видно не было. Дороти хмыкнула.
- Когда они хорошенько окрепнут, я высажу их обратно, - объявила она.
- Это Эпизалис, - изрекла мисс Стэйг, хвастаясь своими познаниями в ботанике. – Ужасно ядовитое растение.
- Ядовиты только его цветы, - возразила Анита. – Я высажу его в грунт задолго до того, как он начнет цвести.
- Наша мама любила возиться с цветами, - вспомнила Дороти. Девочка заметно приуныла – разговор давался ей нелегко. – В нашем саду росли тюльпаны, астры, маргаритки…
- Моя сажала розы, - вздохнула собеседница. – Целое лето они цвели ярко алым…
- Теперь ясно, откуда у тебя такое стремление возиться с растениями, - рыжая, наконец, расправилась с последней маниокой. Теперь нужно ее порезать и отправить на огонь. Но послушница, зверски расправляющаяся в тот момент с луковицей, покачала головой.
- Нет, я никогда не любила это занятие, - проговорила она. – Просто теперь Мэй не может. Она… - девочка запнулась. Она, чуть было, не сказала: «уже никогда не сможет» и, усилием воли, проглотила эту фразу. Но мерзкое ощущение не отпускало. Дороти это заметила.
- Что-то не так? – осторожно спросила она, но Анита не ответила. Она вымыла руки и торопливо направилась в соседнюю комнату.
- Пойду, проведаю Мэй, - объявила она.
