Лайелл Уотсон
Дары Неизвестных (диковинных, странных, неведомых нам) Вещей
Gifts of Unknown Things
Lyall Watson
Странное название. Интригующее. О каких дарах идет речь? Эпиграф тоже не очень-то разъясняет: «Это было больше похоже на мифы, что ходили по Полинезии, мифы об удивительных чужеземцах, прибывших на остров(а), — то ли богах, то ли демонах, — принесших с собой добро или зло на смущение аборигенов: дары невиданных дотоле вещей, речи, не слыханные до этого…». Джозеф Конрад, «Триумф», 1915 г.
Ясно, что речь пойдет о столкновении культур: нашей, развитой и оторванной от своих истоков, и культуры примитивной, застывшей во времени. Ну, что ж, тема вполне актуальная, и хорошо разработанная. Стоит вспомнить Б. Малиновского, Э. Дюркгейма, и др. Автор — тоже под стать. Это и ученый, вооруженный знаниями в самых различных областях науки, и мистик, зачарованный открывающимися перед ним глубинами загадочного мира Природы. Перед нами — Наблюдатель, не потерявший способности, — таланта! — видеть и восхищаться необыкновенным разнообразием окружающего нас мира. В его мировоззрении как бы сплелись воедино Восток и Запад, и он, подобно великому Омару, впадает в экстаз, созерцая открывающиеся глубины Космоса и чудеса Земли, которые он тут же, как истинный ученый, пытается расшифровать, объяснить, втиснуть в созданную человеком матрицу знаний. …
Автор, Лайелл Уотсон (Lyall Watson), отправляется (и мы с ним) в удивительное путешествие по островам Полинезии. В его распоряжении утлое суденышко местного разлива, которое, по его словам, напоминает китайскую джонку под парусом, но … даст фору современным яхтам. Они попадают в жесточайший шторм и терпят кораблекрушение у одного из бесчисленных островков архипелага. Но чудеса начинаются еще до него. В преддверии шторма автор лежит на палубе лодки, опустив руку в воду и пребывая в странном оцепенении, весь во власти стихий, и вдруг он замечает странное свечение, поднимающееся из глубин на поверхность моря. Он понимает, что свечение имеет биологическое происхождение, но его поражает некая осмысленность в мигании сотен огоньков. Ему кажется, что из глубины на него смотрят сотни странных глаз, которые то вспыхивают, то меркнут. Они словно подают ему некие знаки, несут какую-то информацию. Оказывается, лодку окружила стая кальмаров. У автора складывается впечатление, что они хотят предупредить их о какой-то угрозе. И действительно, проходит некоторое время, и кальмары исчезают, но на их место из глубины на поверхность поднимается какое-то чудовище со своим свечением, и оно превосходит размерами лодку в несколько раз. Туземцев охватывает ужас, они мечутся по лодке, призывая Аллаха на помощь, а автор не может скрыть своего изумления, оказавшись нос к носу с этим чудом. К счастью чудовище производит последнюю яркую вспышку и стремительно исчезает в пучине вод. …
С этого приключения и начинается цепь открытий, которые автор делает на острове и которые он пытается (хотя и безуспешно, как он и сам признает) объяснить с позиций современного естествознания. При этом он сразу вводит читателя в систему своих координат. Первой из них является принцип естественного отбора. Все, что дает возможность наилучшего выживания, имеет наивысшую ценность. Вторая координата — принцип единства мира. Мы мыслим дискретно, выхватывая вещи из их потока, анализируя их, выявляя их внутреннюю сущность. Но, в принципе, в каждом отдельном явлении заложена сущность всеобщего. Т.е. в каждом частном есть зерно всего.… Чтобы понять это, автор использует пример с голограммой (но, это, увы, мне непонятно). Увидеть всеобщее в отдельном — удел поэта и мистика. Или дикаря (к которым и попадает Лайелл Уотсон). По его мнению, поэты и дети, а также примитивные представители человечества, с легкостью преодолевают барьер, отделяющий частное от всеобщего. Преодолеть его автору помогают танцы, которые устраивают аборигены, празднуя его появление на острове, который так и называется — Остров Танцев. Одной из танцовщиц была 12-летняя девочка по имени Тия. Именно ей автор и обязан написанием этой книги.
Однажды, гуляя с Тией по пляжу, Лайелл с удивлением обнаруживает, что в воображении девочки каждый звук ассоциируется с определенным цветом. Крик чайки — зеленый, скрипучее кряканье жабы – коричневый, трубный зов бизона или удар грома — черный, я мягкий плеск волны о прибрежный песок — белый (ну как тут не вспомнить нашего замечательного композитора А. Скрябина с его цветомузыкой). Любой оттенок человеческой речи или музыкальная фраза мгновенно производит в её мозгу соответствующие цветовые сочетания. Эмоции в голосе сопровождаются целой гаммой цветовых оттенков. Даже отдельные гласные ассоциируются с определенным цветом.
