завалявшуюся сигаретную пачку. – Не твоё дело!
– Что хочешь за него?
Повернувшись, Тимурханов в упор глянул на собеседника и осекся – такая знакомая тоскливая пустота стыла в его глазах.
Снова шагнув к компьютеру, он молча перезагрузил программу и поставил на копирование диск, который жил там, в дисководе.
– …Озаглавилась весна топором…
Успокоилась река декабрём…
Утро – одиноким выстрелом...
Ожидало поле ягоды…
Ожидало море погоды…
* * *
Нажав на кнопку, Татьяна удалила из почты три новых непрочитанных сообщения от одного адресата.
Потом так же мгновенно очистила папку «Удалённые».
И надолго застыла, невидяще глядя в монитор и машинально покручивая колёсико мышки.
Пока курсор резво не добежал до новостной ленты на полях сайта:
«Сегодня в новостях: глава Чеченской республики встретился с делегацией…»
Она выключила огорчённо мигнувший компьютер, медленно подошла к окну, ещё постояла. Сопки на горизонте пылали рыжей осенней медью над синей широкой лентой реки.
Глубоко вздохнув, Татьяна взглянула на зажатый в руке мобильник. Набрав номер, зажмурилась и затаила дыхание, будто ныряя в ледяную воду:
– Это я.
– Сменила номер всё-таки… – после паузы отозвался собеседник. – Трусиха.
– Да я ж не спорю, – со смешком-всхлипом согласилась она. – Трусиха.
– А чего тогда звонишь тогда? – голос в трубке тоже чуть дрогнул. – Соскучилась, что ли?
– Соскучилась…
– Опять будешь номер менять?
– Теперь не буду.
– Врёшь.
– Нет.
– Вернёшься?
– Нет.
Они надолго замолчали.
– Почему? Ты мне не ответила ни разу, когда я писал и спрашивал! – теперь он почти кричал. – Скажи сейчас! Почему? Тебя никто не оскорбит, никто не принудит! Ни я, ни…
– Я знаю, – перебила она.
– Знаешь, тогда приезжай!
– Нет.
– А, ч-чёрт!..
Она тихонько рассмеялась, и за сотни километров от неё он закрыл глаза.
– Помните, Беслан Алиевич, у Пушкина, когда Онегин говорит Татьяне: «Свою постылую свободу я потерять не захотел»… Вот и я не хочу.
– Постылую, – повторил Тимурханов эхом.
– Свободу! – Она рассеянно вытерла горячей ладонью мокрые отчего-то щёки. – Я свободна. И это всё, чего я хочу... сейчас.
– А дальше?
– Не знаю.
– Ты мне напишешь?
Он даже дышать перестал в ожидании ответа.
– Напишу… – долетело наконец до него из далёкой дали. И вдруг – распевом в полный голос, ножом в самое сердце:
– Позову я голубя,
Позову я сизого…
Пошлю дролечке письмо,
И мы начнём всё сызнова…
«И мы начнём всё сызнова…»
