав отправил к древлянам на княжение своего сына Олега, Свенельд и пикнуть не посмел: “В лЪто 6478 (970).