Тия также может предсказывать будущие события. Например, она с уверенностью сообщает Лайеллу о скором возвращении рыбаков с рыбной ловли, хотя они еще далеко за горизонтом. Она может легко предсказать победу петуха в петушином бою, потому что, в отличие от нас, простых смертных, она способна видеть «невидимое». С научной точки зрения, такое вполне возможно, и Лайелл приводит массу примеров «предвидения», объясняя это тем, что у всех нас есть биологические «радары», но большинство людей просто не умеют ими пользоваться. Мы ощущаем их только в самых крайних случаях: в момент наивысшего напряжения наших духовных (душевных) сил, или во время клинической смерти, когда наш «астральный» двойник выходит из тела и сообщает нам о ближайших событиях в нашей жизни. По мнению автора, «предвидение» и предсказание будущего доступно каждому, надо только сделать над собой усилие. Проблема заключается в том, что мы руководствуемся причинно-следственной логикой и не обращаем внимания на сигналы, идущие из будущего, если за ними не стоит ничего конкретного. Мы понимаем, что «нет дыма без огня», но «дым» подчас бывает таким слабым, что только животные могут улавливать и реагировать на них. В этом смысле «дикари» гораздо ближе к животным, чем мы, цивилизованные люди.
Аборигены острова как бы застряли между двух миров: старым, полным чудес и знамений, и новым, неумолимо втягивающим их в круговерть современности. Чтобы не погибнуть от «раздвоения личности», им нужна некая организующая сила, способная придать каждой отдельной жизни вселенский смысл. Такой силой на острове (как и везде в Полинезии) стал, по мнению автора, Ислам.
Строгие правила Корана, освященные божественной волей Пророка, организуют жизнь этих людей, спасают их от безысходного отчаяния перед лицом вселенского Хаоса и от … их природной лени. Ибо божественным правилам надо беспрекословно подчиняться: «шаг вправо и влево — расстрел». Столкновение железной воли религиозного догмата и естественного человеческого проявления чувств хорошо проиллюстрировано автором в следующем эпизоде. Во время шторма океан выбрасывает на берег острова огромного кашалота. Животное задыхается на мелководье и гибнет, и единственным способом спасти его была бы попытка стянуть его назад, в большую воду. Автор призывает население всем вместе проделать это, и люди согласны, но … на их пути встает местный имам и староста, ибо во время Рамадана нельзя заниматься неугодными Аллаху делами и уж, тем более, вмешиваться в Его дела. В результате жители острова отворачиваются от автора, и только Тия пытается как-то облегчить мучения животного, оставаясь с ним день и ночь, поливая его водой и, даже, утешая его песнопениями.
Кит погибает в муках, и лежит на берегу еще несколько дней, разлагаясь на солнце и испуская ужасное зловоние, пока, наконец, очередной шторм не смывает то, что от него осталось, в море. Это событие отмечают в деревне, как великий праздник, на котором жители предаются диким пляскам. В момент наивысшей кульминации на пиршестве появляется Тия. Она исполняет потрясающий танец Смерти и Возрождения, который вселяет в жителей ужас, после чего они наделяют девочку колдовскими чарами и начинают сторониться её.
Далее, более. Проникнувшись духом единения с Природой, исходящим от островитян, автор открывает для себя все новые тайны их существования. Так, он находит пещеру, наполненную живительной энергией, пребывание в которой наполняет все его существо радостью жизни и ощущением единства со всем окружающим миром. Далее, он находит камень, доскообразной формы, в котором местные жители сразу же признают чудодейственный амулет, и наконец, он открывает на склоне кратера вулкана останки древней обсерватории, своего рода гигантские солнечные часы, наподобие Стоунхенджа в Солсбери. По его мнению, стремления человека определить свое место в Космосе начались задолго до начала его исторического развития. Он (человек) уже давно установил для себя такие универсальные истины, как семь нот музыкальной гаммы, или золотое сечение — пропорция 1: 1.6. При этом, автор убежден, что достижения человека есть плод его собственных усилий, наблюдений за природными явлениями на Земле и в Космосе, а не дары инопланетян, принесенные ими на Землю. Лайелл выступает против кабалистики всех мастей, он верит в природную любознательность людей, неустанный поиск которых во всех сферах жизни дает результаты, а уж как они интерпретируются потом — дело второе.
На земле есть места, которые, по мнению автора, находятся в тесном единении с энергиями Космоса. Попадая в них, человек, который, как и все живое, функционирует в определенном биоэнергетическом режиме, ощущает сбой своих биоритмов, тем самым регистрируя их для себя. Эти места становятся объектом поклонения, на них строят святилища, храмы, церкви. Воздействие Космоса на геомагнитное поле Земли сказывается на все живое, но только человеку дано использовать его в своих целях. Островитяне называют эту способность человека своим словом — мана. Если человек обладает сильной маной, она переходит в его творения. Еще более интересным и универсальным свойством человека является, по мнению автора, его способность одухотворять силы Природы. На острове придают особое значение камням. Именно в них сосредоточена мана, управляющая всей духовной жизнью островитян. В этой связи, камень, найденный автором, обладал огромной силой и был сразу отнесен к категории священных амулетов.
С древних времен великие адепты человечества, такие как Пифагор и еще ранее, легендарный Гермес-Трисмегист, а также маги и духовные лидеры, обладали способностью раскрывать «врата восприятия» человеческого сознания (сейчас то же самое пытаются делать при помощи наркотических средств). Снятие фильтров, заслоняющих «просветление», коренным образом преобразует жизнь человека. Красота и величие открывающегося Космоса, ослепляют, подчас сводят с ума. Необходима подготовка, адаптация к восприятию космической картины мира. На острове такая адаптация достигается в ритуальном танце, который приводит человека в состояние транса.
Девочка Тия получила доступ к сверхъестественному в танце. Открыв для себя этот канал космической связи, она воспользовалась им для оказания помощи получившему ожог островитянину. Она сняла боль, коснувшись рукой места ожога. Этот акт вызвал
