любовными делами.
Лариса дверь приоткрывает, оставляя щелочку, через которую подслушивает.
Олег.
- Понял, Шеф. Я все понял. Брехня. У меня и в мыслях такого не было.
Шеф.
- Так. Будем умнее. Обратимся к третьей стороне.
Набирает номер телефона.
Шеф.
- Алло! Борис! Скажите мне, милейший, наши расчеты в порядке? Нет, я еще просто не интересовался… Да, вы случаем не встречались со Славой на той неделе? Нет? Исчез? Совсем исчез? (Смеется). Да здесь он, здесь. Вот сидит, привет вам передает… Вешает трубку. – У всех алиби. Так, кто же все-таки стакнулся с Борисом?
Слава.
- Шеф, все нормально. Просто еще один банк не перечислил другому. Сумма-то крупная. Им провернуть ее охота.
Шеф неожиданно шагает к двери.
Шеф. (Олегу).
- А может, это все же ты?
Секретарша отскакивает, плюхаясь в свое кресло и раскрывая дамский журнал.
Шеф. (Видя ее занятие).
- С ума сойти! В этой конторе никто не хочет работать!
Лариса.
- Да где ж я вам травки достану, Шеф?
Квартира Олега.
Рассвет набросил свое прозрачное, серое покрывало на верхушки спящих домов, видных из окна. Олег спит на кровати лицом вниз, крепко-накрепко обнимая рукой Ларису. Когда она попыталась высвободиться, он, не просыпаясь, еще надежнее, словно боясь упустить, обхватил ее. Лариса вздохнула.
Лариса.
- Олег, Оле-е-г, - тихо позвала.
Олег.
- Ла-ри-са. Лора. Лолочка. Мое солнышко. Моя радость.
Лариса.
- Ты со мной обращаешься, как с ребенком.
Олег.
- Меня мама в детстве «солнышком» звала. А тебе не нравится?
Лариса.
- Нравится. А мы уедем с тобой? Далеко-далеко.
Олег.
- Да, я женюсь на тебе и мы уедем.
Счастье Олега.
Он с Ларисой в ресторане. Кормит ее с ложечки мороженым.
Они плывут на теплоходике по реке.
Хохочут в комнате смеха.
Стоят на высоком мосту, взявшись за руки. Целуются.
Спустились под мост. Он нависает над ними тяжелой громадой.
Лариса.
- У меня будет ребенок. От тебя.
Олег. (Подхватывает ее на руки).
- Лолочка! Сейчас у меня одна девочка, а будет две! А когда поженимся?
Лариса.
- Пусти меня. Мне больно.
Отпускает ее. Они садятся на траву. Олег ложится, раскидывает блаженно руки.
Лариса.
- Ты уйдешь от Шефа. Тогда. И я тоже. Я договорюсь, чтобы сразу расписали в загсе.
Олег.
- Зачем уходить от Шефа?
Лариса.
- Чтобы спокойно тратить деньги, ни от кого не таясь.
Олег сразу сел.
- Какие деньги?
Лариса.
- Ну-ну, не притворяйся. Мне-то можно сказать. Те деньги, которые ты увел у Шефа.
Олег.
- Что?!!! Ты…ты… За деньги…
И вдруг рассмеялся истерическим смехом, переходящим во всхлип. Лариса с размаху, со всей силы ударила его. Олег затих.
Олег. (Спокойно).
- Я не брал.
Лариса.
- Ну, надо же, какое невезение.
И пошла прочь. Олег, помедлив, бросился за ней.
Олег.
- Лариса. Прости. Мне все равно, что ты со мной решила из-за денег. Честно. Я люблю тебя. Пусть все будет. Ты ребенка моего носишь.
Лариса не повернула головы в его сторону.
Олег.
- Да послушай же! Наш ребенок.
Лариса.
- Поверил! Мало мужиков, что ли. Зануда. Я аборт сделаю.
На мосту пристроились рыбаки. Ловить плотвичку.
Пожилая пара неспешно прогуливалась берегом реки.
Пузатый мужчина удерживал на поводке энергичного бульдога.
Олег.
- Ну, хочешь, я вот перед всеми здесь на колени встану? Мне уже все равно.
Лариса.
- Хочется – стой хоть на голове. Баба.
Ушла, не оборачиваясь.
Квартира Олега.
Дом Олега – холостяцкое жилье, к уборке которого не прикладывали руку как минимум недели две, в течение которых хозяин не расставался с бутылкой: повсюду окурки, открытые консервы, неубранная постель, гора грязной посуды в раковине, оборванные шторы, очередь пустых водочных и пивных бутылок.
