Где ты, мой виртуальный ОППонент, явись! Помоги пробиться к истине, чтобы… Ой, явился! Радость-то какая! А я думала… Говоришь, истин не бывает? Ну что ж, может, и не бывает, но хорошо хотя бы то, что смогла зацепить тебя своей репликой, вытащив из твоего «прекрасного далёка»… Не такое уж и прекрасное. Что так?.. Да ладно, Опп, не жалуйся, наше тоже – не очень, но selavi*… А вот зачем тебя вызвала. Послушай-ка вот эту мою запись из не столь отдалённого прошлого. «Толчея в троллейбусе редеет, освобождаются места и впереди меня садится полный мужчина в кожаной куртке. Кажется, это Лёша… ну да, это его низко посаженная, вросшая в толстую шею голова. Начинает коситься на женщину рядом... сейчас начнет к ней приставать. Ага, уже говорит что-то тихо, почти воркуя… Наверное, права Валюшка, когда возмущалась: «Думаешь, Лёшка один живет? Водит он к себе женщин, водит!» Вот тип! Лет пять назад ушел от двоих детей и жены в освободившуюся квартиру бабки…» Да нет, Опп, не ради любви и новой семьи, а просто так, чтобы жить в свое удовольствие… Зачем тебе читаю это? А в надежде, что подскажешь что-либо о сущности таких человеческих типов… Конечно, жить в «своё удовольствие» не запретишь, но не о том - я. Понимаешь, гнездилось в этом Лёше какое-то недовольство всем и всеми! Обязательно всегда что-то осуждал, на кого-то ворчал… да и не только ворчал, а был уверен, что только он один и знает, как поступать в том или ином случае… Моя черная риторика? Что-то конкретное - тебе? А, поинтересней, чтоб только - факты. Ну, факты еще будут, но пока слушай, пожалуйста, дальше. «Смотрю на Лёшу. Воркует-то как!.. Конечно, молодайка симпатичная… но кажется, выходить собирается. Да-а, не повезло ему, не успел уговорить. А рядом садится толстый пенсионер. Уже заговаривает и с ним. Наверное, будет отливать ему своё хроническое недовольство. Ага, уже: «... не думают о народе, не заботятся... совсем ограбили людей... растащили страну!». Да, Лёша снова сел на своего любимого конька: он, де, радетель за благо народное и поэтому недоволен всем, что в стране делается»… А что сам делал? Да контролировал. Подсчитывал минуты нашего вещания, заносил в журнал и поэтому времени у него было!.. Вот и ходил целыми днями из угла в угол, затевая разговорчики. И знаешь, столько в нём важности было, сознания собственной значимости! Даже и сейчас вижу его дебелый экстерьер с пузичком, прочно впечатанный в зелёное кресло и взгляд с уверенным осознанием своего достоинства. А говорил то как! Прямо вещал! Впрочем, речь у него была корявая, ведь читал только газеты, и в смеси с бытовыми словами стиль стал такой нелепой эклектикой, что зачастую от его пафосных речей смех разбирал! И тогда старалась поскорей «свернуть за угол»...
Ага, тогда в троллейбусе не свернула, и поэтому слушай дальше: «Отрываю взгляд от его шеи, стараюсь больше не слушать… Облака-то сегодня какие пышные да праздничные! Белые, с розоватыми крылышками, как у фламинго... Но моих фламинго вспугивает нагло-уверенный голос Лёши:
- Да-а, непорядок в стране. Не-по-ря-док во всем!
- А кто правит, правит-то кто? - полушепотом вторит ему пенсионер».
Ага, Опп, сразу узнали друг друга родственные души… А не ввязалась в их разговор потому… ну, что б сказала-то?.. Ой, да брось ты! Таких, как Лёша и иже с ним направить на «мирные рельсы» не-воз-мож-но. Сколько раз пыталась и… бесполезно. Бурчание и недовольство всем и вся – их стихия, среда, в которой они, как рыбы в воде… Ага, «но если каждый день, понемногу, вкрадчиво да умно». Шутишь? Прекрати, не заводи меня!.. А, впрочем, спросила как-то: «Леша, ну что ж ты сам-то ничего не сделал, чтобы улучшить что-то в нашей жизни, а только критикуешь да возмущаешься?», а он лишь растерялся и не ответил. Ну, а тогда, в троллейбусе, когда мы вышли на своей остановке, услышала от него: «И как же твой братец поживает? Трудяга он, ах, какой трудяга! - Но все еще кипя «благородным гневом», плеснул: - А вот земельку ему пахать и нечем. Не может государство обеспечить трудящегося человека техникой, не может.