Слава.
- Любовь! Где ты ее видел в наше время, эту любовь-то? На свете есть проблемы пострашнее, чем «Фауст» Гете.
Наливает себе водки и опрокидывает стакан.
Олег курит, нагнув голову и выпуская дым вниз через ноздри.
Олег.
- Она сказала, что беременна от меня… Аборт сделает. Сказала, что те копейки, что я могу ей предложить, она и сама достанет. Эмансипация!
Слава.
- Прекрати. Ты просто ребенок. Тебе еще в игрушки играть.
Олег.
- Играешь ты. Что это за новая игрушка у тебя из кармана торчит? Мелкашка?
Слава. (Достает ее, смеется).
- Угадал.
Олег.
- Стреляет?
Слава.
- Как пистолет.
Олег вынимает ее из кармана Славы.
Олег.
- Предохранитель стоит?
Слава.
- Много будешь знать, скоро состаришься.
Слава пытается отнять мелкашку, но Олег смеется, крепко держа «игрушку». Дружеская возня.
Слава.
- Отдай! Пальнет вдруг. Ружье на сцене стреляет.
Смеется.
Олег.
- Ну, что ты, как неродной. Съем я ее, что ль?
Слава сдается. Олег крутит в руках хитроумную штучку.
Олег.
- А где ты все-таки неделю пропадал? Никто тебя не видел.
Слава.
- Видели.
Олег.
- Кто?
Слава.
- Люди в белых халатах. Знаешь такую песенку?
Наливает себе остатки водки из бутылки и выпивает залпом. Спохватывается.
Слава.
- Не оставил тебя без опохмелки?
Олег.
- У меня еще на кухне есть. Иди, возьми. И мне налей.
В кухне Слава находит бутылку и чистые бокалы.
Раздается негромкий выстрел.
Бокалы вываливаются из Славиных рук.
Слава, держа ручку двери Олега с помощью тряпочки, прикрывает ее за собой.
Улица перед домом Олега.
Выйдя из подъезда, Слава садится в свою машину. Но, едва он успевает захлопнуть дверь, к нему подсаживаются Борис и Андрей. Борис – сзади.
Слава.
- В чем дело?
Борис.
- Деньги гони. Зря я тебя что ли перед Шефом отмазывал?
Слава.
- У меня их нет.
Андрей.
- Да ну!
Борис.
- Ты должен был их снять до распоряжения Шефа. Сам.
Слава.
- А я их не снял. Не до того было.
Борис.
- За дурака меня считаешь?
Накидывает шнур на шею Славе и начинает его душить.
Борис.
- Где деньги? Говори.
Слава.
- Ну, что за шутки, а? Олег! Это О- (Задыхаясь) – О-лег.
Шнурок падает.
Борис.
- А ведь правда. Олег мог.
Слава.
- Иди, проверь. Успеете как раз с ментами вместе. Труп опознаете заодно.
Борис. Андрей. (Вместе).
- Что, что случилось?
Слава.
- Он застрелился. Я только в кухню вышел. Пальчики я там стер и позвонил, анонимно, конечно. Что выстрел слышал.
Борис и Андрей, переглянувшись, как по команде выскакивают из машины. Слава, улыбаясь, уезжает.
Больница.
Слава и врач стоят перед палатой Лены, которая все так же лежит за стеклянными дверями.
Слава.
- Ей не лучше?
Врач.
- Нет. Хотя у нее все в норме: и кровь, и деятельность всех органов. Но она по-прежнему без сознания. И вам надо быть готовым ко всему. Вы меня понимаете? Слишком долго это длится.
Квартира Славы.
Мягкий оранжевый абажур отбрасывает уютную тень на кухонный стол с остатками ужина. Бабские посиделки. Маша и Лариса.
Лариса.
- Ну, представляешь, какой я оказалась дурой? Денег-то у него не было. Не везет мне в жизни, Машечка.
Наливает себе.
Маша.
- А кто же взял?
Лариса.
- Поди пойми теперь. Может, их и не перечисляли вовсе, а, может, Шеф всех обманывает, чтобы не делиться. Скорее всего.
Маша.
- А если мой муж?
Лариса.
- Славка-то? Не-е-ет. У него алиби.
Маша.
- Какое еще алиби?
Лариса.
- Ну, не было его неделю. Он и не знал ни о чем.
Маша.
- Неделю?... Когда? А-а… В больнице.
Лариса.
- Ой, Машка! Хитрюга! Будто не знает, что мужик неделю гулял. Кремень-баба. (Обнимает ее и вздыхает). Я тебя так люблю. Ты у меня одна подруга.
Начинает плакать, размазывая влагу по носу, сверкающему стекляшкой.
Лариса.
- А мужики все – козлы. А ты – кремень… Кремень!
Маша ее поднимает и укладывает. Лариса моментально засыпает, а Маша еще долго смотрит остановившимися глазами в темноту, в черный, непроглядный мрак.
Больница.
Леночка смотрит прямо перед собой немигающими, пустыми и совершенно безразличными глазами. Взгляд Маши в предыдущем кадре – взгляд Леночки.
Слава.
- Леночка, доченька, скажи что-нибудь.
Леночка сидит на белой больничной койке, свесив с нее ножки.
Врач.
- Ну, скажи. Ты же уже говорила со мной.
Леночка молчит. Слава гладит ее по русой головке.
Слава.
- Она не узнает меня.
Врач.
- Слишком долго была без сознания. Какие-то области мозга, возможно, временно не действуют.
Слава.
- Временно?
Врач.
- Надо всегда надеяться на лучшее. (Бодренько, тронув детский подбородок). Правда, котенок?
Слава.
- Может, лучше взять ее домой? Там она быстрее все вспомнит.
Леночка вздрагивает.
Двор возле дома Славы.
На качелях сидит Леночка. Маша помогает дочке слезть с них. Садится на корточки, пытаясь заглянуть ей в глаза, и что-то говорит.
Но Леночка молчит и безучастно смотрит в сторону.
Офис.
Телефонный звонок.
Слава.
- Алло.
Мужской голос в трубке.
- Могилу себе вырыл?
Слава.
- Когда вырою, тебе не доложу.
Голос.
- Деньги отдашь. Обналичишь, если еще не сделал этого. И оставишь там, где скажем.
Гудки.
Шеф.
- Кто там?
Слава.
- Телефонные террористы. К стенке их ставить надо.
Убирает немногочисленные бумаги на столе.
Шеф.
- Далеко, Вячеслав, собрался?
Слава.
- Мне надо срочно уйти.
Шеф.
- А мне нужно, чтобы ты срочно съездил в банк.
Слава.
- Зачем это? Прощайте, Шеф!
Шеф.
- И, в конце концов, где же деньги?
Слава.
- Ах, да. Вы напомнили.
Открывает шкаф, достает кейс и уходит.
Экран компьютера.
Горит на схеме Москвы синий треугольник перемещения Славы. Выделено: «ОФИС», «ДОМ». Данные, полученные со спутника, основанные на знании номера его сотового телефона. Треугольник медленно движется…
Улица.
Слава бегом преодолевает расстояние до машины. В спешке не может ее завести. Нервничает, дергается. Вдруг замечает листок бумаги, лежащий на соседнем сиденье. Читает:
«Сегодня в 19-00 оставишь на 45-ом километре Каширского шоссе. Помни о семье».
Пока мотор не завелся, пот выступил у него на лбу.
Машина сорвалась с места.
Экран компьютера.
«Треугольник» петляет по улицам.
Улицы Москвы.
Слава едет маленькими старыми переулками.
Двор возле дома Славы.
Леночка сидит на скамеечке, болтает ножками и смотрит в землю.
Жена Славы, Маша, сидя рядом, вяжет крючком.
Улица.
Слава летит, сломя голову, по улицам, маневрируя между машинами при каждом удобном случае.
Включает навигатор. Объезжает пробки. Иногда упирается в кого-нибудь.
Нервы его на пределе. Он то отчаянно сжимает руль, то бессильно, чуть не плача, опускает руки, когда не может объехать.
Снова мчится.
Двор возле дома Славы.
Маша довязала причудливый желтый цветок. Примеряет его к кофточке Лены.
Цветок так и остается в кармашке девочки.
И, пока Маша, считает петли нового набора, и ничего не замечает, увлекшись этим, Леночка потихоньку слезает со скамейки и отправляется брести куда-то вдоль двора.
Улица.
Слава натыкается на большое скопление народа, заполнившего всю улицу.
Молодежное движение, лояльное правительству.
«Местные», с зелеными платками, повязанными на головах, как у пиратов, юноши и девушки, идут по Тверской. Милиция их охраняет. Правда, неизвестно, от кого.
Слава резко разворачивается и едет в объезд.
Двор возле дома Славы.
Маша поднимает голову от вязания и видит, что Леночки нет.
Зовет ее, бегая по двору.