- А что, Леша, раньше трудящегося человека государство обеспечивало техникой? – взглянула с улыбкой: – Да при твоем любимом социализме последнюю отнимали и таких, как брат, в Сибирь ссылали! А теперь он – свободный человек. И говорить, и писать может то, что хочет.
Вроде и поддакнул «борец за справедливость», даже головой закивал, но знаю: огорчился, что не подхватила его настроя против «демократов, которые растащили всю страну», не подала реплики для работы его «критического ума»… Зеваешь, мой злоречивый Опп, от услышанного, скучно тебе? А я-то думала… Ну конечно, прав ты, прав, на одном образе строить обобщения сложно, но я могу и еще… будешь слушать?.. Ну, слушай. Помню, по Комитету слух пронесся: Серова объявила голодовку... Да она тоже режиссером была, но я недолюбливала ее, сторонилась, держалась подальше… А потому, что слишком она активна была. Конечно, активность – качество неплохое, но смотря в какую сторону эта активность направится, вернее, кто её направит, а Ир-рэна Сер-рова… Уловил, что, что даже в её имении-фамилии что-то злое посвистывало, рычащее «р-р» порыкивало, а посему подскажи: а, может, в звуках тоже заложено нечто, подталкивающее к тому, чтобы разделить, рассорить тех, кто попадается на пути и чтобы при этом непременно завязалась интрига, спор, а то и драка?.. Ерунду несу? Может и ерунду, но у Ир-рэны только тогда и загорались глаза и голос становился уверенней, громче, когда начиналась «драчка». Кстати, Опп, была она рослая, крепкая… прямо не женщина, а скала, и когда шла по коридору, то даже одежда на ней словно покрикивала… что-то шелестело, скрипело, шуршало…Чего хихикаешь! Не выдумываю я, а правду… Ну, другие, может, и не замечали, только я… Но вот то, что жила она в вечных интригах, которые сама провоцировала и которыми просто развлекалась, так это точно…
Развлекалась, Опп, да еще как! Такие люди без интриг, без ссор сразу увядают, словно смысл жизни теряют, вот и она… Да нельзя играть людьми, нельзя! А, впрочем, в тебе этого тоже хватает… ущипнуть, подсунуть что-то остренькое в разговор, поворошить его, поперчить. А-а, ну тебя! Лучше упархивай в свои тёмно-синие дали, одна я тут… Ну, ладно, если больше не будешь перчить и пощипывать, то… А перед этим у нас с Ирэной конфликтик случился, отбросивший меня от нее еще дальше, и вот теперь она, сидя безвылазно и без пищи в кабинете, протестует… Да премию вроде бы ей несправедливо ачислили. И уже начальник пообещал, что в следующий раз компенсирует, и уже приходили из Обкома профсоюза представители, «проводили расследование», но она всё равно не уходит «принципиально»!.. Ну да, не уходить домой - её «принципиальное условие». И хотя у неё там маленькая дочка под приглядом соседей, она все равно не уходит… не уходит и требует, чтобы именно эту премию дали ей «по справедливости», и именно сейчас… А вот я не думаю, что молодец. И потому, что и теперь не пойму: ну как можно из-за каких-то денег закатить такой протест?.. Нет, Опп, в таких людях что-то другое живёт, но что?.. Думала, что подскажешь, коль носишься и соприкасаешься с иными мирами, а ты, колючий, только хихикаешь… А-а, что б подзадорить? Не умноэто, а уж о мудрости и говорить не приходится… Нет, об Ирэне «что-то еще» больше не буду, а вот об Элизе, если перестанешь хихикать…
Хорошо, «валяю» дальше. В доме, что напротив нашего, старушка такая добрая да солнечная жила! Когда мне надо было выходить на работу, ибо в ясли еще очередь не подошла, то она с месяц сидела с нашим сыном, а потом стала к нам захаживать и её племянница… Да ты что! Совсем другой оказалась. Ну до чего ж утомительной! Как только на порог, так сразу и начинала возмущаться чем-либо или кем-либо. И других тем у неё не было, поэтому я всегда только терпеливо ждала: когда ж уйдёт-то?.. Да-а, «выгнала б». Не могу я так… не способная на такое, ведь и она - человек… Нет, не совсем, как та Ирэна. Серова хоть за «справедливость» и деньги воевала, а Элиза… Ведь она историю в техникуме преподавала, и её тетя говорила, что денег у неё на машину хватит, но всё равно я только и слышала: «Нет правды… справедливости нет!» Как-то спросила: «А как бы Вы восстановили справедливость?» И она ответила: «Если б дали автомат в руки, то перестреляла бы хапуг»… Смеёшься. А смеяться тут не над чем, ибо когда вот такие «борцы за справедливость» начинают, как ручейки, сливаться в одну реку, то…
Ладно, ладно! Знаю, не любишь, когда начинаю обобщать и делать выводы, тебе только факты подавай. Развлекаешься ими что ли?.. Лукавый ты, Опп, ой, какой лукавый! Но интересно с тобой, умеешь зацепить… Ну, хорошо, вот тебе еще «факт». Есть у нас знакомый, в институте преподавал что-то, но его сократили…Нет, не знаю за что. Может, как раз за то, о чем - я? Но слушай дальше. Его участок на нашем «дачном массиве» недалеко от нашего, так что часто встречались… вернее, муж встречался, не я… Да потому, что как завижу, так сразу норовлю проскользнуть незамеченной. И потому, что боюсь. Боюсь его, ибо твердо знаю: сейчас начнёт возмущаться несправедливостью!.. сейчас начнёт мысленно расстреливать «буржуев» и поджигать соседские крепкие домики, потому что своего так и не удосужился построить.
Да и ничего не построил, даже семьи. Живёт один, на свой участок ходит… Нет, есть у него там что-то вроде шалашика, где обитает по несколько дней, потягивая пиво, а иногда и водочку, после чего его «справедливый гнев» вспыхивает еще ярче. Муж как-то спросил его: «А чего ж Вы не построили себе хотя бы небольшой домик, что б в нём пиво пить?» А он: «Уподобиться буржуям? Нет, лучше стрелять их буду, когда время придёт!» А что придёт, уверен. И тогда «справедливость» наконец-то восторжествует, «смытая их грязной кровью». И ты знаешь, Опп, когда он вот так говорит, то глаза его загораются… словно вспыхивает в них какой-то огонь, только от него не тепло становится, а холодно… и страшно… Ага, вот поэтому и бросаюсь в сторону, лишь завижу этого преподавателя. Кстати, и чему может научить такой?... Не знаешь. Вот и я. Но такие умеют увлекать за собой, у них даже талант к этому есть…Ага, своеобразный, чёрный талант. Талант подстрекания других к чёрному противодействию. Подстрекнут, и тут же найдутся поклонники… Не надо обобщать? Хорошо, не буду, а то вспорхнёшь и был таков. Но всё же хотя бы ма-аленькое послушай… Ну и улетай! Скатертью дорога! Тебе только б коллекцию свою пополнить еще парочкой фактиков, чтобы потом, как бабочек… булавкой - к бумаге. А мне хотелось услышать от тебя, порхающего над миром, нечто такое, что помогло бы понять…
Да, не похихикать, а понять: ну почему в некоторых людях напрочь прижилось это недовольство всем и всеми, почему так не хватает им столкновений, драк, чтобы изменить что-то во вне…
Ну да. А надо - не во не во вне, а - в себе. Слушай, умник! А, может, так оно и есть: не хотят, да и не могут такие менять в себе что-то, вот и… Зачем? Да ведь как утешительно, удобно думать: мне, умному и хорошему, только вот эта несправедливость мешает стать еще хорошЕЕ, а посему, если «вот это» раскачать и побыстрее разрушить, то затем… А затем.
